ветер, но точно не скажу. В прошлом году, Чарли, ты бы встретил множество людей на Царской дороге. Сейчас их поток ослабел.

– Царской? Значит так она называется?

– Да, но после развилки начинается Королевская дорога. Если ты повернёшь налево, то окажешься на Приморской.

– Куда ведут эти дороги? В смысле, после дома Доры, фермы Лии и лавки брата Доры?

Вуди казался удивлённым.

– Он всё ещё держит лавку? Поразительно. Интересно, что он там продаёт?

– Я не знаю. Знаю только, что он выдаёт новую обувь взамен разбитой.

Вуди радостно рассмеялся.

– Дора и Джеймс! Возвращаются к своим старым штучкам! Ответ на твой вопрос: я не знаю, и уверен, что никто не знает. Просто в даль. В даль, в даль, в даль.

Волки, до того притихшие, снова завыли. Казалось, будто их целая дюжина, и я был очень рад, что вовремя добрался до кирпичного дома Вуди. Радар заскулила. Я погладил её по голове.

– Должно быть, вышли луны.

– По словам Адриана, в вашем фантазийном королевстве только одна луна. Как говорит один из персонажей в книге мистера Корнелла Вулрича: «Вас ограбили». Хочешь кусок торта, Чарли? Но, боюсь, он может показаться тебе немного чёрствым.

– Торт был бы очень кстати. Хотите я сам достану?

– Не беспокойся. После всех этих лет – это очень уютная берлога для отшельника, ты не находишь? – я очень хорошо тут ориентируюсь. Он на полке в кладовой. Сиди. Я вернусь через две минуты.

Пока он доставал торт, я налил себе ещё немного лимонада из кувшина. Лимонад, похоже, был любимым напитком в Эмписе. Вуди принёс большой кусок шоколадного торта для меня и кусочек для себя. По сравнению с ним, торт в нашем школьном кафе был довольно убогим. Мне он совсем не показался чёрствым, просто немного подсохшим по краям.

Волки резко замолчали, снова вызвав мысль о том, что кто-то выдернул усилитель из розетки. До меня дошло, что никто в этом мире не понял бы отсылку к «Спинал-Тап»31. Или к любому другому фильму.

– Наверное, небо снова затянулось, – сказал я. – Они уходят, да?

Вуди медленно покачал головой.

– Нет, с тех пор, как он пришёл. Тут льют дожди, принц Чарли, но почти никогда не светит солнце.

– Иисусе, – произнёс я.

– Другой принц, – добавил он, снова широко улыбнувшись. – Мира, согласно Библии брайля, которую мне принёс Адриан. Ты потрапезничал? Это значит…

– Я знаю, что это значит, и да, вполне.

Вуди поднялся.

– Тогда пойдём сядем у огня. Нам нужно поговорить.

Я последовал за ним к двум креслам в его маленькой гостиной. Радар с нами. Вуди нащупал Котриону и поднял её. Она полежала у него на руках, как меховая накидка, пока он не опустил её обратно на пол. Кошка бросила надменный взгляд на мою собаку, пренебрежительно махнула хвостом и зашагала прочь. Радар легла между кресел. Я поделился с ней своей курицей, но она съела немного. Сейчас она смотрела на огонь, словно разгадывая его секрет. Я хотел спросить у Вуди, как он теперь будет пополнять припасы, когда в Приморье идёт эвакуация, но решил промолчать. Боялся, он ответит мне, что понятия не имеет.

– Я хочу поблагодарить вас за ужин.

Он махнул рукой.

– Ты, наверное, хочешь узнать, что я тут делаю.

– Вовсе нет.

Вуди наклонился и погладил Радар по спине. Затем поднял шрамы-глаза на меня.

– Твоя собака умирает, и тебе нельзя терять время, если ты собираешься сделать то, за чем пришёл.

10

Сытый, в безопасности в кирпичном доме, с притихшими волками и согревающим меня огнём, я позволил себе расслабиться. Я чувствовал себя удовлетворённым. Но когда Вуди сказал, что Радс умирает, я выпрямился.

– Не обязательно. Она старая, и у неё артритные задние лапы, но она не…

Я вспомнил слова помощницы ветеринара, которая сказала, что удивится, если Радар доживет до Хэллоуина, и умолк.

– Я слеп, но все остальные мои чувства работают довольно хорошо для старика. – Его голос звучал по-доброму, но от этого пугающе. – На самом деле, мой слух стал острее, чем когда-либо. Во дворце у меня были лошади и собаки; будучи мальчиком и юношей я всегда гулял с ними и очень их всех любил. Я знаю, как они звучат, когда делают последний поворот к дому. Слушай! Закрой глаза и слушай!

Я сделал, как он сказал. Я слышал потрескивания в очаге. Где-то тикали часы. Снаружи дул ветерок. И я мог слышать Радар: свист, когда она вдыхала, и хрип, когда выдыхала.

– Ты пришёл, чтобы положить её на солнечные часы.

– Да. И за золотом. Такие маленькие золотые гранулы, похожие на дробь. Сейчас оно мне не нужно, но мистер Боудич сказал, позже мне…

– Забудь про золото. Просто доберись до солнечных часов… и воспользуйся ими… это достаточно опасная миссия для такого молодого принца, как ты. Есть риск встретить Хану. Во времена Боудича её там не было. Ты сможешь пройти мимо неё, если будешь осторожен… и удачлив. В таком деле нельзя сбрасывать удачу со счетов. А золото… – Он покачал головой. – Это ещё опасней. Хорошо, что пока что оно тебе не нужно.

Хана. Я отложил это имя на потом. Было кое-что другое, что интересовало меня больше.

– Почему с вами всё в порядке? За исключением слепоты, конечно. – Как только слова слетели с языка, я пожалел, что не могу вернуть их обратно. – Извините. Я не то имел в виду.

Вуди улыбнулся.

– Не стоит извиняться. Будь у меня выбор между слепотой и серостью, я бы всегда выбирал слепоту. Я довольно хорошо приспособился. Спасибо Адриану – у меня даже есть фантазийные истории для чтения. Серость – это медленная смерть. Становится всё труднее и труднее дышать. Лицо затягивается лишней плотью. Тело сжимается. – Он поднял ладонь и сжал кулак. – Вот так.

– Это случится и с Дорой?

Он кивнул, хотя мог бы и не кивать. Это был глупый вопрос.

– Сколько времени у неё осталось?

Вуди покачал головой.

– Невозможно сказать. Это медленный процесс и у каждого свой, но неизбежный. В этом-то и весь ужас.

– Что, если она уйдёт? Туда, куда идут остальные?

– Не думаю, что она согласится, и не думаю, что это будет иметь значение. Как только это настигает тебя,