– Что-то я не слышал о всесильных магах, –поморщился Невилл. – Совсем даже наоборот, сила большинства из них явнопреувеличена. Этого не могут, то не в силах.

– Волшебник Стаммельфорд, – прервал богослужитель,снова впадая в менторский тон и встав в позу лектора, – некогда передвинулгору, коя заслоняла ему вид с башни. Никому ни до, ни после не удавалосьсовершить подобное. Ибо Стаммельфорд, как гласит молва, пользовался услугамид'ао – гения Земли. Сохранились записи о подобных действиях других магиков.Гигантские волны и катастрофические проливные дожди, несомненно, дело рукмаридов. Огненные столбы, пожары и взрывы – работа огненных ифритов…

– Смерчи, ураганы, полеты над землей, – проворчалГеральт. – Джоффрей Монк.

– Верно. Однако, вижу, кое-что ты все-такизнаешь. – Крепп посмотрел на него благосклонней. – Говорят, старыйМонк нашел способ заставить служить себе и д'йини – гения Воздуха. Ходилислухи, что не одного. Он якобы держал их в бутылях и использовал по мере надобности,по три желания от каждого гения. Потому что гении, дорогие мои, исполняюттолько три желания, а потом свободны и смываются в свои измерения.

– Тот, над рекой, ничего не исполнил, – решительносказал Геральт, – сразу схватил Лютика за горло.

– Гении, – задрал нос Крепп, – существазловредные и коварные. Не любят тех, кто загоняет их в бутылки и велитпередвигать горы. Они делают все, чтобы не допустить произнесения желаний, ивыполняют их таким способом, которым трудно овладеть. И предвидеть. Пороювыполняют буквально, поэтому надо следить за тем, что говоришь. Чтобы гениязахомутать, нужна железная воля, стальные нервы, могучая Сила и немалое умение.Из сказанного тобою следует, что твои умения, ведьмак, были невелики.

– Слишком малы, чтобы эту дрянь обуздать, –согласился Геральт. – Но все же я изгнал его, да так, что воздух выл. Аэто чего-нибудь да стоит, Йеннифэр, правда, высмеяла мой экзорцизм…

– Какой экзорцизм? А ну повтори.

Ведьмак повторил слово в слово.

– Что?! – Богослужитель побледнел, потом покраснели наконец посинел. – Да как ты смеешь! Охальник!

– Простите, – пролепетал Геральт. – Честно-тоговоря, я не знаю… значения этих слов.

– Так не повторяй, коли не знаешь! И где только ты могих услышать!

– Ну довольно, – махнул рукой ипат. –Напрасно теряем время. Ладно. Теперь мы знаем, зачем волшебнице понадобился вашгений. Но вы говорили, Крепп, что это скверно. Что именно скверно? Да пусть онаего поймает и убирается ко всем чертям, мне-то какое дело. Я думаю…

Никому не дано узнать, что в этот момент думал Невилл, еслидаже это не было хвастовством. На стене возле гобелена с Пророком Лебедойнеожиданно возник светящийся четырехугольник, что-то сверкнуло – и на серединукомнаты вывалился… Лютик.

– Он невиновен! – крикнул поэт чистейшим звучнымтенором, сидя на полу и водя кругом дурным взглядом. – Невиновен! Ведьмакневиновен. Я желаю, чтобы в это поверили!

– Лютик, – ахнул Геральт, удерживая Креппа, явнособиравшегося выкрикивать экзорцизмы, а может, и заклятия. – Ты откудасвалился… Лютик?

– Геральт! – Бард вскочил с пола.

– Лютик!

– Это еще кто такой? – буркнул Невилл. – Чертпобери, если вы не прекратите колдовать, я за себя не поручусь. Я сказал,здесь, в Ринде, колдовать нельзя! Сначала надо подать письменное прошение,потом оплатить пошлину и налог на имущество… Эй! А это, случайно, не певец,заложник ведьмы?

– Лютик, – повторил Геральт, держа поэта заруки. – Как ты сюда попал?

– Не знаю, – признался бард с глупейшим иобеспокоенным выражением на лице. – Честно говоря, я не совсем понимаю,что со мной творится. Помню немного, но провалиться мне, если знаю, что тутбыло явью, а что кошмаром. Однако припоминаю миленькую чернулечку с горящимиглазами…

– Нашли время болтать о чернулечках, – прервалНевилл. – К делу, уважаемые, к делу. Ты кричал, что ведьмак невиновен. Какэто понимать? Что, Лавроносик сам себя высек? Потому что ежели ведьмакневиновен, то иначе быть не могло. Разве что коллективная галлюцинация.

– Мне ничего не ведомо ни о… э… высечении, ни огаллюцинациях, – гордо проговорил Лютик, – ни о лавровых носиках.Повторяю: последнее, что я помню, была моднючая женщина, со вкусом одетая вчерное и белое. Вышеупомянутая дама грубо кинула меня в светящуюся дыру явномагического портала. А до того дала четкое и ясное указание: по прибытии наместо я должен был немедленно сообщить, цитирую: «Желаю, чтобы мне поверили,что ведьмак не виновен в том, что произошло. Таково, а не иное мое желание».Конец цитаты. Буквально так. Да, я спросил, в чем дело и зачем все это. Чернулечкане дала мне говорить. Обругала неизысканно, взяла за шиворот и кинула в портал.Это все. А теперь…

Лютик выпрямился, отряхнул куртку, поправил воротник ифантазийное, хотя и грязное жабо.

– …соблаговолите мне сказать, как называется и гденаходится лучший в этом городе кабак.

– В моем городе нет плохих кабаков, – медленнопроизнес Невилл. – Но прежде чем убедиться в этом, ты познакомишься случшей в моем городе ямой. Ты и твои дружки. Вы еще не на свободе, паршивцы,напоминаю! Гляньте-ка! Один плетет небылицы, другой выскакивает из стены икричит о невиновности, чего-то желает, верещит, требует, чтоб ему поверили. Онимеет нахальство желать…

– О боги! – Богослужитель вдруг хлопнул себя полысине. – Понял! Я понял! Желание! Последнее желание!

– Что с тобой, Крепп? – насупился ипат. –Прихворнул?

– Последнее желание! – повторилбогослужитель. – Она заставила барда высказать последнее, третье желание.Гением нельзя было овладеть, пока он не исполнил этого желания. А Йеннифэрпоставила магическую ловушку и, вероятно, поймала гения, прежде чем тот успелсбежать в свое измерение! Господин Невилл, необходимо обязательно…

За окном громыхнуло. Да так, что задрожали стены.

– Черт, – проворчал ипат, подходя к окну. –Близко громыхнуло. Только б не в какой-нибудь дом, мне еще пожара не хватает…Боги! Взгляните! Вы только взгляните на это! Крепп!!! Что это?

Все кинулись к окну.

– Мамочка! – воскликнул Лютик, хватаясь загорло. – Это он! Тот сукин сын, который меня удушил!

– Д'йини! – крикнул Крепп. – Гений Воздуха!