— Да ты что?!

— Вы не поверите: мы использовали экстрасенса!

— Ту самую, которая нашла Фейгина, а потом и Вагнера?

— Ее зовут Зарета, и, хотя я в такие вещи не верю… ну, вернее, раньше не верила, но теперь считаю, что некоторые люди, видимо, все же обладают сверхъестественными способностями! Оказывается, Циклоп продал мальчика цыганской мафии, можете себе представить?

— Это он так за племянника отомстил?

— Видимо, ему это показалось забавным! Мальчик вместе с другими детишками просил милостыню у метро и церквей — везде, куда их доставлял надсмотрщик.

— А почему он не попытался сбежать? Ему ведь не три года, и он наверняка помнил собственный адрес!

— Его запугали. Сказали, что найдут и убьют его родителей. Марк же ребенок, он поверил и испугался! Его не обижали, кормили и одевали, но все равно это торговля людьми и особая статья!

— Этим обязательно заинтересуется ФСБ.

— Мне уже звонили — они забирают дело.

— И слава богу: вот нам только не хватало «нищей» мафии!

— Полностью с вами согласна. Мальчик вернулся к маме, которая уже и не чаяла увидеть его живым.

— А что там с гибелью маньяка? — поинтересовался Кириенко. — Как вышло, что он окочурился-то?

— Странная история, — пожала плечами Алла. — В целом, если верить словам патолога, Русаков отличался отменным здоровьем — и вдруг кровоизлияние в мозг! Может, злодейства переполнили его чашу жизни и организм просто отказал?

— Чашу жизни? — переспросил Дед.

— Так Зарета выразилась, когда узнала о случившемся. В общем, дела раскрыты, но осталась куча бумажной работы!

— Аллочка, я хочу, чтобы ты кое о чем знала, — посерьезнев, сказал Дед.

— О чем, Андрон Петрович?

— Под меня копают, причем весьма энергично.

— Копают?

— Это ерунда — в конце концов, мне уже недолго на этом месте сидеть, возраст… Не возражай! — приказал он, видя, что Алла открыла рот. — Дело не во мне: по-настоящему они копают под тебя, понимаешь? Ты — первая кандидатура на мое место, но далеко не все с этим согласны. Слава богу, у меня есть друзья в Москве, они предупредили, но ты должна понимать, что находишься под колпаком: есть люди, готовые на все, чтобы ты не стала моей заменой. А это значит, что они будут сидеть в кустах в ожидании, когда ты совершишь ошибку. Причем не обязательно ты — любой из твоих подчиненных тоже под наблюдением! Их промахи — твои промахи, и ситуация с Романом Вагнером может здорово подпортить тебе жизнь. Если к нему подкатят и он скажет, что на него надавили…

— Вагнер этого не скажет, — перебила шефа Алла. — Я в этом не сомневаюсь!

— Мне бы твою уверенность… Ну, смотри сама — я тебя предупредил!

Хранилище вещественных доказательств располагалось в подвальном помещении и занимало много места — шутка ли, разместить такое количество разнообразных предметов! Над всем этим «богатством» царил тучный мужчина с идеально круглой блестящей лысиной аккурат посреди макушки — Леонид Жлобин (и фамилия говорящая!) по прозвищу Цербер. Оно подходило ему как нельзя больше: мимо него не проскользнула бы и муха, а документы он проверял с таким тщанием, словно каждый раз встречал знакомых ему сотрудников впервые. Когда Лера спросила у Романа, как может отблагодарить его за участие в ее авантюре и загладить свою вину, он сразу сказал, что хотел бы посмотреть на «Кровь Ангелов». Лера и не сомневалась, что его ответ будет таким, поэтому накануне выдержала целую баталию с Цербером, пытаясь убедить его в том, что Роману Вагнеру, не имеющему отношения к Комитету, можно позволить подержать в руках драгоценную улику. Попытка с треском провалилась, и только заступничество генерал-майора Кириенко заставило Жлобина скрипя зубами допустить их в святая святых. В отличие от большинства вещдоков бриллиант хранился в специальном сейфе, куда попадали только самые ценные предметы — ювелирные украшения, старинные гравюры, иконы и монеты. Ворча что-то неразборчивое себе под нос, Цербер, гремя внушительной связкой ключей, открыл огромный, во всю стену, металлический сейф. С огромными предосторожностями, словно боясь, что драгоценность выскользнет из рук, он извлек из его недр пластиковый пакет с номером и протянул Лере, глядя на нее так, словно говорил: не вздумай свистнуть улику! Если бы она не знала Жлобина уже несколько лет, могла бы оскорбиться таким недоверием, но это не имело смысла: в отношении Цербера не было ничего личного — только служба.

— Ого! — тихо присвистнул Роман, принимая камень из рук Леры. — Я знал, что он большой, но даже не представлял…

Бриллиант выпал из пакета ему на ладонь, зловеще сверкнул в тусклом искусственном свете. Вагнер повертел его между пальцев, разглядывая под бдительным оком Жлобина.

— Есть монетка? — неожиданно спросил он.

Лера, пошарив в карманах, вытащила десять рублей и протянула ювелиру. Неожиданно тот молниеносным движением пару раз провел по ребру драгоценного камня монетой. Лере показалось, что у нее зазвенело в ушах, хотя звук был едва слышен.

— Что вы делаете?! — почти одновременно возопили они с Цербером.

Вместо ответа Вагнер протянул камень Лере. Она выхватила его и сразу же увидела, что грань повреждена: на ней явственно виднелись две продольные царапины.

— Что… что вы натворили?! — простонала она. — Дед меня убьет…

— Не вас, — покачал головой Роман и пристально посмотрел на Жлобина, чье лицо постепенно и неуклонно приобретало багровый оттенок. Он уже собирался наброситься на ювелира с кулаками, когда тот добавил:

— Что вам известно об алмазах, Валерия?

— Они о-о-очень дорогие! — пробормотала она, огорченно разглядывая царапины.

— А еще?

Случайно бросив взгляд на Жлобина, она увидела, что его лицо из пунцового превратилось в пепельное.

— Они… очень твердые… — чуть слышно прошелестел он одними губами.

— Вот именно! — кивнул Вагнер. — Бриллианты разбиваются от сильного удара, но устойчивы к другим повреждениям — например, к царапинам.

— Но этого не может быть! — вновь включив голос на полную громкость, воскликнул Цербер. — Здесь же охрана, сигнализация и… и я!

— Вы хотите сказать, что это… — начала Лера.

— Это не имеет никакого отношения к «Крови Ангелов», — кивнул Роман. — Это вообще не бриллиант,