Вместо этого, приняв первое из целой серии катастрофических решений, королева в сопровождении лорда Херриса и нескольких личных слуг обратилась в бегство, хотя обстоятельства того не требовали. Королевская свита направилась в долину Лох Кен, чтобы пересечь реку Ди у деревни Тонгленд. Там она сожгла мост, чтобы задержать несуществующих преследователей. Вся еда, которой располагала Мария, заключалась в хлебе, размоченном в воде источника, отдохнуть ей удалось в близлежащем поместье, пока ее спутники поджигали мост. В конце концов они добрались до замка лорда Максвелла в Террегле, в миле от Дамфриза. Мария побывала в этой части страны во время «Загонного рейда», однако теперешнее путешествие совсем не напоминало триумфальное продвижение королевы по стране. В письме кардиналу Лотарингскому, написанном три дня спустя, она рассказала о своем путешествии:

«Я испытала оскорбления, бедствия, тюремное заключение, голод, холод, жару, бегство в неизвестном направлении; я проделала 92 мили, не останавливаясь и не сходя с седла. Мне приходилось спать на голой земле, пить прокисшее молоко и есть овсянку без хлеба. Три ночи я провела без сна, без спутницы-женщины, в стране, где вдобавок ко всему этому я почти что пленница… Мне все равно, что случится со мной, но я не хочу, чтобы мои подданные были обмануты и погублены. Ведь у меня есть сын, которого мне больно оставлять в руках изменников».

Прошло шесть лет с тех пор, как Рэндолф написал: «Она жалеет лишь о том, что она — не мужчина, и не знает, каково это — провести всю ночь на поле боя или же ходить по замковой стене, надев шлем и взяв в руки выкованные в Глазго щит и меч». Столкновения Марии Стюарт с реальностью всегда оказывались неприятными. Теперь же на кону стояло само ее существование и необходимо было принять решение относительно будущего.

Находясь в Террегле, Мария могла выбирать из нескольких вариантов. Первый из них, к которому склонялись ее сторонники, заключался в том, чтобы собрать войска в Дамфризе и Гэлоуэе и вновь двинуться на север. Морей покинул Глазго, он совсем утратил популярность, конфисковав имущество сторонников Марии и тем самым только увеличив их число. Оставаться в Шотландии и сражаться против регента было не только реальной возможностью, но и наиболее разумным решением.

Другим вариантом было бегство во Францию, где Мария была не только герцогиней Туренской, но и вдовствующей королевой. Во Франции Екатерина Медичи уж конечно позаботилась бы о том, чтобы Мария Стюарт не имела никакого политического влияния — этого Мария в любом случае не хотела, — но там ей бы позволили вести относительно комфортную жизнь в сельском уединении. Двадцатишестилетняя Мария еще могла выйти замуж, и под неусыпным контролем Екатерины опять превратилась бы в пешку на поле династических игр, хотя теперь была бы не в состоянии упрямо следовать собственным идеям. Кроме того, во Франции всегда возможно было достаточно длительное время жить в богатом монастыре.

Последним, и наименее привлекательным вариантом было бегство в Англию и обращение за помощью к кузине Елизавете. Однако Елизавета ни за что не стала бы тратить деньги на войну ради восстановления Марии на престоле, не получив гарантий какой-либо выгоды для себя. Присутствие младенца-короля в Лондоне могло бы оказаться выгодным, но он находился в руках регента Морея. Возможно, Мария смогла бы просто жить в качестве королевской гостьи с собственным двором. Но Сесил быстро указал бы, что за Марией придется постоянно наблюдать, так как она станет естественным центром притяжения для католиков, а ее личная безответственность приведет ее к опасным играм. Елизавета была бы счастлива видеть свою кузину удобно устроившейся в сказочном замке на Луаре со шпионами Сесила в составе свиты.

Наряду с другими сторонниками Марии Херрис решительно выступал за то, чтобы остаться в Шотландии. Если бы Мария отвоевала свой трон — а у нее были на то хорошие шансы, — они могли быть уверены в щедрой благодарности, в противном случае они отдавались на милость Морея и его союзников. Возможность бегства во Францию зависела от способности Марии принять унижение от своей бывшей свекрови, но умение смиряться никогда не относилось к числу добродетелей семейства Гизов. Елизавета вряд ли могла отказать мольбам кузины о помощи, ведь та тоже была помазанной королевой. Английская королева открыто выразила свое возмущение ужасным событием — смещением Марии, и та предпочла забыть ее сдержанные высказывания по поводу брака с Босуэллом. Она отправится в Англию. Как и в случае брака с Дарнли, Мария сделала худший выбор из возможных, а сделав его, упрямо отказалась слушать любые советы.

Возможно, Мария полностью разочаровалась в родной стране. За семь лет пребывания в ней она столкнулась с враждебностью Нокса и подозрительностью протестантских лордов; выполняя свой долг, вышла замуж за сифилитика-бисексуала; стала свидетельницей того, как ее любимого советника закололи у нее на глазах; поставленная в безвыходное положение, оказалась в курсе планов убийства собственного мужа. Потом она вышла замуж еще раз, была пленена, родила мертвых близнецов в тюрьме, видела, как ее солдаты бежали перед мятежниками, которых возглавлял ее сводный брат. Марию можно простить за то, что она больше не хотела иметь ничего общего с Шотландией. Лорд Херрис против своей воли написал Ричарду Лоуэру, заместителю коменданта замка Карлайл, предупреждая его о предстоящем приезде Марии.

Было решено сначала отправиться к аббатству Дандреннан. Там Мария передохнула достаточно, чтобы написать короткое письмо Елизавете. В нем она выражала надежду в скором времени увидеть английскую королеву и лично рассказать ей о своих бедствиях. В воскресенье 16 мая 1568 года в три часа дня Мария Стюарт в сопровождении путешествовавших без всякого желания Херриса, Максвелла, Флеминга и лорда Клода Хэмилтона, а также еще шестнадцати личных слуг взошла на борт небольшой рыбачьей шхуны и отправилась в Англию. Она больше никогда не увидит свою родную страну.

Клод Но сделал все что мог для мифологизации прибытия Марии в Англию. «Когда королева переправилась через залив и выбиралась из лодки, она упала на берег, что многие истолковали как знак успеха, понимая его в соответствии с обычаем и имея в виду, что она претендовала на Англию, обладая на это законным правом». Такую же историю рассказывали о Вильгельме Завоевателе, так что падение прибывающих монархов имеет под собой солидную традицию.

Мария высадилась у небольшого порта Уоркингтон — теперь эта деревня называется Мэрипорт — 16 мая 1568 года около семи часов вечера. Пока она ела свой ужин, лорд Херрис отправил посланца к сэру Генри Карвену из Уоркингтон Холла. Пытаясь — и совершенно напрасно — скрыть личность Марии, Херрис сообщил Карвену, что он сопровождает молодую шотландскую наследницу, которая не прочь будет выйти замуж за его сына. К несчастью, Карвена не оказалось дома, но его особняк и слуги были немедленно переданы в распоряжение Марии. Местные жители тут же догадались, кто она такая, а один из слуг Карвена это подтвердил, поскольку видел Марию «в лучшем положении, нежели сейчас». Присутствие Марии в Англии теперь стало общеизвестным.