Мутными облаками из поземки выступили три силуэта: две огромные черные туши, похожие на вставших на задние лапы медведей, и изящный человекоподобный незнакомец в плаще с капюшоном. Застыв на границе света и темноты, хозяин боевиков произнес:

– Нужно поговорить. Надеюсь, удастся договориться. Не нужно лишь делать глупости: стрелять, кидать эти гремящие безделушки. Беседа тогда не получится.

– Надо же, какие серьезные гости пожаловали. Даже по-нашему разговаривать умеете. Ваши дикие обычно лишь орут и когтями машут.

– Вы тоже – дикие. Только шкура другого цвета и к мерзкому холоду привычные. Дикари, что с вас взять.

Клаккер нахмурился, но руки к оружию тянуть не стал. Каким-то десятым чувством он понимал, что парочка громил легко прикончат его, будь у палача в кармане даже заряженный метатель. Увы, в Город пожаловали действительно серьезные твари.

– Ладно, про умных и глупых я уже понял. И про то, что вы, господин хороший, себя причисляете к правителям мира, тоже уяснил… Но тогда зачем вам понадобился дикарь, неспособный даже шкуру небожителям попортить?

– Ты идешь по следам моего сына. И я хочу, чтобы ты его нашел и отдал охране… Мальчик слишком заигрался в охотника за головами. Ему понравилось заглядывать к вам в гости, собирать трофеи. То черепушку демонолога притащит, то из какого-нибудь офицера пограничной стражи чучело сделает. Теперь решил, что ты будешь неплохим дополнением к коллекции.

– Вот оно как… То-то милый зубастый друг никак не хотел меня одного оставлять… А если я ему шкуру попорчу, когда ловить буду? Это как – мне простят?

Чужак медленно нагнулся вперед, и из-под капюшона показалось лицо, отдаленно похожее на человеческое: узкие синие губы, острый подбородок, впалые щеки. Но вместо носа чернела дыра, а из провалов пустых глазниц пахнуло таким холодом, что морозный воздух вокруг палача осязаемо сгустился и чуть не превратился в лед.

– Шутки будешь утром шутить. Если доживешь… За любую новую царапину с тебя спрошу по полной. Поэтому постарайся заказ выполнить аккуратно и без глупостей… Найдешь моего сына, дашь знать. Сейчас получишь амулет, который позволит найти тебя быстро, как только активируешь… Можешь даже сам его не хватать, мои мальчики справятся. Главное – след найди.

– Что же твои мальчики помощь просят? Вы же своими хитрыми тропами бегаете, все ходы-выходы знаете лучше меня.

– Потому что спрятался он от нас, – недовольно дернул щекой заказчик, отступая обратно в ночную темноту. – Буквально чудом навели следопытов, да ты их перебил всех, до единого… Сделаешь, что приказано, и мы уйдем с вашей вонючей помойки. Ошибешься, и я пригоню столько диких, что хватит разорвать на куски не только Город, но и всю Изнанку. Ты меня понял?..

На снег упала крохотная палочка-свисток на плетеном шнуре.

– Свистнешь посильнее, мы подойдем. Пока рядом маячить не будем, боюсь, что мой сын сможет меня почувствовать куда как быстрее, чем различит твой запах… И запомни, что я сказал. Мне каждая капля его крови намного важнее ваших паршивых жизней…

* * *

Еще днем, разглядывая карту, Клаккер увидел некоторую закономерность в оставленных на улицах следах. Череда отметок кружила вокруг одной точки, в которой опытный охотник смог опознать старую часовую мастерскую, стоявшую в конце заметенного снегом тупика. Именно здесь Конструктор заказывал одно время детали для своих хитрых механизмов. Именно здесь жил кривоногий мастер, водивший шашни с демонологами. Правда, часовщик погиб во время зачистки болотных пустошей, вместе со всей клиентурой. Но дом остался. И палач даже пару раз туда захаживал, осматривал, пытаясь найти какие-нибудь тайники. А теперь мог побиться об заклад, что именно в подвале этой крохотной мастерской укрылся раненый монстр. Именно вот здесь, за этой скрипучей дверью…

