– Мы с Марселем обошли деревню, а потом прогулялись по берегу, – сказала она. – У меня было время подумать.

– Oui?

– Тот пилот не смог бы опознать Питера по старой фотографии.

Они быстро прошли по городку до маленькой пристани. Причаленная к ней шлюпка легонько покачивалась на воде.

Гамаш посмотрел на Клару, вспоминая фотографию.

– Фото слишком старое и слишком маленькое, – проговорила Клара, наблюдая за Гамашем, на лице которого отражалась работа мысли. – К тому же лицо Питера было почти скрыто за клубами дыма.

– Господи, это был Мэсси, – сказал Арман, приходя к тому же заключению, что и Клара. – Пилот узнал профессора Мэсси, а не Питера.

Он вытащил свой сотовый. Телефон едва принимал сигнал, одной черточкой цепляясь за внешний мир. Гамаш застучал по экрану так умело и быстро, что Клара удивилась. Он всегда представлялся ей человеком, который не в ладу с компьютерами, планшетами и смартфонами.

Но, глядя на него сейчас, она поняла, что в его руках телефон – оружие не менее мощное, чем пистолет. Телефон давал Гамашу информацию, без которой любой следователь был как без рук.

Гамаш нажал еще несколько клавиш, повернулся и быстро пошел к деревне, но почти сразу остановился.

Единственная черточка мерцала. Появлялась, потом исчезала. Ниточка, связывающая их с большим миром, истончилась и порвалась. Потом снова возникла.

– Oui, allô, – громко произнес Гамаш. – Это «Авиарейсы Северного побережья»?

Клара смотрела на его напряженное лицо. Он прижимал телефон к уху, словно не давая исчезнуть единственной черточке.

– Мы сегодня утром летели из Ла-Мальбе до Сет-Иля…

Человек на другом конце явно что-то говорил, и Гамаш прищурился, сосредоточиваясь на голосе, который то стихал, то звучал громче.

– Все верно. Он высадил нас в Сет-Иле. Пилот уже вернулся?

Гамаш слушал. Клара ждала, пытаясь по выражению его лица понять, что ему говорят.

– Когда?

Гамаш опять слушал.

– А вы можете соединить меня с самолетом?

Даже Клара, стоявшая в двух футах от Гамаша, услышала смех.

– Но у вас должна быть такая возможность, – сказал Гамаш.

Клара снова услышала быструю французскую речь, в которой проскальзывали слова «идиотский», «невозможно», «бредово».

– Вы можете. Я уже делал подобные вещи. И я настаиваю. Меня зовут Арман Гамаш, я старший инспектор отдела по расследованию убийств Квебекской полиции. В отставке.

Последнее слово он произнес невнятно, посмотрел на Клару и поморщился.

Дошло ли это до человека на другом конце трубки или нет, но властный тон Гамаша явно возымел действие.

Последовала еще одна короткая пауза, пока Гамаш слушал, и наконец он сказал:

– Merci.

Клара подошла ближе.

– Он соединяет нас. – Гамаш уставился в небеса, словно они могли помочь. Наконец он коротко кивнул Кларе. – Bonjour. Это Марк Броссар? Меня зовут Гамаш. Вы сегодня высадили нас в Сет-Иле.

Клара рядом с ним молилась, чтобы хрупкая, истончающаяся связь не оборвалась. Еще одну минутку. Одну минутку.

– Oui, oui, – сказал Гамаш. – Послушайте. – Но молодой человек продолжал говорить. – Послушайте меня, – резко произнес Гамаш.

И молодой пилот подчинился.

– Мы показывали вам фотографию на айфоне. Вы сказали, что узнали человека. Какого именно?

Говоря это, Гамаш не сводил глаз с Клары. Он слушал ответ с таким напряжением, что у Клары быстрее забилось сердце.

– Там на фотографии было двое мужчин, – четко проговорил Гамаш. – Старый и молодой.

Клара услышала треск в телефоне. Связь готова была разорваться, но пока не разорвалась. Еще чуть-чуть. Чуть-чуть.

– Где вы взяли его на борт?

Гамаш слушал.

– Когда?

Он слушал, а Клара смотрела ему в глаза.

– Когда? – повторил он, и в его глазах промелькнуло удивление. – Вы уверены?

Клара почувствовала, что у нее сердце готово выскочить из груди.

– Мы сейчас в Порт-Менье, – сказал Гамаш. – Можете нас взять? – После паузы он отрицательно покачал головой. – Понятно. Merci.

Он отключился.

– Он узнал профессора Мэсси, – подтвердила свои подозрения Клара. – Не Питера.

Гамаш кивнул с мрачным лицом:

– Вчера он высадил его в Табакене.

– Куда держите путь? – спросила старуха, усевшись рядом с Бовуаром.

– Вниз по течению. – Он махнул рукой.

– Я уже догадалась. Куда именно?

– В Табакен.

– Ты уверен?

Он рассмеялся:

– Абсолютно.

– На вот, – сказала она. – Тебе понадобится. – Она взяла шляпу с соседнего сиденья, обитого потертым кожзаменителем, и нахлобучила на голову Бовуару. – Там сыро и холодно.

– Я не собираюсь в Северную Атлантику, – заверил ее он, снял шляпу и провел рукой по волосам.

– Ты сам не знаешь, куда собираешься.

Она вытащила что-то из кармана кардигана и положила перед ним на стол.

Бовуар посмотрел, что это.

Кроличья лапка. Нет, не кроличья. Заячья.

– На острове нет зайцев, – сообщила старуха. – Мне ее подарил много лет назад один путешественник. Сказал, что она принесет мне счастье. Так оно и случилось.

Она окинула взглядом всех своих сыновей. И всех дочерей. Не плоды ее чрева, а семью сердца.

– Она твоя. – Старуха подвинула ему лапку.

– Вам она нужна. – Бовуар отодвинул лапку назад.

– Я ею уж владела. Теперь твоя очередь.

Бовуар сунул лапку в карман. И в этот момент услышал долгий, низкий гудок.

«Морской волк» звал их.

– Вчера? – ахнула Клара. – Я видела его несколько дней назад. Он ни словом не обмолвился, что собирается уезжать. Что происходит?

– Не знаю, – ответил Гамаш.

Он посмотрел на тихие воды защищенной гавани. Потом опустил глаза. Он видел, как мечется у пристани рыба. Серебряное сверкание в холодной, прозрачной воде.

– Профессор Норман в Табакене, – сообщил он рыбам. – А теперь туда прилетел и профессор Мэсси. Зачем?

– Мэсси нам солгал, – сказала Клара. – Он утверждал, что не знает, где сейчас Норман.

– Может быть, тогда он действительно не знал, – возразил Гамаш. – Может быть, наши вопросы заставили его задуматься и он тоже заглянул в архивы.