нации, старался помочь ей. А во имя чего? Ради отчета? Исчезал же язык народа — основа национальной культуры. Эти вопросы мы ставили и тогда, эта боль обжигала, и мы кричали. Говорили и Машерову, и он как будто соглашался. Но русификация не прекращалась, она шла так же интенсивно, как при Гусарове (так он же русский), при Мазурове: даже «русак» Пономаренко не позволял таких поворотов, когда газеты западных областей, районов, «Сельская газета» переводились на русский язык. Процесс этот не был стихийным. Он поощрялся при застенчивом замалчивании многих.

Белорусский учитель, который хорошо знает родной язык, Машеров ни разу - ни на одном пленуме, совещании, съезде, сессии, торжественном заседании - не выступил по-белорусски. И в частном разговоре с нами, писателями, не пользовался им. Киселев с Бровкой, Танком, со мной, с другими писателями говорил на родном языке. А он как будто демонстрировал свою русскость. И это действовало быстрее, чем любые постановления, - такой пример первого лица в республике. Кроме нас, писателей, никто не выступал по-белорусски - ни один идеолог всех рангов - от ЦК до райкомов, министр культуры, даже наши коллеги из творческих союзов. Исключением на республиканском уровне был один министр просвещения Михаил Гаврилович Минкевич…

Такая была уверенность, что в скором времени, при близком коммунизме, нации сольются и языки отомрут? Неужели было сильное давление из Кремля: «Никаких уступок национализму!»?

Прав ли в своих выводах Иван Шамякин? Есть и другие мнения, прямо противоположные.

Часто в семье Машеров заводил разговор о России, высказывал недовольство ее большим территориальным делением, нехваткой товаров, продуктов. Он говорил: «Мы, в Белоруссии, едим мясо три раза в день. А политически живем за счет России, многое у нее перенимаем. Поэтому все должны есть поровну: полтора раза - они, столько же - мы, белорусы».

«Дома и на работе муж разговаривал на русском языке, - вспоминает Полина Андреевна. - Как правило, на нем и выступал. Политбюро ЦК КПСС требовало, чтобы члены и кандидаты придерживались, точнее, проводили линию на сближение народов. В Москве критиковали его за белорусский акцент. Поэтому он часто репетировал дома со старшей дочерью, как правильно по-русски сказать то или иное выражение. Но все равно привычка давала о себе знать. Ему делали замечания. Почему-то не замечали при этом национального акцента в речи Рашидова, Кунаева, Шеварднадзе и других...»

Машеров хорошо знал родной язык. Накануне пятидесятилетия БССР и Компартии республики он выступил с докладом на белорусском языке. Все русскоязычные газеты напечатали текст в оригинале. Однако Брежнев, присутствовавший на торжествах по случаю награждения Белоруссии орденом Ленина, отрицательно отреагировал на то, что речь была произнесена на национальном языке. Это было видно по выражению его лица.

Широким фронтом шла русификация театров, национальной культуры, всех сфер общественной жизни. В одном из своих последних выступлений Машеров «бросит» сакраментальную фразу: «Белорусский народ живет полнокровной жизнью». Во время Всесоюзной переписи населения в 1979 году каждый четвертый белорус назвал своим родным языком русский…

Тем не менее однажды председателю Гостелерадио Геннадию Буравкину в разговоре о судьбе родного языка в телевизионных и радиопрограммах сказал:

- Делай все, что надо, чтобы наш язык, певучий, прекрасный, звучал чистым, не искалеченным неграмотными людьми, - таким, какой он есть в народе! Я тебя решительно поддержу.

Сегодня белорусский язык тоже с трудом пробивает себе дорогу. Эта тенденция объясняется «прожорливостью» рынка, дороговизной бумаги и бог весть еще чем.

***

Певцы Белорусского государственного ансамбля «Песняры» обязаны Машерову тем, что их заслуги в пропаганде белорусской песни были высоко оценены: им присвоили звание заслуженных артистов БССР. Но это радостное событие произошло только в 1979 году, когда они уже праздновали свой десятилетний юбилей. Документы на присвоение званий были поданы значительно раньше, но по каким-то причинам они залежались, их никто не подписывал.

Ольга Корбут, четырехкратная чемпионка Олимпийских игр, заслуженный мастер спорта СССР, как-то поинтересовалась у мужа, солиста ансамбля «Песняры» Леонида Борткевича, почему им так долго не присуждают звание заслуженных артистов.

- Пригласите Машерова на концерт - пусть руководитель ансамбля Мулявин позвонит ему, - посоветовала она мужу после его невразумительных объяснений.

Ольга часто бывала на концертах ансамбля, их репетициях, хорошо знала творческие возможности «Песняров», слава о которых вышла за пределы нашей республики. Музыкальные произведения «Вераніка», «Kaciў Ясь канюшыну», «Конь незацугляны», «Завушніцы» открыли коллективу путь на сцены всего мира. Неслучайно Ольга вспомнила Машерова, который решал судьбу многих творческих людей, по достоинству оценивая их талант. Впрочем, она и сама с ним встречалась.

Она обратилась к Машерову по личному вопросу: просила помочь получить квартиру в Минске.

— А почему ты переезжаешь из Гродно в столицу? — спросил он, когда девушка изложила свою просьбу.

— Замуж выхожу, — ответила она смущенно.

— Как — такая маленькая — и замуж? За кого?

— Да за парня из «Песняров». Наверное, помните — он исполняет «Александрину?»

— Ну, если за «Александрину», тогда можно, — шутливо ответил Машеров и пообещал помочь с жильем.

Слово он сдержит, и молодые поселятся в добротной трехкомнатной квартире .

… В редакции газеты «Звязда», в моем рабочем кабинете, Корбут рассказывала о том, как они с Леонидом Борткевичем решили сыграть свадьбу.

Машеров поручил второму секретарю ЦК заняться этим семейным «мероприятием». Он обожал Ольгу и «Песняров», солиста ансамбля Леонида Борткевича.

Свадьбу предложили сыграть или в резиденции первого секретаря в «Дроздах», или в ресторане «Верас», где был только что открыт новый банкетный зал. Чтобы свадьба не была похожа на официальный прием и все себя чувствовали удобно, решили праздновать в «Верасе». На торжественные мероприятия пригласили десятки корреспондентов, и вскоре в газетах, даже зарубежных, замелькали свадебные фотографии.

Ольга была неповторима в своем знаменитом свадебном платье, которое она купила в Америке. Танцевальную программу подготовила тогда еще молодая группа «Верасы»…

…Так вот, никто из «Песняров» не осмелился позвонить Машерову и пригласить его на юбилейный концерт. Тогда Ольга Корбут набрала номер приемной первого секретаря. Ее тут же соединили с Машеровым. Тот по-отечески поинтересовался:

— Что случилось, Оля?

— Во Дворце спорта должен проходить юбилейный концерт «Песняров», они сейчас сидят вокруг меня, у них репетиция… Хотели бы вас там видеть…

— А почему они сами меня не пригласят? — спросил он.

— Видимо, стесняются, вот сейчас и приглашают, — уклончиво ответила она.

Вечером у входа во Дворец спорта уже стояла охрана.

Машеров опаздывал. Как только он приехал, начался концерт. Несколько раз за кулисы заходил министр культуры А. Михневич.

— Ах, как