Королевские войска или дружины лордов в таких краях бывают в самых редких случаях: когда варвары слишком уж досаждают набегами, разоряя целые города, а вот из-за какой-то деревушки сюда отряды не пошлют. Если тут вздумают селиться вольные люди, то это их дело. Зато воля: налоги не платят, перед господами не кланяются и даже шапки не снимают.

Староста, объяснив все, посматривал с вызовом. Я сказал мирно:

— Вы поселились возле очень опасного леса. Вы на моей земле, но защитить, увы, пока что не могу. Просто не до того. А раз так, то и брать налоги — нечестно.

Он перевел дыхание с явным облегчением.

— Спасибо, ваша милость, за понимание.

— Это не продлится вечно, — предостерег я. — Когда разделаюсь с неотложными делами, возьмусь и за этот лес.

— Мы дадим проводников, — сказал он с готовностью. — Мы знаем логова этих тварей, но у самих сил не хватит.

— Договорились, — ответил я, поднимаясь. — А пока вы свободны от любых налогов. Выживайте пока что сами…

Растеру и Митчеллу местные парни помогли надеть доспехи на просохшую одежду. Все делали с такой сноровкой, словно уже побывали оруженосцами или у самих припрятаны латы, так что обращаться с ними умеют.

Ворота распахнулись, солнце сияет в быстро просыхающих лужах, мальчишки уже долавливают мелкую рыбешку и тащат в деревню. Под копытами хрустят ракушки размером с блюдца. Я помню, что смерчи иногда выпивают целые озера со всеми его обитателями, переносят на сотни миль, а там обрушивают на землю. Бывали случаи, когда смерч поднимал в воздух целое захоронение древнеегипетского богача, а то и фараона, переносил тоже далеко и там засыпал землю золотыми монетами, ожерельями, кольцами, серьгами и прочими драгоценностями. Но чтоб из моря поднял таких громадных рыб… к тому же впечатление такое, что поднял с большой глубины. Как будто смерч может зародиться на дне океана, захватить там самых что ни на есть глубоководных крабов, а потом все это вынести наверх, да еще и отнести в сторону…

В самом деле похоже на чьи-то шуточки, мелькнула мысль. Или кто-то неуклюже пытается восстановить утраченное умение управлять погодой. Далеко впереди на равнине изломанная полоса высоких деревьев, первый признак речки. Вскоре я уловил свежесть в воздухе, между деревьями блеснуло. Речка течет достаточно быстро, перепрыгивает камни, подмывает берег, откуда свисают толстые узловатые корни яворов, плакучих ив и величавых дубов.

Сэр Растер измерил взглядом противоположный берег.

— Не слишком крут? Может, переправимся чуть ниже?

Митчелл захохотал.

— У вас конь или коза, сэр Растер?

— У меня лучший на свете конь, — ответил сэр Растер обидчиво. — Вон сэр Ричард спит и видит, как его заполучить. Уже жалеет, что сразу не взял.

Митчелл спросил заинтересованно:

— Это верно?

— Еще как, — буркнул я. — Ночами не сплю, только жалею. Может, в самом деле забрать? Сэр Растер уже убедил, что конь принадлежит мне…

Митчелл хохотнул, еще не все понял, но увидев, как переменился в лице сэр Растер. Тот заорал:

— Сэр Ричард! Вы обещали мне реванш! Я должен попытаться отыграть коня!

— Хорошо, — ответил я милостиво. — Как только вспомните, что конь вообще-то мой… вслух вспомните, то сразу и вытаскивайте меч. Реванш состоится при любой погоде.

Сэр Растер подумал, предположил:

— А может, реванш возьму как-то иначе? Бросим кости, к примеру… Или кто дальше плюнет…

— Нет уж, — мстительно сказал я. — Мы же рыцари?

— Слава богу, — проворчал сэр Растер, — что не паладины.

Митчелл хохотнул, явно соглашаясь с Растером. Для них, мелькнула мысль, стать паладинами — как для меня магнатом: и не прочь бы, все-таки возможности, но страшат возросшие обязанности.

На синем безоблачном небе начала проступать, будто выходя из-за незримого занавеса, очень высокая и тонкая башня. Настолько тонкая, что внутри поместится только лестница, а жить либо в подвале, либо на самом верху, там заметное утолщение. Так, комната для одинокого и очень непривередливого холостяка.

Башня сверкает, словно покрыта осколками стекла. Я рассмотрел огромное кольцо из булыжников вокруг башни, внутри кольца перекрещенные пентаграммы, знаки Зодиака, а также непонятные значки, которые я, как и все, называю каббалистическими.

Вряд ли и сам волшебник понимает, какие из этих знаков простой орнамент, а какие в самом деле задевают некие струны в мироздании… или, сказать скромнее, в силовой структуре планеты… нет, еще скромнее, в силовой установке здешнего региона, но мощь у него, похоже, невероятная. В небе над башней широкая дыра раструбом в черноту. Там повисли звезды, холодные и колючие, немерцающие и немигающие, что значит, труба выходит далеко за пределы атмосферы…

Рыцари притихли, мы тихонько проехали мимо, а когда башня осталась позади, Растер пробормотал обеспокоено:

— А чего он…

— Забавляется, — проворчал Митчелл. Лицо его было темнее грозовой тучи, брови сшиблись над переносицей, глаза зло сверкают.

— Что, показался? — спросил я.

— Да, — ответил Растер и опасливо оглянулся. — Вообще-то башня обычно незрима. Чего он сейчас, не понял…

— Защиту ремонтирует? — предположил я. — На время ремонта надо обесточивать…

Растер охнул, я быстро оглянулся. В нашу сторону смотрит гигантское, на полнеба, человеческое лицо, сотканное из белесых линий. Но глаза сверкают ярко, словно утренние звезды.

Рыцари притихли, мне тоже не по себе, но я гросс-граф, потому укрепился голосом и сказал с вызовом в небо:

— И что? Вот так и будем смотреть? Или вопросы какие-то?

Лицо продолжало смотреть с тем же невозмутимым интересом, но мне почудилось, судя по чуть-чуть изменившейся мимике, что мои слова достигли призрачных ушей.

— Ладно, — сказал я громко, — будут вопросы, спрашивай. Нет вопросов? Значит, и так все известно. Тогда не понимаю… Манну тратить некуда? Бери лопату…

За моей спиной охнули. Губы гигантского лица искривились в злобную усмешку. Они начали шевелиться, произносить первое слово, но звездный ветер уже размывал призрачную плоть, лицо деформировалось словно наложенное на поверхность озера, куда бросили камешек, затем растаяло вовсе, оставив медленно исчезающие серебристые нити.

Растер и Митчелл крестились одинаковыми движениями, Растер еще и хватался за амулеты.

Митчелл спросил потрясение:

— Сэр Ричард, вы его знаете?

— Впервые вижу, — ответил я зло. — А кто это?

— Кто-то из магов Ивори Тауэр! Был слух, что они не все погибли, а перешли в другое… ну, вроде призраки, но и не призраки. Призраки не могут, а эти могут… но только как рыбы, к примеру, нас видят на берегу, а вылезти не могут.