Д. Кэген считает, что причина тому – влияние спартанского царя Архидама, который был личным другом Перикла[1045]. Мы не беремся судить о том, насколько важно было это обстоятельство. Однако не вызывает сомнения то, что Архидам и в дальнейшем выступал как противник развязывания войны с Афинами[1046]. Этим не преминули воспользоваться афиняне. Спустя 62 дня афинский стратег Миронид берет реванш за недавнее поражение, одержав победу при Энофитах и подчинив практически всю Беотию[1047].

Подробности этой экспедиции мы узнаем от Диодора. «Афиняне, – сообщает он, – стремясь нарушить замысел лакедемонян, собрали значительное войско и избрали стратегом Миронида, сына Каллия. Он, собрав среди граждан воинов, сообщил им день, в который намеревался выступить из города. Когда назначенный день наступил и некоторые воины не прибыли вовремя, он взял тех, которые собрались к намеченному сроку, и выступил в Беотию. Некоторые начальники и друзья советовали ему подождать тех, кто задержался. Миронид же, будучи проницательным и решительным стратегом, отказался ждать, заявив, поскольку они самовольно опоздали к моменту выступления, то и в битве себя будут вести подло и трусливо, поэтому еще большая возникает опасность для родины, а те, которые пришли к назначенному сроку, и в битве строй не оставят, что и случилось в действительности» (Diod. XI. 81. 4–5)[1048]. А затем, «пройдя по всей Беотии, он (Миронид. – В. Г.) разорил и опустошил ее территорию и, разделив всю добычу между воинами, всех обеспечил большими богатствами» (Diod. XI. 81. 5).

Итогом было сокрушительное поражение врагов, к тому же превосходивших афинян численностью. Укрепления Танагры были срыты, Беотийский союз распущен, а в Фивах, возможно, установлен демократический режим[1049]. Аристотель в «Политике» замечает, что «демократия была упразднена в Фивах, когда там после битвы при Энофитах государственные порядки пришли в расстройство» (Arist. Pol. V. 1302 b 29).

Любопытны в связи с этим замечания Диодора, который превозносит Миронида и ставит его в один ряд с Фемистоклом, Мильтиадом и Кимоном. «Кажется, что это сражение превзошло все то, что было ранее совершено афинянами, – замечает он, – ибо битва при Марафоне, победа над персами при Платеях и другие знаменитые деяния афинян уступают той битве, в которой Миронид победил беотийцев» (Diod. XI. 82. 1). Историк сокрушается, что никто не оценил сделанного Миронидом. «Хотя эта битва, – продолжает он, – оказалась столь знаменитой, тем не менее никто из историков не описал ни способа ее проведения, ни расстановку сил» (Diod. XI. 82. 4). Сказанное сицилийским историком позволяет предположить, что Миронид в это время становится наиболее влиятельным и уважаемым человеком в Афинах. Хотя более о Мирониде практически ничего не известно[1050].

Следующий, 456 г. до н. э. стал удачным для другого афинского стратега – Толмида. «В это время Толмид, поставленный во главе флота, – пишет Диодор, – соревнуясь с Миронидом в доблести и славе, стремился совершить нечто значительное. Поскольку никто прежде не совершал нападения на Лаконику, Толмид призвал демос опустошить территорию спартиатов. И обещал с помощью 1000 гоплитов, которыми собирался укомплектовать триеры, разорить Лаконику и лишить спартиатов их славы» (Diod. XI. 84. 2–3). Афиняне дали свое согласие, а Толмид, согласно рассказу Диодора, уговаривал наиболее крепких молодых людей записываться добровольно, а не идти служить согласно набору (Diod. XI. 84. 4). Благодаря этой уловке, ему удалось набрать отряд численностью свыше трех тысяч человек, из которых он уже выбрал требуемую тысячу гоплитов (Diod. XI. 84. 5).

Затем Диодор рассказывает о морской экспедиции Толмида. С пятьюдесятью триерами и четырьмя тысячами гоплитов он поплыл в Мефону, находящуюся в Мессении, затем спалил расположенные в Гитиях лакедемонские корабельные верфи и опустошил окрестную территорию (Diod. XI. 84. 6). После этого он подчинил города в Кефаллении и, переправившись на другой берег, с ходу захватил Навпакт, куда поселил мессенцев, освобожденных лакедемонянами по окончании Третьей Мессенской войны (Diod. XI. 84. 7)[1051].

Возможно, кстати, что именно экспедиция Толмида заставила лакедемонян свернуть военные действия против восставших и даже часть из них отпустить. Это было явным успехом афинян. Впрочем, данные события имели и другие последствия. Завершив войну с мессенцами, спартанцы развязали себе руки и вновь стали представлять серьезную угрозу для афинян. Уже одно это могло кардинально изменить ситуацию в Греции. Но события стали развиваться еще более стремительно и не столь благоприятно для Афин.

Итак, начало 50-х годов отмечено наиболее впечатляющими победами афинян как в Греции, так и в Египте. Последнее особенно встревожило персов, которые даже направили в Лакедемон Мегабаза, который должен был с помощью денег склонить пелопоннесцев к вторжению в Аттику (Thuc. I. 109. 2). Но судя по сообщению Фукидида, эта миссия окончилась неудачей и Мегабаз лишь зря потратил деньги (Thuc. I. 109. 2). О неудаче этой миссии рассказывает и Диодор, который, впрочем, относит эти события к 461/0 гг. до н. э. (Diod. XI. 74), что вряд ли может быть принято. Он добавляет к сказанному Фукидидом некоторые любопытные детали. «…Лакедемоняне, – пишет он, – денег не приняли и вообще отказались разговаривать с послами персов…» (Diod. XI. 74. 6)[1052].

Но затем ситуация кардинально меняется. Вначале в 455/4 г. до н. э. неудачу в Фессалии терпит Миронид (Thuc. I. 111. 1). По сообщению Фукидида, афиняне попытались вернуть на родину изгнанного из Фарсала Ореста – сына фессалийского царя Эхекратида. «Афиняне, – рассказывает Фукидид, – взяли с собою своих союзников, беотян и фокидян, и пошли против фессалийского города Фарсала…Но города афиняне взять не смогли, да и вообще цель похода вовсе не была достигнута; для Ореста они не сделали ничего и вернулись с ним обратно» (Thuc. I. 111. 1)[1053]. После этого в морскую экспедицию отправляется Перикл, взявший с собой тысячу воинов. Вначале ему сопутствует успех, и он разбивает сикионян в сухопутном сражении (Thuc. I. 111. 2), но затем, взяв в качестве подкрепления ахейцев, терпит неудачу в Акарнании, не сумев захватить Эниады (Thuc. I. 111. 2; Diod. XI. 88. 1–2)[1054]. После этого он отправляется к Херсонесу Фракийскому, на территории которого, судя по сообщению Диодора, создается афинская клерухия (Diod. XI. 88. 3). Другая клерухия на Наксосе создается тогда же Толмидом (Diod. XI. 88. 3).

Но самым серьезным испытанием для Афин становится небезызвестная египетская катастрофа 454 г. до н. э. Если верить древним авторам, афиняне потеряли около 250 триер и большую часть воинов (Thuc. I. 110; Isocr. VIII. 86)[1055]. После этого поражения афиняне в течение трех лет воздерживались от военных действий, возможно пытаясь оценить случившееся. Тогда же – в