Она услышала, что его крылья зашелестели, пробуждаясь, и прошептала ему:

- Отнеси меня в постель, муж мой.

С нечеловеческой силой он стремительно поднялся на ноги и подхватил Эльфейм. Звериными, скользящими шагами Лохлан преодолел расстояние до кровати за время меньшее, чем нужно для удара сердца. Вскоре сброшенная одежда, все еще влажная от дождя, кучей валялась у их ног. Обнаженная Эльфейм вытянулась на роскошных простынях. Лохлан лежал сверху. Его крылья развернулись, он стал похож на огромную хищную птицу. Фоморианец опирался на локти, сунув руки под толстое одеяло. Она чувствовала его напряжение, дрожью проходящее через тело. Эль попыталась поцеловать его глубже и заметила, как он сдерживается, пытается стабилизировать дыхание и держать страсть под контролем.

- Лохлан, ты мой муж. Не бойся любить меня.

- Я опасаюсь вовсе не этого! - Его голос звучал глухо от желания и огорчения. - Не хочу сделать тебе больно! - Он вздохнул так, что в горле у него что-то пискнуло, и прижался к ней лбом. - Мои руки делаются как когти. Жажда крови становится удовольствием. Я не могу любить тебя без страха.

Что- то в тоне, каким он говорил, разбудило в ней глубинные инстинкты. Избранная ощутила, что в ней медленно и устойчиво разгорается ярость Богини. Кожу покалывало, кровь пульсировала в горячем чувственном ритме.

- Ты оскорбляешь меня.

Лохлан поднял голову, на его лице ясно отразилось изумление. Она с силой отпихнула фоморианца, ее глаза расширились от гнева. Потом Эль не торопясь наклонилась и погладила обратную сторону крыла, заставив Лохлана застонать.

- Я не уклоняюсь от твоих прикосновений. Забыл, что я больше чем человек? Я быстрее, сильнее!… - Она снова погладила его крыло и, когда он застонал, поддразнивая, укусила его за плечо, оставив красный отпечаток. - Кое-кто даже говорит, что я Богиня.

Глаза Лохлана вспыхнули темным светом, который зажег в ней ответное желание. Она помнила о жажде крови, в которой он признался. Ей не хотелось бы, чтобы это случилось, но в мыслях о том, как он сжимает зубами ее кожу, было что-то эротическое, своего рода чувственное вторжение, не похожее на то, как он входил в ее тело. Аура легкого насилия, окружавшая его, была ощутимой, но не пугала ее, а лишь влекла к нему. Будучи его супругой, Эль не чувствовала никакой аномалии или мутации, вместо этого ощущала, что наконец-то нашла достойного соперника в любовных играх.

- Люби меня, Лохлан, - мурлыкнула она. - Я не сломаюсь и не отвернусь от тебя.

Ответный поцелуй опрокинул ее на кровать. Она встретила страсть мужа с той же силой, дразня и соблазняя его руками и ртом. Когда Лохлан вошел в нее, это не имело ничего общего с той сдержанностью, с которой он обладал ею прежде, и Эльфейм выгнулась под ним, стимулируя супруга. Он взял ее руки в свои, закинул их ей за голову, горячо и тяжело дышал, склонившись над ней.

Она едва узнала голос, который шептал в ее ухо темные слова.

- Ты не представляешь себе, о чем просишь.

- Я не оказываю доверие наполовину. - Эль подняла голову и сильно укусила его за плечо, ритмично двигаясь под ним.

Лохлан хрипло зарычал. Он прижал свои зубы, похожие на кинжалы, к нежной шее жены. Эльфейм на секунду ощутила палящую боль, а потом ее тело пронзило наслаждение. Она качалась на волнах удовольствия, пока он пил ее кровь и наполнял ее семенем.

Внезапно Лохлан с отчаянным криком резко отстранился от ее тела. Не понимая, в чем дело, Эльфейм приподнялась на локте и смущенно моргнула. Он стоял возле кровати и глядел на нее расширенными глазами. На его губах была кровь. Узенькая темно-красная струйка бежала из угла рта вниз по подбородку.

Эльфейм подняла руку, коснулась шеи, нащупала два маленьких влажных прокола и слабо улыбнулась ему:

- Я в порядке, Лохлан. Ты не сделал мне больно. Он вытер рот тыльной частью руки и в ужасе посмотрел на кровь, которой был измазан.

- Нет! - воскликнул он, и его голос надломился. - Так не должно быть. Я не позволю, чтобы было так.

Фоморианец покачал головой и сделал шаг назад. Эльфейм села на кровати, борясь с приступом головокружения.

- Лохлан, что случилось? Посмотри на меня. Все в порядке. Ты меня не ранил.

- Нет! - повторил он. - Я не позволю, чтобы было так!

С невероятной скоростью, которой отличалась раса его отца, он выскочил из комнаты и скрылся в коридоре, ведущем к купальне и потайному туннелю.

- Лохлан! - закричала Эльфейм, встала с кровати и пошатнулась.

- Не ходи за мной. Держись подальше… - жутким эхом донесся его голос с лестницы.

Эльфейм упала на колени и заплакала.

Лохлан выскочил из туннеля и побежал. Ему было все равно, куда идти. Он просто знал, что должен уйти. Ночь стала непроглядно темной, но его зрение было острым, и он без труда лавировал между деревьев. Дождь стегал голое тело, но Лохлан только радовался по этому поводу. Это было ничто по сравнению с муками разбитого сердца. Он кричал, изливая свои страдания в глухую ночь, все еще ощущал вкус ее крови и слышал шепчущий голос.

Он ошибался, как и весь его народ.

Пророчество было верным. Они могли спастись, если Богиня умрет. Но ее кровь не была им необходима, как и физическая смерть. Теперь он знал это. Когда Лохлан пил ее кровь, его наполнило безошибочное знание о богине. Кровь Эльфейм не спасла бы их. Его народ найдет спасение только в том случае, если она выпьет его кровь. Тогда Эльфейм поглотит темноту их прошлого и вберет своим телом безумие всей расы.

Это было хуже, чем физическая смерть. Если жена выпьет его кровь, то будет переполнена злом, но останется в живых. Мучительные мысли разрывали голову Лохлана. В Пророчестве речь шла не о физической смерти. Она проживет долгую жизнь существа, в чьих жилах течет кровь демонической расы фоморианцев, но полностью утратит рассудок. Лохлан слишком хорошо знал, кем она станет, во что превратит ее такая кровь. Он не мог приговорить ее к столетиям мучений даже ради того, чтобы спасти свой народ.

«Я должен держаться от нее подальше, убедиться в том, что ни один из моих соплеменников не обнаружит тропинку в труднопроходимых Трирских горах, которая ведет к пышному сосновому лесу Партолоны и замку Маккаллан. Мне надо сохранить в безопасности замок своего клана, дом своей любви. - Его руки двигались в такт движениям мощных ног, а сердце грохотало вместе с бурей. - Как можно дальше!… Я должен уйти достаточно далеко, чтобы не слышать волшебный голос, который зовет меня, не ощущать ее присутствия, чтобы от близости не разорвалось сердце».

Склон становился все круче, и Лохлан радовался жгучей боли, появившейся в напряженных мышцах. Вспыхнула молния. Сквозь струи дождя, хлещущие по лицу, он увидел очертания темных фигур на вершине следующего горного хребта. С ужасным предчувствием фоморианец замедлил подъем, ожидая следующей вспышки света, чтобы убедиться в том, что не ошибся. Когда сверкнула новая молния, Лохлан резко остановился.