— Убирайся к черту, — повторила я. Он держал меняза руку, крепко сжал, левой рукой потер лицо, точно пытался прийти в себя последолго сна.

— Хорошо, — сказал он тихо. — Давайпопробуем. — И повернулся к своим парням. — Поехали, может, ещеуспеем.

Все трое переглянулись.

— Тимур… — нерешительно начал один.

— Поехали, я сказал.

Подъезжая к поселку, я уже поняла, что опоздала. У воротстояла пожарная машина, дальше милицейский газик. Парень, что был за рулем«Хаммера», затормозил, я выскочила и бросилась бежать к дому. Только его небыло. Все, что осталось: наполовину развалившаяся кирпичная труба. Средиобугленных досок и груды камней бродили люди в форме. Меня заметили. Один измужчин шагнул мне навстречу, я торопливо достала удостоверение. Он мелькомвзглянул и представился.

— Что произошло? — спросила я.

— Похоже, братва бузила. Сторож говорит, настоящуюбитву устроили. Один засел в доме, а человек десять пытались его оттудавыкурить. Говорят, гранатами закидали. Сталинградская битва. Как видите, всеначисто выгорело. Мы приехали, когда все уже смылись, сторож в лесочкеспрятался, не мог позвонить.

— Труп нашли?

— Все, что осталось, вон в том мешке, видно, на гранатеподорвался… Да еще полыхало тут — будь здоров. Вряд ли дознаемся, что за геройоборону держал, но, видно, кто-то из крутых, раз такая баталия развернулась.

Я прошлась по пепелищу, на месте, где был холл, глубокаяворонка.

— Тут кое-что нашли, — подошел пожилой майор, доэтого прислушивавшийся к нашему разговору. Он протянул мне целлофановый Пакет,в котором обычно хранятся вещдоки.

— Можно взглянуть? — спросила я.

— Взгляните.

В пакете был медальон, наподобие солдатского. Я щелкнулакрышкой, фотографии не было, вместо нее горсточка пепла.

— Забавная штука, — кивнул майор. — Может, иузнаем, кого бог прибрал.

— Одной сволочью меньше, — пожал плечами мойсобеседник.

Я попрощалась и пошла прочь. Тагаев ждал меня у ворот.

— Поехали, — сказал он как-то неуверенно.

— Я пройдусь.

— Не дури…

— Ты нас выследил, — перебила его я. — Ты ине думал отпускать его.

— Если ты решила, что его сдал я, то напрасно.Послушай, он все сделал правильно. Может, единственный раз в жизни поступил какчеловек. У него не было шансов. Понимаешь?

— Ага. — Я достала из кармана диск и протянулаТагаеву. — Держи. Это компромат на хозяев Лукьянова. Понятия не имею, чтотам, но, должно быть, что-то интересное. С этим ты их возьмешь за задницу илегко договоришься. Так что неприятностей у тебя не будет.

Он презрительно усмехнулся и даже не вытащил рук изкарманов.

— Отдай это своему Деду.

— Сам отдай, — ответила я. — Ты меня дуройсчитаешь? Это вы другим мозги пудрите, а мне не надо. Вы с Дедом двигаете пожизни рука об руку, широко шагаете и, думаю, далеко уйдете. Конечно, Дедбольшой любви к тебе не афиширует… Время от времени вы даже разыгрываетеспектакли. — Я сунула диск ему в карман, похлопала по груди и веселосказала:

— Дед велел тебе прикрывать меня, да? Ты молодец.Хороший мальчик. Я тебя уже спрашивала и спрошу опять: ну и чем ты лучшеЛукьянова?

Я развернулась и пошла к своей машине, «Хаммер» обогналменя. Когда я выбралась к шоссе, мой «Феррари» уже был на дороге, из грязи егоуспели вытащить.

— Всем спасибо, все свободны, — громко сказала я ипоехала в город. Забрала Сашку, к вящей радости Риткиного мужа и моей тоже,потому что Ритка была на работе, и все обошлось без вопросов.

К вечеру ко мне приехали Вешняков с Лялиным. Олег молчавыставил на стол две бутылки водки. Мы выпили. Олег рассказывал о дочке, осыне, что учился в Англии, Вешняков все больше помалкивал.

Когда они ушли, я подхватила Сашку под мышку и отправилась вближайший кабак. Оттуда я позвонила своему другу Алексею. Он приехал, мыкочевали из бара в бар, говорят, неумеренно пили и даже буйствовали. Разошлисьмы под утро, но дома мне не сиделось, тянуло на подвиги. Я шлялась по друзьям,активно портила им жизнь, да и саму себя не радовала.

Дней через пять или шесть, теперь и не вспомнишь, вновьпоявился Вешняков. Он это время потратил не зря, до всего докопался и во всемразобрался. Дело благополучно закрыли, потому что на тот момент привлекать кответственности было некого. Кого привлечешь, если в деле одни трупы? Емунаконец-то дали подполковника, и мы на радостях запили. Неизвестно, сколько быпродолжалось это празднование, но уже на второй день появилась жена Артема,подняла его с моего дивана, где он дрых без задних ног, и увела домой, сказавмне на прощанье:

— Я понимаю, у вас работа нервная, но мы тоже не изжелеза. Имейте совесть.

Мне стало стыдно, и было решено выходить из запоя.

Потянулись дни серые и унылые. Я подолгу гуляла с Сашкой, ав остальное время лежала на диване и разглядывала потолок. Иногда меня посещалиочень интересные мысли. Кое-какие из них я хотела проверить и как-то, оставивСашку смотреть телевизор, поехала в дачный поселок.

Пепелище припорошило снегом, и теперь оно выглядело вполнемирно. Не спеша, я обошла его по кругу, заглянула в лесок, вернулась,осмотрелась, прикидывая, что к чему.

— Здравствуйте, — услышала я голос за своейспиной, повернулась и обнаружила мужчину в ватнике.

— Здравствуйте, — отозвалась я бодро, сообразив,что это сторож, подошла к нему и предъявила удостоверение.

— Из милиции? Ну, смотрите, смотрите… А я вот проверитьпришел, мало ли что. Тут с неделю как тоже были. Человек пять понаехали. Всездесь перекопали, искали чего-то.

— Искали? — переспросила я.

— Ага. Чего уж им тут понадобилось?

— Так спросили бы.

— У таких, пожалуй, спросишь. Видать, дружок их здесьобретался. Потом трактор подогнали и все заровняли подчистую. Ваське,трактористу, три тысячи отвалили, а всех делов-то, что два раза проехаться.

— На машинах приезжали?

— А как же.

— На номера внимания не обратили? Наши или московские?

— Наши. Одна машина здоровенная такая, вроде армейской.Забыл, как называется.