Арчер приблизился к ним, но они, поглощенные друг другом, не заметили его. Он отступил в ярко освещенный зал, видя отсюда их силуэты возле балюстрады балкона. Сибилла почти сливалась с ночной темнотой, а белое платье Сюзанны таинственно мерцало. Она напоминала Конверсу Диану-охотницу, прекрасную и сильную богиню. Сейчас сила женщины была не в моде и отнюдь не соответствовала современному идеалу женщины. Неудивительно, что Сюзанна влюбилась в эту бунтарку, в эту импульсивную богемную девушку. В ее окружении нет ни одной, равной Сибилле и столь же одержимой искусством. Не потому ли Сюзанна питала к ней такую нежность, что Сибилла, презирающая условности, очень походила на нее в прошлом? Сюзанне пришлось подавить в себе многое, став графиней.

Сюзанна открыла фамильный перстень с гербом Нордонья и поднесла его к лицу Сибиллы. Кокаин — догадался Конверс. Сибилла вдохнула и вскоре заметно повеселела, но раздражение по-прежнему одолевало ее. Она схватила Сюзанну за плечи.

— Я не позволю тебе уйти!

Конверс видел, как Сибилла прижала Сюзанну к перилам балкона и впилась в ее губы. Сюзанна обмякла, но внезапно дернулась словно от боли и вскрикнула, потеряв равновесие. Конверс замер, поняв, что не успеет спасти Сюзанну. Но та спаслась сама. Спина ее наполовину перегнулась через перила, но она, с усилием выпрямившись, оказалась вне опасности. Сибилла и пальцем не пошевелила, чтобы помочь ей, напротив, отступила на шаг и спокойно наблюдала за происходящим.

— Ты же меня чуть не убила! — Сюзанна старалась не привлекать внимания гостей. Щеки ее пылали, из губы сочилась кровь. — Смотри, что ты натворила! Зачем нужно было так меня целовать?

Сибилла молчала.

— Зачем? — тихо повторила Сюзанна. — Ты испугала меня!

— Я к этому и стремилась, — наконец ответила Сибилла.

Арчер умолк, погрузившись в воспоминания восемнадцатилетней давности. Молчание так затянулось, что его спутник не выдержал:

— Ну, Конверс, что же дальше? Это же не конец истории!

Арчер кивнул:

— Последнего акта я не видел, как, впрочем, и никто другой. Не знаю, что произошло на самом деле. Известно одно: в ту же ночь Сибилла Хиллфорд умерла в палаццо Нордонья, и с ней была только Сюзанна. Газеты сообщили: смерть наступила от сердечного приступа. — Он рассмеялся. — Конечно, в эту чепуху никто не поверил, но полагаю, такая версия избавила семейства Нордонья и Хиллфордов от судебного разбирательства. Бедная малышка Сибилла с ее огромным талантом и извращенным умом. И бедная Сюзанна с ее очарованием и привязанностью к мужу и дочери.

— Что же с ней стало? Если смерть Сибиллы приписали естественным причинам, Сюзанна должна была остаться на свободе?

Арчер кивнул:

— Да, но вскоре она погибла в автомобильной катастрофе где-то в горах.

— Господи, Конверс, какая ужасная история! Черт бы тебя побрал, из-за твоего рассказа я совсем протрезвел и праздничное настроение улетучилось.

Франческа бросилась в дом. С красочных фресок на нее смотрели бесстрастные лица. Она почти бежала по коридору, мечтая только о том, чтобы никого не встретить. С зеркальных стен на нее смотрело обезображенное шрамом лицо, и Франческе казалось, что она в плену призраков прошлого. Добравшись до главной лестницы, молодая женщина едва не столкнулась с Аполлонией, встречавшей запоздалого гостя. Когда Франческу окликнул знакомый голос, она решила, что у нее слуховые галлюцинации.

На мгновение Франческа замерла возле лестницы, не в силах ни убежать, ни оглянуться.

«Это невозможно, мне просто мерещится, — твердила она себе. — Это еще одна иллюзия; всему виною зеркала». В памяти ожили другой бал и иной город. Не может быть, чтобы мужчина, чей голос она только что услышала и чьи светлые волосы и сейчас видела краем глаза, тот самый человек, с которым она танцевала пять лет назад.

Подхватив подол длинной юбки, она бросилась наверх. Он не должен видеть ее! Франческа распахнула дверь спальни и тут же захлопнула ее. Какой злой рок привел сюда Джека Уэстмана? Ну почему он не вернулся раньше, до того, как пожар искалечил ее и лишил надежд на будущее! Вот тогда бы он горько пожалел, что бросил ее в Венеции! А сейчас его появление казалось жестокой насмешкой судьбы.

В комнате было так тихо, что она слышала, как неистово стучит ее сердце. Джек узнал ее и окликнул! Может, он не заметил шрама?

Стоя возле широкой кровати с пологом, Франческа видела свое отражение в зеркале. Комната, отделанная парчой и бархатом, по мнению Франчески, была безвкусной. Она тосковала по своей простой уютной спальне в Лайфорд-Кэй. Только там ее истерзанная душа, возможно, вновь обретет покой.

Франческа лихорадочно обдумывала пути к отступлению. Нужно быстро переодеться и спуститься по лестнице в другом крыле, взять машину Аполлонии, доехать до аэропорта Орли и ночным рейсом вылететь в Нью-Йорк. Или остаться в особняке и укрыться в комнатах слуг, где Джек ни за что ее не отыщет.

Сердцебиение немного успокоилось, но тут Франческа услышала робкий стук в дверь. Она бросилась на кровать и сунула голову под подушку.

— Франческа! — Джек, видимо, прижался губами к замочной скважине. — Впусти меня, пожалуйста. Прошу тебя.

Франческа боялась разрыдаться. До пожара она не задумываясь подлетела бы к двери, распахнула бы ее… и забыла бы о годах, прошедших с того дня, когда она последний раз лежала в его объятиях. Тогда она снова попыталась бы завоевать Джека. Но сейчас у нее изъян, от которого не существует лекарства. И придется навсегда распрощаться с гордостью, если Джек увидит ее лицо.

Она не откликалась, но стук становился громче и настойчивее.

— Франческа, мне нужно с тобой поговорить.

Она поднялась и растерянно уставилась на дверь. Голос Джека звучал как музыка. Конечно, он ведь актер, отсюда и столь выразительные модуляции. Но даже сознавая это, Франческа поддалась обаянию Джека, как и в Венеции.

— Я не могу снова потерять тебя!

Франческа в ужасе смотрела на дверь.

— Позволь мне увидеть тебя! Всего лишь на одно мгновение!

Она опять бросилась на кровать и зарылась лицом в подушки.

Джек толкнул дверь, и она распахнулась. Франческа не смела поднять глаза, явственно представляя себе его высокую фигуру на фоне дверного проема. Джек подошел к кровати, и Франческа вздрогнула, когда он положил ей на спину свою широкую ладонь. Она тихо всхлипнула. Джек попытался успокоить ее, но от его прикосновения она зарыдала.

— Ну же, Франческа, успокойся, — тихо повторял он. — Разве ты не знаешь, что я не в силах вынести, когда девушки ударяются в слезы от одного моего вида?

Франческа зарылась в подушку еще глубже.

— Ради Бога, Джек, оставь меня в покое!

— Проси о чем угодно, дорогая, но после стольких лет разлуки с тобой я не в силах этого сделать.