— Майкл! Как я рад видеть тебя в добром здравии. Но где Мэри? Почему с тобой нет твоей прелестной дочурки? Я что, зря проделал весь этот путь от самых северных гор?

— Прошу простить, магистр Мерлин, — глава колонии низко поклонился. — Мария тяжело захворала. Усилилось женское кровотечение после перенесенной давеча лихорадки.

— Майкл! — «дьявол» (а точнее, старый черт) клюнул его ручкой трости в грудь. — Твоей дочери уже девятнадцать. У нее уже лет пять не должно быть никаких женских кровотечений. Потому что она должна год за годом приносить мне наследников.

Американец обошел мужчину кругом и вздохнул:

— Майкл, я устал ждать. Твоя дочь становится все старше, да и я — не молодею. Позволь мне забрать ее на Авалон, где мои лучшие жрецы вмиг исцелят ее от всех недугов. А уж потом и свадебку сыграем. Коль хотите — по вашим обычаям. С гуляньями, венчаньями и прочей чепухой. Ну так что, Михаил Иванович? — янки протянул ладонь. — По рукам? Или я для нее — недостойный жених, а для вас — неугодная родня?

На площади воцарилась уже знакомая тишина, не несущая ничего хорошего. Мужчина колебался, потому что свататься на боевых кораблях не прилетают. Но и отдать дитя в лапы старого ублюдка не позволит ни честь, ни совесть, ни здравый смысл. Поэтому великан до последнего размышлял и колебался, но в конце концов сказал:

— Прошу прощения, магистр. Я не могу отправить Марию с вами сейчас. Быть может, через пару недель, когда ей станет лучше.

— Сколько раз я это уже слышал⁈ — янки воздел руки к небу, точно хотел вызвать дождь. — Сколько раз я просил по-хорошему? Я предлагал вам манород, оружие, особые привилегии, покровительство и даже лицензию Компании, как только выберемся с этого проклятого острова. И каждый раз слышал одни отговорки. То она болеет, то сломала ногу, то в трауре из-за смерти матери, то ей всего тринадцать… С меня хватит! Не хотите по добру — что же, ваше право. Придется убеждать вас иначе.

Мерлин пружинистой походкой запрыгнул на трап и достал из-за пазухи полупрозрачный синий диск в золотой оправе размером чуть больше монеты.

— Нет! — Михаил отпрянул. — Только не это, пожалуйста!

— Не переживайте, — седой осклабился и подмигнул. — Это самый слабый маяк. Но если через неделю я не женюсь на Мэри, в вашем городе разверзнется ад.

С этими словами он швырнул артефакт под ноги мужчине. Диск лопнул с пронзительным звоном, сияющее голубое облачко впиталось в брусчатку, а в небо ударил яркий белый луч.

Едва увидев его, жители с воплями бросились врассыпную. Захлопали двери, застучали ставни, в щелях меж ними показались стволы винтовок и дробовиков. Великан же выхватил саблю, револьвер и велел охране занять круговую оборону.

Корвет тем временем устремился ввысь, но едва поднялся над крышами, как белый луч расширился до прямоугольника, больше всего похожего на подсвеченный дверной проем.

Из портала хлынул сизый туман, а вслед за ним с ревом, рыком и хрюканьем ломанулась орава чудовищ — одно другого страшнее: зомби, упыри, вурдалаки, химеры, полусгнившие волки, медведи без кожи, рогатые карлики и прочая нечисть, словно прибывшая прямиком со съемок советского «Вия».

Вся эта жуть с ходу кинулась на людей, не обращая внимания на грохот выстрелов и свист пуль. Только тогда я заметил, что дым из оружия не белый, едва заметный, а синеватый, хотя ничего о подобном цвете пороха прежде не слышал.

Михаил махнул саблей, и наседающих на него тварей смыло могучим потоком воды. Миг спустя волна превратилась в лед и раздавила угодивших в нее чудишь в лепешку.

На соседей обрушился шквал из сосулек, превратив гадов в истекающих кровью «ежей». У других просто вскипела кровь и брызнула из всех отверстий вслед за лопнувшими зенками.

Чародей стихии Воды сражался без устали, расстреливая заостренными кристаллами, растирая в фарш оледеневшей крупой и разрывая в клочья градом и ледяными ядрами. Но столь мощные заклинания быстро сожгли ману, и очень скоро мужчине пришлось сражаться саблей и револьвером наедине с неодаренными. И даже если у них получится отбиться, погибших будет очень много. А этого допускать нельзя.

— Жди здесь, — я велел Анри слезть с велосипеда, а сам налег на педали и за считанные секунды добрался до площади.

К тому моменту она превратилась в поле боя, сплошь залитое черной жижей и усеянное требухой и оторванными конечностями.

Один черт улучил момент и хотел кинуться на спину великана, и когти длиною с указательные пальцы если и не убили бы мага, то наверняка вывели бы из строя.

Я на ходу выпрыгнул из седла и пустил в гада молнию. Толстый слепящий разряд словно хлыст ударил в покрытую бубонами голову, и та вспыхнула, как промасленная пакля.

Не успела тварь шлепнуться на землю, как я пробил второго упыря насквозь. Упав, он пустил разряд в натекшую от талого снега лужу, и стоявшая там троица вурдалаков пустилась танцевать тектоник, пока не изошла черным дымом. А ведь это отличный способ превратить одиночный скилл в атаку по площади…

— Больше воды! — крикнул Михаилу.

Тот кивнул, и ударившая из ладони струя принялась ломать и резать тварей, попутно заливая площадь лужами. Я хотел стрельнуть под копыта шайке гнойных бесов, но вместо молнии меж пальцев проскочила тусклая дуга.

Мана поиссякла, но это — не беда, вокруг в достатке блестело крупиц манорода. Правда, очень маленьких, всего-то на сто единиц опыта, а этого хватало всего на один удар.

Сделав небольшой крюк, я подобно Гаврошу насобирал «патронов», подкопил дара и тремя удачными разрядами поразил целую дюжину тварей.

Не убил, а лишь обездвижил, но этого хватило, чтобы пришедшие в себя стражники перестреляли их всех, как в тире. Когда же большая часть чудищ пала, осмелевшие горожане вышли из домов и добили последних.

Но победа далась нелегко — по меньшей мере семерых бойцов разорвали на части, а схватка на переделе сил разогнала сердце до каленых игл,