Крылов ответить не успел, вмешался Откин:

— Можно решить все. Или порешить. Но Костя этот примерпривел просто так, он любит похвастаться эрудицией. Давайте действовать! А товсе разговоры, разговоры…

Глаза его горели как фонари, лицо подергивалось, а руки ненаходили себе места. Он то вставал, готовый бежать немедленно строить державускифов, то вынужденно опускался, страшась пропустить что-то важное.

Мягко и деликатно позвонил аппарат, заиграли огоньки. Крыловснял трубку.

— Господин Крылов, — послышался из мембраны голосохранника, — к вам посетитель. Говорят, вы его знаете. Назвался МаксомТимонофым.

Крылов ощутил недоброе предчувствие. Тимоноф, Тимоноф… Былграф Тимоноф, известный какими-то победами при Петре или Екатерине, забыл. Былеще… ага, приходил с этой фамилией некий уполномоченный по связям. Подтянутый имолодцеватый, такими не бывают даже кадровые военные. Вообще-то нашивоенные — это нечто толстое и с одышкой, брюхо свисает через пояс доколен, щеки на плечах, но тот уполномоченный по связям выглядел подтянутее дажедворянчиков царской армии, так сейчас выглядят только ребята из самых разныхформирований. Добровольных, ессно…

Тимоноф вошел в самом деле подтянутый и молодцеватыйнастолько, что Крылов невольно залюбовался. Трудно найти в России человека, укоторого на роже не было бы выражения мировой скорби, который не горбился бы ине волочил ноги. У Тимонофа спина прямая, плечи развернуты, видом кавалергард,в левом глазу невидимый монокль.

— Здравствуйте, господин Крылов, — сказал он.

Он остановился у порога. Крылов указал на кресло по тусторону стола. Тимоноф приблизился красивым балетно-военным шагом. Так жекрасиво сел, но не развалился, не обвис и не расплылся, как обычно расплываетсякаждый бесхребетный россиянин, а эти свиньи все бесхребетные, он сидел ровный,не напряженный, но и не расслабленный, глаза строго и внимательно смотрят наКрылова.

— Что у вас на этот раз? — поинтересовался Крылов.

— С каждым днем слышим о вас все больше, — ответилТимоноф. — Россия — странная страна… То конца света ждет, то царствоБожье на земле берется строить… для всех, естественно, а теперь вот скифы… Да,размножаетесь, как… как муравьи.

Крылов заметил:

— Вы хотели, сказать, как тараканы.

— Мало ли что каждый из нас хотел бы сказать друг одруге, — ответил Тимоноф спокойно. — Цивилизованные люди умеюткорректировать свои слова вовремя.

— Наверное, — предположил Крылов вежливо, —если мы размножаемся так стремительно, то люди в нас что-то находят? Если некоеновшество трудно приживается, это означает, что в нем нет необходимости. Ноесли такая чудовищная… да-да, чудовищная вещь, как скифизация России, принятачуть ли не с восторгом, то…

Тимоноф возразил:

— Это все еще хулиганство!.. У нас есть сведения, каквсе это ваше скифство начиналось!

Крылов пожал плечами:

— Мало ли какие у вас подмоченные… подмоченные пивомисточники. Но как насчет хулиганства, захватившего всю страну? И все слоиобщества?

— А что? — огрызнулся Тимоноф. — Всемосточертело то, что творится! Вот и…

— Что «вот и…»? Это и есть доказательство, что в этомновшестве уже есть необходимость. А что пошла ломка, так только те могутсозидать новое, у кого хватает смелости ломать все без страха и жалости.

— С этим я согласен, — согласился Тимоноф. Онвнимательно всматривался в Крылова, словно старался понять, что же такое есть вэтой непонятной скифскости. — Но вернемся к нашим баранам. Вы уже знаетепро нашу организацию… Или догадываетесь. О ней все знают. Ею пугают слабыхинтеллигентиков, хотя на самом деле наша организация созидающая, аинтеллигентов в ней больше, чем, скажем, в любой парламентской партии…Признаюсь, мы не сразу обратили внимание на вашу организацию. А когда узнали,то сперва сочли, что это что-то вроде кружка «Умелые руки» или секции резьбы подереву. Даже когда я приходил к вам в первый раз, то просто выполнял поручениесвоего руководства. Сам, сознаюсь, вас недооценил. Сейчас же поздно что-либопредпринимать…

Крылов полюбопытствовал, ощутив недобрый холодок не столькоот слов, сколько от подтекста:

— А что же могли бы предпринять?

Он прямо посмотрел Крылову в лицо. Глаза были холодные,глаза умеющего убивать профессионала.

— Вы приняли участие в борьбе… Ставки слишком велики.Вы понимаете, что вас не остановили в самом начале лишь потому, что просмотрелиугрозу. Все просмотрели! Как власти, занятые борьбой за места в правительстве,так и вся оппозиция, включая как парламентскую, так и непарламентскую…Непарламентская, как понимаете, в средствах стесняется меньше.

Холодок сковывал Крылова все больше. Непослушными губамипроговорил:

— Вы объяснили все четко. А теперь выкладывайте, с чемпришли. И выметывайтесь.

В короткой паузе, наступившей после его слов, оба услышалищелчок передергиваемого затвора. Звук донесся из-за двери в компьютернуюкомнату, где остались Тор и Klm. Тимоноф, похоже, не только не испугался,наоборот, на губах заиграла довольная улыбка:

— Ваши ребята начеку… Молодцы! Показывают, что, если ябрякну не то слово, мозги вышибут.

— И чему радуетесь? — спросил Крылов ужевраждебно, злой, что этот профессионал так легко разгадывает нехитрые действияскифов.

Тимоноф развел руками:

— А тому, что мы похожи. Ведь у вас нет разрешения наэтот пистолет? Я отличу по щелчку затвор ружья, на которое выдается разрешение…от щелчков пистолетов. Это у вас «ТТ», могу назвать калибр, скорострельность…

— Не знаю, — ответил Крылов нарочито елейнымголосом и прямо посмотрел Тимонофу в глаза, — о чем вы таком говорите.Извините, но у меня мало времени…

Тимоноф покачал головой. Надменность ушла с лица, Крыловвидел, как медленно и нехотя проступает горечь, а в глазах появилась усталость.

— Черт бы вас побрал! — вырвалось у неговнезапно. — Вы, кучка дилетантов, со своим дурацким… ладно, признаю, сосвоей гениальной идеей этой скифизации, не просто потеснили, а серьезнообескровили многие движения. Даже боевые отряды пощипали. Не знаете?

Крылов ответил честно:

— Для меня это новость.

— Всего лишь потому, — ответил Тимоноф с некоторымпренебрежением, — что пока что не придаете значения патриотическомувоспитанию молодежи. Но, думаю, у вас это упущение временное. Да, от нас к вамушло с пару сот крепких ребят, на которых мы возлагали надежды. От партии«Женщины нашей России» к вам перебежали несколько самых активных. Там тоже рвути мечут, уже ходили в Министерство юстиции с требованиями если не запретить, токак-то ограничить вашу деятельность. Даже от движения «Интеллигенция Руси» квам переметнулись какие-то высоколобые… так говорят, хотя в их партии этотщательно скрывают.