Эллен уставилась на него. Сейчас, с выражением боли на лице, он больше походил на маму, чем на Виктора. Такой теплый любящий взгляд! Он сбивал ее с толку, но Эллен не чувствовала той же теплоты и любви в ответ.

– Ты можешь пойти со мной, – предложила она, – дядя примет тебя, он будет рад.

Алекс замер, взгляд его постепенно остыл, и он выпустил руку Эллен из крепкой хватки. Показалось, что именно эти слова его и убили.

– Эллен, Эллен, – с укором произнес Дима, и тогда ее эмоции вскипели в секунду.

– Что, Эллен? Что?! Да чего вы привязались ко мне? Я вернула вам Алису и Нелли, не сдала дяде или Артуру. Что вам еще нужно?! Не хочу я с вами ехать! Неужели не ясно? Не-хо-чу! Меня все устраивает. Я не собираюсь жить в бегах, в вечном страхе и нищете. Я хочу остаться с дядей! В своей квартире, с машиной, кучей денег и властью, – она со смаком произнесла последнее слово. – А с тобой, – Эллен стукнула Диму ладошкой, – у меня никогда этого не будет. Ты – никто! Вы все никто. Так что оставьте меня в покое!

Парни молча таращились на нее.

Эллен чувствовала себя не просто разбитой, а растоптанной в крошку. Никогда еще ложь не давалась с такой болью. Вдохнув аромат куртки, она сняла ее и швырнула владельцу.

– Тебе стоит отпустить меня. И жить дальше.

Эллен оттолкнула парней от двери, села на переднее сидение и хлопнула дверью.

– Поехали, быстрее, – еле сдерживая слезы, попросила она Данила.

Как только они тронулись с места, Эллен уткнулась в колени и разрыдалась.

***

Сердце бешено заколотилось, когда впереди показалось здание ресторана.

– Я тебя у ворот высажу. – Данил притормозил. – Дядя Валера сказал не показываться Виктору Романовичу, пока мы не поговорим.

– Хорошо.

– Эллен?

Она по тону поняла, какого рода будет вопрос. Парень всю дорогу держался, молчал, но все его эмоции были пропитаны интересом.

– Может, расскажешь, во что меня втянули? Не то чтобы я против, просто хотелось знать больше, чем странное «так надо».

– Вряд ли это пойдет тебе на пользу, прости.

– Что-то мне подсказывает, завтра я не вспомню ничего, кроме пролитого на тебя сока и покупки платья.

Эллен задумалась. Конечно, Валерий Константинович не стал бы рисковать ни дочерью, ни племянником, если бы был шанс, что Виктор доберется до их мозгов и все узнает. Но что Данилу рассказать?

– Знаешь, – она вздохнула, – это долгая история. И, мне кажется, твоя сестра расскажет ее намного правдивее. А я сама уже не понимаю, где правда, а где – ложь.

Поблагодарив Данила за помощь, Эллен вышла из машины.

Дядины люди, увидев ее, всполошились. Не успела она дойти до ступеней, как из здания вылетел Виктор.

Эллен вдохнула морозный воздух полной грудью и приступила к защите.

– Да, я знаю, что ты о-о-очень зол, но я решила, если не поменяю его, – она на секунду распахнула пиджак, продемонстрировать новое платье, – то опозорю тебя, и ты вообще меня потом с потрохами съешь.

Виктор оглядел ее с головы до ног, но гнева во взгляде не убавилось. Наоборот!

– Как это понимать? – со злостью смакуя каждый слог, прорычал дядя.

Эллен вымучено улыбнулась.

– Тебе не нравится платье?

Виктор продолжал буравить ее взглядом, и Эллен чувствовала, как он сканирует ее эмоции. Но она выплеснула по дороге все, что могло навести на подозрения. Ни тоски, ни сожаления не осталось. Пустота. Отныне в ее жизни пустота.

– Ну, оно лучшее в том магазине, – не встретив одобрения, проворчала Эллен.

– При чем тут платье, дорогая? Почему ты ушла, не предупредив? Как ты ушла? И главное – с кем? – леденяще-размерено проговорил Виктор.

– А нельзя поговорить внутри? Мне холодно.

Эллен нужно было выиграть хоть минутку, чтобы морально подготовиться к ответам на конкретные вопросы.

Дядя проводил ее в гостевую комнату и, закрыв дверь, еще раз потребовал объяснений.

– Разве Артур не сказал тебе? Мы были с Савельевым Данилом в саду, он пролил на меня вино. Я решила, что надо сменить платье, поэтому мы уехали, чтобы нас никто не видел. Я была в магазине твоей знакомой, можешь ее спросить.

Эллен фильтровала каждую фразу, вкладывая туда только правду.

– И что вообще за паника, дядь Вить? Ты же не думал, что меня прямо с праздника украли? Здесь же, вроде как, только друзья?

– В нашем мире друзей быть не может. Только временные союзники. Тебе давно следовало это запомнить, – холодно ответил Виктор и, направившись к выходу, кинул через плечо: – Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли в Институт.

– Что? Нет! Я же ничего не сделала!

Виктор остановился, обернулся.

– Вот пока ты ничего не сделала и поезжай домой.

– В таком случае, я хочу в свой дом, то есть в квартиру, а не в элитовскую общагу.

– Как скажешь, дорогая, – согласился Виктор. – Охрана будет усилена. Твои способности заблокированы. Возражения не принимаются.

Эллен и не думала возражать. Не тогда, когда дядя так пугающе спокоен. Уж лучше бы он накричал, наказал, ясно бы было, что поверил и простил, а так: то ли он что-то подозревает, то ли точно знает, то ли что-то задумал – непонятно.

Через несколько минут Эллен в сопровождении охраны уехала домой. Она сожалела, что не удалось увидеться с Кевином и узнать, что он рассказал Виктору. А вдруг дядя знает, что она тоже присутствовала при остановке машины поглощением? Тогда, если в этом не признаться, можно лишь усилить его подозрения.

***

Усталость взяла свое. Эллен хотелось быстрее добраться до кровати и отпустить наконец все страхи и горести этого дня.

«Сначала волшебный чай Виты», – решила она, подходя к квартире.

Но, попав в тишину и полумрак, поняла, что колдовать придется самой. Вита спала, лежа на животе. Одеяло ускользнуло, оставив идеальное тело без защиты.

Эллен не спеша сняла сапоги, скинула шубку и прошла на кухню. Вита всегда спала чутким сном, поэтому она старалась вести себя как можно тише.

Эллен заварила кружку чая, оставила его настаиваться, а сама поднялась на второй этаж, чтобы принять душ. Смыв усталость и надев теплую пижаму, она вернулась на кухню.

Медленно покручиваясь на стуле, Эллен пила теплый чай и думала о Диме.

Ей теперь в кошмарах будет сниться его взгляд в тот момент, когда она выплюнула ему в лицо такое ядовитое «ты – никто!».

Внутри нее билась в истерике несчастная девочка, но внешне Эллен походила на лед, который не хотелось растапливать даже наедине с собой. Так будет проще смириться.