всегда ясны, и высказывание мыслей утомляет её даже сильней, чем высказывание слов. Нам нужно многое обсудить, но сперва мы подкрепимся. Пойдём.

«Он говорит о телепатии, – подумал я. – Должно быть, потому что у неё явно нет телефона, чтобы написать смс-ку».

– Почему вы называете меня юным принцем?

Он пожал плечами. Кошка качнулась у него на плече.

– Обычная форма обращения, вот и всё. Очень старая. Когда-нибудь, возможно, появится настоящий принц, но судя по тону твоего голоса, это не ты. Ты слишком молод.

Мужчина улыбнулся и повернулся к камбузу. Свет огня впервые полностью осветил его лицо, но я уже всё понял по тому, как он шёл, вытянув одну руку перед собой, будто пытаясь нащупать предметы. Он был слеп.

8

Когда хозяин дома сел, кошка спрыгнула на пол. Её мех был шелковистым, дымчато-коричневого цвета. Она подошла к Радар, и я приготовился схватить собаку за ошейник, если она бросится. Она не стала, просто опустила голову и понюхала нос кошки. Затем легла. Кошка расхаживала перед ней, как офицер, проверяющий солдата на параде (и находящий его неряхой), затем плавной походкой направилась в гостиную. Она запрыгнула на кресло с книгой и свернулась калачиком.

– Меня зовут Чарльз Рид. Чарли. Лия передала вам?

– Нет, это работает не так. Больше похоже на интуицию. Рад познакомиться с тобой, принц Чарли. – Теперь при свете огня я смог разглядеть, что у него не было глаз, как рта у Лии – только длинные шрамы в тех местах, где они раньше находились. – Меня зовут Стивен Вудли. Когда-то у меня был титул – принц-регент, собственно говоря, – но то время прошло. Зови меня Вуди, если хочешь, ибо мы живём рядом с лесом30, так ведь? Я и Котриона.

– Ваша кошка?

– Да. А твою собаку зовут… Раймар? Кажется, так. Я точно не помню.

– Радар. Она принадлежала мистеру Боудичу. Он умер.

– Ах. Жаль это слышать. – И он казался расстроенным, но не сильно удивлённым.

– Как вы с ним познакомились, сэр?

– Вуди. Прошу. Мы вместе проводили время. Как проведём с тобой, Чарли. Я надеюсь. Но сначала нужно поесть, потому что, я думаю, сегодня ты проделал долгий путь.

– Могу я сначала задать один вопрос?

Он широко улыбнулся, превратив лицо в веер морщин.

– Если хочешь узнать сколько мне лет, то я не помню. Иногда мне кажется, что я был уже стар, когда мир был молод.

– Не это. Я увидел книгу и мне стало интересно… если вы, в общем…

– Как я читаю, если слепой? Посмотри. А пока: что ты хочешь – ножку или грудку?

– Грудку, пожалуйста.

Вуди принялся накладывать еду, и, должно быть, за долгое время привык делать это наощупь, потому что в его движениях не было заминок. Я поднялся и подошёл к его креслу. Котриона посмотрела на меня мудрыми зелёными глазами. Книга была старой, на обложке изображены летучие мыши на фоне полной луны: «Чёрный ангел» Корнелла Вулрича. Раньше она вполне могла бы лежать среди книг в спальне мистера Боудича. Но когда я взял её и взглянул на страницу, на которой Вуди остановился, я не увидел слов, только маленькие группки точек. Я положил книгу на место и вернулся к столу.

– Вы читаете брайль, – сказал я, подумав: «Язык в книгах, должно быть, тоже изменялся – переводился. Как странно».

– Да. Адриан принёс мне учебник и показал буквы. Как только я выучил основы, я смог сам себя научить. Иногда он приносил мне новые книги, написанные брайлем. Он был неравнодушен к фантастическим историям, наподобие той, что я читал, ожидая твоего прибытия. Опасные мужчины и несчастные девицы, живущие в мире, совершенно отличном от этого.

Вуди покачал головой и рассмеялся, как будто чтение художественной литературы было бесцельным занятием, может быть, даже бредовым. Его щёки порозовели от тепла огня, и я не увидел на них ни следа серости. Он был цельным, и в то же время им не был. Как и его племянница. У него не хватало глаз, чтобы видеть, а у неё не было рта, чтобы говорить, только рана, которую она вскрыла ногтем, для принятия хоть какой-то скудной пищи. К слову сказать, о несчастной девушке.

– Прошу. Садись.

Я сел. Снаружи завыл волк, так что луна – луны – должно быть уже появились. Но мы были в безопасности в кирпичном доме. Если бы волчара полез через трубу, огонь подпалил бы ему мохнатую сраку.

– Для меня весь этот мир кажется фантастическим, – сказал я.

– Пробудешь здесь достаточно долго, и твой собственный мир покажется тебе выдуманным. Теперь ешь, Чарли.

9

Еда была восхитительной. Я попросил вторую порцию, затем третью. Мне было неловко просить добавку, но у меня был долгий день, я протащил тележку восемнадцать или двадцать миль. Вуди съел мало, только одну ножку и немного клюквенного желе. От этого я почувствовал себя ещё более неловко. Вспомнилось, как моя мама отвезла меня на вечеринку с ночёвкой к Энди Чену и сказала его маме, что у меня бездонный желудок, я готов съесть всех внутри дома, а потом и сам дом, если мне позволят. Я спросил Вуди, где он берёт припасы.

– В Приморье. Там все ещё есть те, кто помнит таких, как мы… или таких, какими мы были… и отдают дань уважения. Теперь серость пришла и туда. Люди уходят. Ты, вероятно, встретил некоторых на дороге.

– Да, – сказал я, и рассказал ему о Питеркине.

– Красный сверчок, говоришь? Ходят легенды… ладно, неважно. Рад, что ты остановил его. Может быть, ты всё-таки принц. Светлые волосы, голубые глаза?

– Неа. Оба карие.

– Значит, не принц и определённо не тот принц.

– Какой ещё тот принц?

– Просто ещё одна легенда. Этот мир полон историй и легенд, как и твой. Что касается еды… Раньше я добывал продукты у жителей Приморья, больше, чем мог съесть. Чаще рыбу, иногда мясо. Что понятно из названия. Это было задолго до того, как серость пришла в те края – не могу сказать, как давно, дни сливаются воедино, когда ты постоянно живёшь в темноте. – Он произнёс это без жалости к себе, просто констатируя факт. – Полагаю, на какое-то время Приморье могло быть защищёно, потому что находится на узком полуострове, где всегда дует