– Чира… – зашелестел голос К. И когда она произнесла ее имя, то почувствовала прилив энергии от соприкосновения их рук.

Херианка просунула руку ей под плечо, чтобы она оперлась. Келани смогла подняться.

– Мы должны выбираться отсюда…

Чира согнулась под ее тяжестью. Рычание заставило их оглянуться на бойцов. Она заметила, как Сет повернулся, чтобы сплюнуть кровь.

– Возможно, я недооценил вас, лерен Анатчиш. Вероятно, вы единственный достойный боец на Арене. – Но противник пренебрег этими пустыми комплиментами. – После меня, конечно, – подчеркнул Сет, поворачиваясь, чтобы увернуться от лезвия меча. – Мне просто нужно немного больше постараться, не более. Как хорошо вы себя скрывали, – добавил он, скрестив свои ножи, чтобы отклонить новый выпад А.

Да, его ножи, потому что он дрался двумя.

Лереса посмотрела на свой пояс. Этот подонок украл ее кинжал с зигзагообразным лезвием.

Но он забыл о револьвере…

Почему она не подумала об этом раньше? С револьвером у нее все еще был шанс. Не все потеряно.

– Давай, – повторила Чира, но чем больше она это говорила, тем безнадежнее звучали ее слова, слабо и постыдно.

Безымянная боялась. Страх был во всем – в ее голосе, лице и теле. Она прокручивала в голове каждый из возможных сценариев грядущей победы Станкевичуса. Особенно как он «вознаградит» ее за помощь врагу, как будет пытать за то, что она пошла против него.

Нет. Херианка уже сделала слишком много. Она не могла не помочь ей.

Однако лереса как будто выскользнула из ее руки. Чира подумала, что та падает. Когда она поняла, что К. добровольно отходит от нее, ее зрачки расширились. Она быстро огляделась.

Келани вернула себе равновесие, пересилив слабость и заставив тело вновь подчиняться ей.

– Что ты делаешь?

– Мне очень жаль, Чира, – выговорила лереса, кладя руку на пояс и сдавливая револьвер. – С этим нужно закончить.

Чира проследила остекленевшими глазами, как она достала оружие. К. направила ладони вверх. Ее глаза неотрывно смотрели на дуло, как будто пуля предназначена ей самой.

– Уходи, – приказала лереса, отвернувшись от нее, не удостоверившись, последовала ли мятежница ее приказу.

Если херианка так умна, как думала К., она сделает правильный выбор – отойдет в сторону и затаится в укрытии.

Келани, хромая, прошла пару шагов. С каждым дюймом шансы попасть в него стремительно росли. Она вытянула руки вперед на уровне плеч. Ее глаза смотрели на цель. Ей было наплевать, какую именно, если она попадет и убьет хоть кого-то из них. Однако тут же она поняла, что именно доставит ей наибольшее удовольствие.

Она стиснула зубы. Гнев и негодование кипели под ее кожей. Она искала сокровенную точку. Красную точку. Золотые волосы. К. никогда не пожалеет об этом. Никогда.

Лереса сдвинула затвор. Келани направила всю свою ярость и силу в указательный палец правой руки, который еще день назад не мог нажать на курок в коридорах заброшенного здания.

Но такого больше не повторится. Не будет другого раза.

Она почувствовала, будто этот лишенный чувств палец отделился от ладони и остался один, сам по себе. Поэтому он так безвольно нажал на спуск. Ее уши сотряс призрачный шум, хлопок. Но ничего не вылетело из дула. Револьвер лишь закашлялся. Оба лерена все еще были целы. Она не понимала, куда исчезла призрачная пуля.

Дрожь пронзила ее тело. К. посмотрела на выступы барабана по обе стороны ствола револьвера. Она могла видеть сквозь крепление. Ее живот скрутился тугим узлом. Лереса полностью сняла цилиндр, и ее худшие подозрения подтвердились. Она услышала позади себя стонущий выдох Чиры. Херианка все еще была там и могла видеть то же, что и она. Барабан был пуст.

Как? Она проверила затвор. Сделала это сразу же, как только оправилась после столкновения с Бельтесорн. Она хотела убедиться, что израсходовала столько пуль, сколько насчитала, что не нажимала на спусковой крючок, когда ее душил морок, и что херианка не воспользовалась ее слабостью. Она насчитала ровно две. К. уже видела, как они, заняв свои места, жаждут настигнут цель, стать наконец свободными после щелчка.

Она возилась с поясом, как будто пули могли ненароком выпасть. Но нет, это было невозможно. Пусто.

Как это могло произойти? Они испарились, улетучились. Как? Когда? Если она всегда носила револьвер привязанным к бедру.

У Келани перехватило дыхание.

Нет, не всегда.

Была только одна разгадка. Тот же ответ на вопросы, которые она никогда не задавала себе до этого мгновения. Сет. Сет опустошил ее барабан, когда она оставила его одного в комнате, думая, что тот спит.

Сет. Предатель.

Вот почему он так легко оставил ее подыхать на земле. Отобрал у нее кинжал и лишь ударил по ране. Чтобы полностью обезоружить ее, сделать беззащитной, не думать о ней, пока он не сведет счеты с Анатчишем. Он хладнокровно просчитал этого с самого начала. Это не было промахом с его стороны. Конечно, он позаботился об этом. Он не собирался торопиться. В другое время и в других обстоятельствах его ум польстил бы ей, но сейчас она находила его изощренность отталкивающей, мерзкой и бессердечной. Потому что он хотел унизить ее.

Но почему он так ненавидел Келани? Она всегда делала все, что он хотел, говорила все, что ожидали услышать его уши, она была тихой и покладистой лересой, какой ее научили быть. Даже его мечты стали частью ее мечт. И для чего? Он воспользовался ее доверием и выбросил как ненужную куклу.

В этом была соль игры? Быть самой очаровательной женщиной в мире даже рядом с палачом? Одолжить ему что-то, чтобы оно затем вернулось к тебе изуродованным? Быть просто опорой, с которой другие достигнут высот? Позволять топтать себя?

Она считала, что он видит в ней равную себе, а не дополнение к титулу или костюму, которое легко можно заменить. Что ему не наплевать на нее. Но кого она обманывала?

Она могла умереть за него. И он принял это как должное. Келани возвела его на пьедестал, не надеясь, что он когда-либо совершит то же самое для нее, пыталась заслужить его привязанность.

Однако их счастье прямо сейчас казалось ей ничтожной горкой пепла.

– Келани…

Чира попыталась выдернуть ее из забытья, но лереса вросла в землю.

Выражение лица Кевалайн беспокоило херианку. Казалось, она способна превратить ее в пыль одним взглядом. К счастью для Чиры, глаза лересы устремились вперед, к леренам, которые не прекращали двигаться, как если бы они исполняли самый напряженный и торжественный танец изо всех на Китовом мысу.

Эти трое играли с силой и