— Ну-ну! — прошептала Огнеда.

Видимо, не только преподаватели нашего факультета проигнорировали просьбу ректора.

— И устроить вам завтра внеплановый выходной, — по-отечески улыбнулся ректор.

Вот тут зал взорвался аплодисментами. Даже я радостно хлопала, потому что один выходной в две недели — это очень мало. «Вообще ни о чем» — как говорит моя племянница.

Странно, что администрация академии этого не понимает.

— Так что поднимем бокалы за нашу академию, наших студентов и преподавателей, — торжественно объявил Броссней. — Нашего короля, который позволяет организовывать досуг, как заблагорассудится. За возвеличивание нашей академии и возвращение ей былой славы!

— Это он о чем? — тихонько спросила у Огнеды.

Подруга хмуро посмотрела в бокал и поморщилась:

— Странное оно какое-то. Аромат совсем не чувствуется. Выдохлось, что ли?.. Ты про что, про возвеличивание? Это он о кусте.

— Мда?

Я прослушала остаток речи, тщетно пытаясь распознать аромат. Выглядело вино в бокале как шампанское — светло-желтый оттенок, с пузырьками. Но запаха не было вообще.

… — Поздравляю вас с Днем всех влюбленных! — провозгласил ректор и первым отпил из своего бокала.

Преподаватели воодушевленно потянулись друг к другу. Чокнулись… Даже Эддингтон с Изольдой.

По залу разнесся звон хрусталя, поздравления… Я тоже чокнулась с Огнедой и Лёксом, а они пожелали мне найти свою половинку.

Потом мы поднесли к губам бокалы, сделали по глоточку. И в этот момент откуда-то из потолка грянул фейерверк!

Я снова чуть не уронила бокал, в ужасе наблюдая, как из потолка вырываются снаряды красного и белого цвета. Полоски, снежинки, сердечки — всё это истаивало в полете, не долетая до восхищенных студентов.

Преподаватели тоже любовались этим подобием салюта, а ректор взял за руку мадам Мутти и объявил:

— Первый танец настоящей любви!

— Пусть волшебство этого дня соединит пары! — в тон ему провозгласила наша деканша.

И они вышли в центр зала. Вдруг откуда-то сверху, словно бы из потолка, полилась музыка. Вальс. Играл невидимый оркестр, и это было так неожиданно! Музыка словно цепляла за самые потаённые струнки души и вела, звала куда-то… Вальс был настолько нежным и чувственным, что ноги сами просились танцевать.

Лёкс с горящими глазами предложил руку Огни. Ведьмочка смотрелась рядом с ним такой хрупкой и ранимой. Идеальная пара!

Они умчались вслед за деканом и ведьмаком с Миссой.

Неужели и знахарка нашла свою любовь?

Пока я раздумывала и наблюдала за танцующими парами, на зал как-то незаметно опустилась дымчатая завеса. Воздух заискрился и стал густым, как в бане. И морозным. В тонком голубом платье было холодно стоять посреди этого пронизывающего холода.

Я не понимала, что происходит. Это часть запланированного празднества или чья-то ошибка? Может, колдовство пошло не так, и вместо конфетти нас обдали холодным воздухом?!

Вальс всё еще звучал, я слышала топот ног по паркету, но не видела никого. Совсем! А ведь люди находились рядом…

Как будто невидимый заслон отделял меня от толпы. И это ощущалось странно, будто мне отрезали один из органов чувств.

Еще страннее, чем шампанское без запаха.

«Шампанское! Они отравили… всех нас?! Не может быть!!»

Вот тут всё и началось!

В груди вспыхнуло что-то яркое и томное, будто мне поставили укол. И я влюбилась. В кого-то и ни в кого одновременно. Это чувствовалось как тяжесть, внезапно навалившаяся на сердце. Я хотела увидеть своего возлюбленного. Скорее увидеть. Мне хотелось так сильно, что это стало важнейшей задачей. Самой главной на свете! Если я не найду своего возлюбленного, то умру. В мучениях и горечи, в самом жутком состоянии — в одиночестве!

От этих нахлынувших чувств я вздрогнула. Пальцы задрожали от напряжения, и я выронила бокал. Он не разбился — всего лишь исчез.

«Закрой глаза!» — услышала я в голове женский голос. — «Доверься мне, дриада!».

«Кто ты?».

«Скоро узнаешь!» — голос звучал по-доброму, но остатки разума твердили: нельзя доверять всем подряд.

«Зачем мне закрывать глаза?».

«Я подведу к тебе возлюбленного».

«Ты не знаешь, кто это!» — возмутилась я, но сердце, вразрез моим словам, сладко сжалось.

Я хотела его, хотела так сильно, что даже дышать стало трудно.

«Я всё знаю, дриада. И тебе желаю счастья. Как и ему».

«Кому — ему?!» — всё еще сопротивлялась я, но это существо, которое беспардонно вошло в мой мозг, потеряло терпение. В мои глаза ворвался откуда-то взявшийся снег. Целыми охапками пушистых хлопьев забил их до рези, до невозможности видеть даже свои собственные руки.

И я ослепла.

В этом зале, полном людей. Где оркестр громко и торжественно играл вальс, я вдруг стала незрячей.

Одна секунда, другая… Я не понимала, за что? Почему? Как можно было поступить так жестоко?

Ведь я не вижу ничего. Совсем ничего! И в таком состоянии единственное, что мне требуется — это не праздник, не вальс, не встреча с незнакомцем, а медицинская помощь!

Люди! Где вы? Почему не подходите? Эта шутка стала слишком жестокой и болезненной. Резь в глазах была просто невыносимой Мне хотелось содрать, снять с себя эти невозможно острые снежинки!

Когда я была на грани того, чтобы закричать, привлечь к себе внимание и попросить помощи, мою ладонь сжала чья-то рука.

Нежно и так тепло, что сердце остановилось. Прислушалось к ощущениям, ласково сжалось, и снова понеслось вскачь.

Бум-бум-бум!

Мужская рука сжала мои пальцы и подтянула ладонь к губам… Чужим твердым губам.

Поцелуй.

…Как можно это терпеть?

Один удар, другой…

Это невыносимо!

Мой визави почувствовал что-то похожее, потому что нежно привлек к себе и обнял. Теперь я полулежала на твердой груди, в кольце его крепких рук и слушала взволнованный стук чужого сердца.

«Его сердца!».

Когда моих губ трепетно и осторожно коснулись чужие губы, сердце вовсе остановилось.

Я думала, что умру.

Мужчина действовал степенно, неторопливо, будто проверяя мою реакцию. Как будто давал возможность вырваться, отказаться, убежать.

Но мне нравилось и хотелось еще! Глубже, сильнее, больше.

Он словно прочитал мои мысли. Еще крепче сжал в своих объятиях и удвоил темп. Поцелуй перерос в лавину страсти, в жар, в котором мы горели оба.