— У вас хорошо поставлена разведка, — заметилКрылов. Сердце его учащенно билось. — Профессионально…

— Да какие теперь профи? — отмахнулсяТимоноф. — Так, шушера… Кстати, вам тоже нужно обратить внимание как наразведку, так и на контрразведку.

Крылов демонстративно посмотрел на часы, поинтересовался:

— И что вы хотите? Конкретно?

Он уже чувствовал, с чем пришел Тимоноф, но этотуполномоченный по связям все не может заставить себя выговорить эти слова, ведьсовсем недавно приходил совсем-совсем иначе…

Тимоноф выдохнул, сразу став меньше, уже не пламенный вождь,а немолодой офицер, уставший пробивать стены, когда впереди вырастают все новыеи новые. Посмотрел исподлобья, процедил:

— Мы готовы влиться в ваше… движение. На известныхусловиях, естественно.

— Спасибо, — поблагодарил Крылов. Сердце билосьучащенно, ибо тягаться с его организацией мало кто рискнул бы, даже этогоуполномоченного по связям, если честно, он попросту боится. — Но у нас необъединение… У нас, вы же сами видите, у нас все открыто… у нас либо скифы…либо… все остальные.

Тимоноф кивнул:

— Да, это мне особенно нравится. Как у иудеев: онилюди, остальные — гои. Рабочий скот для евреев. Навоз для их садов иполей. Всякие клятвы еврея перед неевреем не имеют силы, так как нееврей —не человек. К тому же вы своей идеологией в самом зародыше подавляете самувозможность раскола!

Крылов вздохнул:

— К сожалению, люди всегда найдут возможность дляраскола.

— Мы будем таких выявлять заранее, — пообещалТимоноф. — Я предлагаю вам соединиться… ладно-ладно, я предлагаю вампринять нашу организацию в свое движение. Мы могли бы стать ядром вашей ударноймощи. Вам без этого не обойтись.

Он смотрел Крылову в глаза, даже дыхание затаил. Крыловвнезапно ощутил, как для него это важно. Некоторое время не сводили глаз один сдругого.

— Мне не хотелось бы отпугивать мирных интеллигентныхлюдей от нашего движения, — проговорил Крылов наконец. — Потому мы неможем принять вашу организацию, уж извините. Но мы не будем препятствовать,если ваши люди, оставив вашу организацию, примут участие в нашем движении. Язнаю, что, каких бы собак на вас ни вешали… мол, фашисты, националисты,мракобесы, расисты, — на самом деле у вас собрались люди, что болеют заРоссию. А такие люди намного лучше, чем тот скот, что живет только работой,бабами, жратвой и развлечениями. Это все равно скот, один у него диплом, дваили нет ни одного.

Тимоноф нахмурился, молчал. Брови сшиблись на переносице,лоб прорезали глубокие складки.

— Не знаю, — проговорил он с сомнением, —правильно ли вы делаете… Все-таки у нас организация с крепким костяком. Ейнесколько лет. А сколько скифам?

Крылов оглянулся на календарь.

— Ого, — ответил он, — как время летит! Черезпару недель мы собираемся отпраздновать великую победу наших войск надиноземными захватчиками.

Тимоноф спросил с недоумением:

— Через две недели? Что за дата? Бородинское сражение?

Крылов пренебрежительно отмахнулся:

— На Бородинском русская армия потерпела сокрушительноепоражение. Но вот две тысячи триста тридцать пять лет назад наша скифская армияпришла на помощь осажденной македонцами Ольвии… это были наши союзники, инаголову разгромила отборнейшее македонское войско во главе с лучшимполководцем Александра Македонского — Зорапионом. Кстати, сам Зорапион палв битве, а скифы сделали из его черепа чашу. Ну, знаете ли, был у нас тогдатакой милый обычай…

Он улыбнулся, глядя на ошарашенного Тимонофа, а взглядом далпонять, что современные скифы подумывают восстановить этой обычай делать чашииз черепов убитых врагов.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Тимоноф сумел выдавить:

— А знаете… из этого сумасшествия может что-то выйти!

К концу дня ввалился Klm, хмурый, челюсти сжаты, губы в однулинию, рот похож на стальной капкан.

— В кафе посидеть не удастся, — сказал он коротко.

У Крылова в кабинете толклись члены инициативной группы,головы забиты предстоящим праздником, надо бы отметить как-то по-особому, наKlm оглянулись с тревогой.

— Что случилось?

— Несчастье.

— Обвал рубля?

— Хуже, — ответил Klm. Помолчал, обвел всех злымвзглядом, сказал уже тише: — Сегодня какие-то подонки повеселились в кафе.Ну, столы перевернули да посуду побили — ладно. Но Валентину… с неесорвали одежду, изнасиловали прямо на столе. Были свидетели.

Раб Божий ахнул, Тор выругался. Наступило тяжелое молчание.Откин спросил:

— А кто?.. Хоть приметы есть?

Klm сказал зло:

— Какие приметы? Они и не скрываются. Их знают все. Ссоседней улицы ребятишки. Правда, уже великовозрастные. Одному лет подтридцать, высшее образование, естественно, папа дипломы купил всей семье и всемдрузьям, другие помоложе… Тот, что самый старший, сынок директора рынка.Дружки — то ли просто собутыльники, то ли из охраны…

— Где их можно застать?

Klm скрипнул зубами:

— Этот… который сынок, его зовут Вадик, сейчас в том жекафе. Там вместо Валентины сейчас обслуживает другая девчонка. Ну, этавыполняет все, что от нее требуют. В том числе и тот пустячок, чтобы ходилатолько голая. И завтра они будут. Им понравилось там… почему-то.

— С нами как-то связано?

Klm помедлил, ответил осторожно:

— После того как там стали собираться мы… о кафеузнали. В последнее время Валентине пришлось поставить еще четыре стола вдольулицы. Все возможно, я ничего не исключаю.

Тор отправился к Тимонофу, оттуда звонил дважды, о чем-тонамекал, но так осторожничал, что никакие службы по перехвату телефонныхразговоров ничего не смогли бы нарыть.

В условленное время с ним прибыло шестеро крепких парней.Молчаливые, собранные, они лишь кивнули Крылову, признавая в нем старшего, нодержались в сторонке.

Лишь один угрюмо сострил:

— Девушка — это пуля со смещенным центром тяжести:попадает в глаз, проходит через сердце, бьет по карману и выходит боком.

У него, как обратил внимание Крылов, в руках была спортивнаяраскрытая сумка. Сверху наброшена майка, очень легко и быстро выхватить из-поднее пистолет, автомат или что-то еще, что со смещенным центром…

Четверых привез Замполит, сам тоже приготовил вязануюшапочку с прорезями для глаз, остальные сошлись справа и слева. Крылов короткооглядел улицу. Первых ведет Тор, еще бы обошлось без него, с другой стороныподходит Klm, с ним Ласьков, Матросов — вот уж не думал, что они на чем-тосойдутся в одной группе, а на расстоянии дюжины шагов идут вразвалку, делаявид, что они с впередиидущими незнакомы, Янковский и его группамечемахальщиков, крепкие и отчаянные ребята…