Тайлес присел, прыгнул, напал молниеносно, безпредупреждения. Ведьмак даже не подумал парировать, отклонился от плоскогоудара быстрым полуоборотом. Рыцаренок широко размахнулся, клинок снова рассеквоздух. Геральт ловким пируэтом вышел из-под острия, мягко отскочил, сделалкороткий финт и выбил Тайлеса из ритма. Тайлес выругался, рубанул широко,справа, на мгновение потерял равновесие, попытался восстановить, неловко ивысоко заслонившись мечом. Ведьмак ударил со скоростью и силой молнии, саданулнапрямую, выбросил руку на всю длину. Тяжелое оружие со звоном столкнулось склинком Тайлеса так, что тот сильно ударил рыцаря по лицу. Тайлес взвыл, упална колени и коснулся лбом травы. Фальвик подбежал к нему. Геральт воткнул меч вземлю и отвернулся.

– Стража! – выкрикнул Фальвик. – Взять его!

– Стоять! Ни с места! – крикнул Деннис Кранмер,кладя руку на топор.

Солдаты замерли.

– Нет, граф, – медленно сказал краснолюд. – Явсегда выполняю приказы… скрупулезно. Ведьмак не дотронулся до рыцаря Тайлеса.Мальчишка ударился о собственную сталь. Ему не повезло.

– У него ранено лицо! Он обезображен на всю жизнь!

– Кожа срастается. – Деннис Кранмер уставился наведьмака стальными глазами и обнажил в улыбке зубы. – А рубец? Рубцы длярыцаря – почетная память, повод для славы и хвалы, которых так желал емуКапитул. Рыцарь без шрама – пшик, не рыцарь. Спросите его, граф, убедитесь, чтоон рад.

Тайлес крутился на земле, плевался кровью, стонал и выл,вовсе не походя на обрадованного.

– Кранмер! – рявкнул Фальвик, вырывая свой меч изземли. – Ты пожалеешь об этом, клянусь!

Краснолюд отвернулся, медленно вытащил из-за пояса топор,откашлялся и сочно поплевал в правую руку.

– Ох, господин граф, – проскрипел он. – Неклянитесь напрасно. Терпеть не могу клятвопреступников, а князь Эревард дал мнеправо карать таких с ходу. Я пропущу ваши глупые слова мимо ушей. Но неповторяйте их, убедительно прошу.

– Ведьмак, – Фальвик, задыхаясь от ярости,повернулся к Геральту, – убирайся из Элландера. Немедленно. Тотчас.

– Я редко когда соглашаюсь с ним, – буркнулДеннис, подходя к ведьмаку и отдавая ему меч, – но в данном случае онправ. Уезжайте отсюда как можно скорее.

– Принимаем ваш совет. – Геральт перекинул ременьчерез плечо. – Но сначала… Мне надо кое-что сказать благородному графу.Господин Фальвик!

Рыцарь Белой Розы нервно заморгал, вытер руки о плащ.

– Возвратимся на минутку к кодексу вашегоКапитула, – продолжал ведьмак, стараясь не улыбаться. – Очень меняинтересует одно дельце. Если б, положим, я почувствовал себя недовольным иоскорбленным вашим поведением во всей этой афере и если б, допустим, вызвал васна бой здесь, сейчас, на месте, как бы вы поступили? Сочли бы меня достаточно…достойным того, чтобы скрестить со мной клинки? Или отказались бы, зная, что втаком случае я счел бы вас недостойным даже того, чтобы на вас плюнуть,отхлестать по морде и дать пинка под зад на глазах кнехтов? А? Граф Фальвик,будьте столь любезны, удовлетворите мое любопытство?

Фальвик побледнел, отступил на шаг, оглянулся. Солдатыизбегали его взглядов, Деннис Кранмер скривился, высунул язык и плюнул насолидное расстояние.

– Молчите, – продолжал Геральт, – но я слышув вашем молчании глас рассудка, господин Фальвик. Вы удовлетворили моелюбопытство, а теперь я удовлетворю ваше. Если вас интересует, что будет, ежелиорден пожелает каким-либо образом досадить матери Нэннеке либо ее жрицам ипослушницам или же слишком уж грубо обойдется с капитаном Кранмером, то знайте,граф, я отыщу вас и, не посмотрев ни на какой кодекс, выпущу из вас кровь, какиз поросенка.

Рыцарь побледнел еще сильнее.

– Не забывайте о моем обещании, господин Фальвик.Пошли, Лютик. Нам пора. Бывай, Деннис.

– Успеха, Геральт, – широко улыбнулсякраснолюд. – Бывай! Рад нашей встрече, надеюсь, не последней.

– Взаимно, Деннис. Стало быть, до свидания.

Они нарочито медленно, не оглядываясь, отъехали. На рысьперешли только когда скрылись в лесу.

– Геральт, – вдруг проговорил поэт, –полагаю, мы не поедем прямо на юг? Думаю, надо обойти стороной Элландер ивладения Эреварда. А? Или ты намерен продолжать спектакль?

– Нет, Лютик, не намерен. Поедем лесами, потом свернемна Купеческий тракт. Помни, при Нэннеке о сегодняшней драке ни слова. Нисловечка.

– Надеюсь, мы отправимся сразу же?

– Немедленно.

Геральт наклонился, проверил исправленную скобу стремени,подогнал еще не размявшийся и туго идущий в пряжке стременной ремень. Подправилподпругу, сумы, скатанную за седлом попону и притороченный к ней серебряныймеч. Нэннеке неподвижно стояла рядом, скрестив руки на груди.

Подошел Лютик, ведя под уздцы своего темно-гнедого мерина.

– Благодарим за гостеприимство, уважаемая, –серьезно сказал он. – И уж не злись на меня. Я ведь все равно знаю, что тыменя любишь.

– Конечно, – серьезно ответила Нэннеке. –Люблю тебя, шалопая, хоть и сама не знаю за что. Ну, будьте…

– До встречи, Нэннеке.

– До встречи, Геральт. Следи за собой.

Ведьмак горько улыбнулся.

– Предпочитаю следить за другими. Это вообще-тополезнее.

Из-за храма, из-за оплетенных плющом колонн вышла Иоля всопровождении двух младших послушниц. Она несла сундучок ведьмака. Иоля неловкоизбегала его взгляда, смущенная улыбка то появлялась, то сбегала с еевеснушчатой, пухленькой, покрытой румянцем мордашки. Сопровождающие еепослушницы не скрывали многозначительных взглядов, с трудом удерживаясь, чтобыне рассмеяться.

– Великая Мелитэле, – вздохнула Нэннеке. –Целая прощальная процессия. Возьми сундучок, Геральт. Я пополнила запасы твоихэликсиров, там все, чего недоставало. И то лекарство, знаешь, о чем я. Принимайрегулярно каждые две недели. Не забывай. Это важно.

– Не забуду. Благодарю, Иоля.

Девушка опустила голову, подала ему сундучок. Ей так сильнохотелось что-то сказать. Но она не знала, что именно, какие слова произнести. Ине знала, что сказала бы, если б могла. Не знала. И хотела.

Их руки соприкоснулись.