– Значит, так, не знаю, как там тебя… Обычно у меня разговор с Тьмой простой. Пулю в пасть – и точка… Но для тебя, умник, я сделаю исключение. Потому что ты не простой дикарь, а образованный. И знаешь цену данному слову… Поэтому мы с тобой заключим соглашение. Я верну тебе сына живым. Ну, разве чуть-чуть с подпорченной шкурой, но это мелочи. Считай, это компенсация за сломанную трость. Стоило бы спросить побольше, но пока и так сойдет. Когти я ему отстрелил, хвостик укоротил, клыки выбил. Можно сказать, вбил в него азы вежливости… А вот долг за убитого дворника остается.

Еле живая тварь захрипела, но Клаккер лишь тряхнул ее сильнее, звеня гранатами, и продолжил, медленно и тщательно выговаривая каждое слово:

– Долг остается. Поэтому уговор простой. Забираешь эту падаль и выметаешься обратно вместе с прихлебателями… Раз и навсегда выметаешься. Потому что, если сыночек заявится еще хотя бы раз, я буду убивать его очень медленно. Я буду его резать на куски, а куски отправлять тебе по почте. Чтобы ты мог насладиться процессом… Это во-первых.

Взбешенный папаша хрипло выдохнул и просипел, еле сдерживая клокотавшую внутри ярость:

– Будет и во-вторых?

– Будет. Обязательно будет… Я не знаю, каким макаром, но ты прекратишь набеги диких на Изнанку. Можешь своей тощей задницей проходы законопатить. Не знаю, как хочешь. Но считай прогулку своего сына последней каплей… И если сюда заявится еще хоть одна гадина, я не поленюсь и приеду к вам в гости с друзьями. Что тебя тогда ждет – ты наверняка представляешь. Поскольку наверняка в курсе, как закончил свое существование Барди-таун… Поэтому или мы договорились и разошлись по-хорошему, или я с удовольствием спляшу на твоих костях прямо сейчас. Решай, папаша. Решай со мной, а то поутру поднимем рабочие кварталы, разроем ваши проходы и заглянем к вам непрошеными гостями. Чтобы раз и навсегда вы забыли, как шляться на Изнанку охотиться…

Холодный снег медленно падал, пятная белыми большими кляксами напряженно застывшие фигуры. Город еще спал, но уже скоро должен был начать возиться в ожидании звонких всхлипов будильников, мерного шума заводов и фабрик. Скоро первые пешеходы заспешат на работу, настороженно заглядывая в темные подворотни. Скоро ночная темнота начнет неохотно уступать свои владения морозному солнцу. Скоро жизнь сделает очередной шаг, приближаясь к ласковой весне и теплому лету. А пока здесь, в выстуженном тупике, нерешительно переминалась с ноги на ногу смерть. Она никак не могла понять – накормят ли ее до отвала, или можно плестись дальше, на далекие болота.

– Я согласен. Жизнь сына в обмен на твои условия.

– Тогда получай кровинушку. – Палач обмотал конец бечевки вокруг шеи еле живого монстра и толкнул его вперед. Подождал, пока суетливые твари уволокут подранка подальше, и демонстративно положил обрез на сгиб локтя. – Ты сказал слово, я его услышал… Уже к обеду каждый в Городе будет знать, что время Тени закончилось. Но я более, чем уверен – каждый взрослый будет мечтать, что вы обманете нас. Поскольку тогда у Города появится повод завалиться к вам карательной экспедицией и поквитаться за всех убитых… Поэтому тебе лучше постараться как следует. Очень постараться… И молиться, чтобы мы никогда больше не встретились. Потому как свою коллекцию я начну именно с твоей черепушки, господин хороший. Так и запомни…

– Трибунал Империи заслушивает дело бывшего палача службы Сыска Теней, известного как Клаккер, военнослужащий в отставке. Обвинение представлено Имперским прокурором, от защиты обвиняемый отказался.

Увешанный грудой регалий офицер запнулся и еще раз вчитался в отпечатанные на белоснежном листе бумаги ровные строки. Потом покосился на застывшего на скамье бритого налысо мужчину, фыркнул и спросил у помощника:

– Разве трибуналу требуется защита? Сколько себя помню, проблемы решает обычная тройка: болван от прокуратуры, офицер-обвинитель и секретарь. Пять минут, и клиента на виселицу.

– Гражданское лицо, бывший государственный служащий. Трибунал обязан выполнить полную процедуру: заслушать обвинение, заслушать защиту, дать последнее слово и затем привести приговор в исполнение. Я вам приготовил справку, вот она. – Высушенный годами старик суетливо зашуршал бумагами, добывая из вороха документов нужный.

– Так, ладно. Все равно пока лишь первое заседание. Потом найдешь… Обвиняемый, вам известен список нарушений, по которым Империя будет выносить решение о вашем будущем?

Клаккер перестал разглядывать тяжелые кандалы на руках и посмотрел на судью:

– Да, ваша честь. Государственная измена, убийства и грабеж. Там было еще что-то про дружбу с Тенями, но это явно мелочи.

– Мелочи? – Звеня медалями, полковник сел и с интересом стал разглядывать нахала. – За эти мелочи четвертуют, любезный. А вы считаете, что на подобное можно не обращать внимания… Хотя в свете государственной измены остальные преступления могут и в самом деле показаться детскими шалостями… Почему вы решили отказаться от защиты?

– Я буду защищать себя сам, – усмехнулся бывший палач. – Мне кажется, адвокаты просто не имеют допуска к тем делам, по которым выдвинуто обвинение. Поэтому, если уважаемый суд захочет узнать детали, я смогу предоставить всю необходимую информацию.

– Суд желает… Вас даже вывезли сюда с Изнанки, чтобы разные заинтересованные лица не вмешивались в деятельность трибунала и не пытались повлиять на итоговое решение.

– Это невозможно, – позвенел цепью Клаккер. Разбитое лицо чесалось, отбитые бока болели, да еще проклятые железки натирали запястья. Хотелось лечь прямо тут, на жесткой скамье, и поспать день-другой.

– Невозможно что?

– Невозможно повлиять на решение. Трибунал всегда выносит одно-единственное решение. Виновен, и петлю на шею. Я повидал на своем веку множество трибуналов, ваша честь. Они всегда заканчивались одинаково… Хотя соврал, прошу прощения… Один раз было исключение. Штраф-рота побежала от Теней, и их осудили, а затем для искупления кровью отправили снова на передовую.

– И как? – Скучавший до этого на пенсии полковник начал получать наслаждение от беседы. Возможность снова вершить правосудие, ощущать за своей спиной всю мощь Имперских карательных органов. Снова быть нужным своей стране и народу – что может быть лучше? Тем более, когда обвиняемый – неординарная личность. Не забитый новобранец, заснувший на посту, или проворовавшийся каптерщик. Здесь все намного серьезнее. А значит, после вынесения приговора обеспечены глянцевые фотографии на первых полосах газет. Просто прекрасное начало весны: премиальные за любимую работу и возможность напомнить о себе старым знакомым. – И как закончилась эта история?

– Пали смертью героев. Остановили прорыв, позволили перегруппировать войска и контратаковать с укрепленных позиций. – Позвенев цепями, обвиняемый попросил: – Кстати, о героях. Может быть, меня в какую-нибудь клетку посадить, чтобы обезопасить уважаемый трибунал? Ну и снять заодно эти побрякушки. Жмут – сил нет… А я бы за это с удовольствием сотрудничал со следствием.