Тварь сидела в углу, на груде сваленных в кучу тряпок. Когтистая лапа осторожно прикладывала к окровавленному боку пригоршню слабо светившихся шариков. Рана уже практически затянулась, но для полного восстановления нужно было отлежаться хотя бы сутки. Переждать светлое время, чтобы потом снова атаковать. На этот раз никто не сможет помешать, никто не будет путаться под ногами. И проклятый охотник превратится в загнанного зверя, воющего от ужаса в ожидании неминуемой смерти…

По ступеням прогремели торопливые шаги, незваный гость споткнулся о сваленные у лестницы ящики и грузно приложился о грязные плиты пола. Затем полузадушенно чихнул, и на оторопевшего монстра побежал на карачках еле заметный в темноте силуэт, слабо отсвечивая белым полушубком в отблесках лунного света, пробивавшегося в крохотные окошки под потолком.

– Г-рарх! – подскочил разъяренный монстр, метнувшись в сторону и рассыпав лекарства. Прежде чем невезучий охотник успел преодолеть хотя бы половину расстояния, шипящая тень ударила сверху, ломая позвоночник, а затем град кинжальных ударов обрушился на спину человека, выбивая из тела фонтаны крови… Удар, еще удар, еще…

Стоявший у спуска в подвал Клаккер прислушался к шуму, затем удовлетворенно кивнул и потянул на себя леску. Рывок, второй – и внизу раскатисто громыхнуло, ударив на улицу спрессованным воздухом. Не дожидаясь, пока там осядет пыль и мусор, палач скатился по лестнице и швырнул внутрь с десяток коротких палочек, которые при падении ярко засветились, заливая белым мертвенным светом все вокруг. Ради этой схватки мужчина не постеснялся утащить у оружейника всевозможные новинки. Зато теперь мог видеть место будущего сражения так же ясно, как днем.

Оглушенный и истерзанный гранатным взрывом монстр валялся у дальней стены. Остатки несчастной собаки, послужившей приманкой, вместе с полушубком разлетелись мелкими кусками вокруг. Но тварь из Тьмы была еще жива. Она болтала башкой и пыталась понять, что же случилось, каким образом убитая добыча превратилась в раскаленный огненный шар. Но прежде чем покалеченная гадина сумела прийти в себя, обрез изрыгнул первую порцию картечи. И дикий вопль боли взметнулся к потолку, чтобы повторяться с новой силой при каждом следующем выстреле. А потом окованная железом рукоятка обрушилась на челюсть зверя, и наступила тишина…

Заказчик остановился в десяти шагах от Клаккера. Остановился, сжимая в бессильном бешенстве тонкие лапы, не решаясь отдать приказ многочисленной свите, сгрудившейся за его спиной.

Палач стоял, выставив перед собой еле живого монстра. Ствол обреза был воткнут в пасть, палец лежал на спусковом крючке. Кроме того, на залитой кровью груди твари болталась связка гранат, а тонкая натянутая леска тянулась за спину. Одно резкое движение или нелепая случайность – кто мешает оступиться на утоптанном снегу, – и неразлучную парочку разнесет кровавым фаршем по всей округе.

– Ну что, господин хороший. Я свою работу сделал.

– Я же сказал! Ни капли крови! Ни царапины! Чтобы…

– Затнись, тварь. Затнись и не зли меня. А то ведь рука не дрогнет, вышибу ему мозги, а потом и за твоих ухорезов возьмусь…

Охотник насмешливо посмотрел на гостей, и безумные чертенята в его глазах никак не могли подсказать, что именно на уме спятившего человека: то ли станет торговаться, то ли действительно устроит последнюю показательную бойню.