…В первый раз они пришли к нему в ту же ночь. Молча, в своей свисающей окровавленными тряпками одежде встали рядом с расстеленным на полу какого-то разбомбленного здания матрасом, на котором он валялся, пьяный до изумления, да так и простояли всю ночь. Олег попытался списать это на «белку». Не тут-то было. Убитые им дети явились на следующую ночь, когда он, не принявший ни капли спиртного в жаждавший забытья организм, уснул лишь под утро, и на следующую… Застрелиться не дали товарищи, в последний момент выдравшие из рук уже приставленный к виску пистолет и тут же набившие морду. Больше оружие в руки он брать не мог и из профессио нала войны моментально превратился для своих не просто в бесполезную обузу, а в опасность. Один его полубезумный вид мог подорвать морально-психологический климат любого подразделения, а если добавить к этому еще и полную непредсказуемость поведения…

Прервав до срока очередной контракт (причем вздохнувшие с облегчением отцы-командиры не «зажали» положенные выплаты, а даже добавили сверху), Олег отправился на родину. Увы, отправился не один – мертвые дети последовали за ним. Семья, которая, как это ни удивительно для человека его профессии и образа жизни, у Олега имелась, распалась очень быстро. Его ежедневные пьянки и следовавшие за ними то приступы неудержимой агрессии, то истерики, безумно любившая Олега женщина еще смогла бы какое-то время терпеть, надеясь вырвать мужа из той пучины, в которую он погружался все глубже. Но сам он не мог не то что находиться рядом с собственным крохотным сыном, но даже смотреть на него, не испытывая желания немедленно свести счеты с жизнью.

Отец Михаил увидел его около одного из храмов – окончательно спившегося, в остатках покрытого коркой грязи камуфляжа, жалко просящего «на опохмел». Увидел – и забрал с собой в монастырь. Самое тяжелое было не вывести вчерашнего солдата из длящегося уже неизвестно сколько запоя. Намного сложнее было заставить его понять, что убивая себя – неважно, пулей или водкой, он ничего не исправит. А разве можно исправить?! Да. Можно. Покаянием. Верой. Собственной жизнью, каждый шаг, каждый миг в которой будут направлены на искупление тягчайшего греха. Тогда Господь, всеблагой и всемилостивый, сможет простить. Так Олег стал воином Братства. И потому свою гибель принял с радостью, узрев в ней знак от Бога, давшего ему возможность Искупления… Нательный крест отца, такой же, как и у всех братьев, отец Михаил вручил его сыну, который выстоял все похороны молча, «как взрослый», стараясь не плакать. Как знать, может и пополнится Братство новым Божьим воином спустя годы?

– Сколько же здесь могил! – Алексей не сдерживал своих чувств, впервые оказавшись на кладбище Братства.

– Много, Алеша, много… Сильно Зло, сильны слуги его. Часто приходится воинам Божьим жертвовать жизнью, людей защищая. Немало тут покой свой нашли – и священники, и монахи, и простые братья, – такого тяжелого вздоха от отца Михаила Алексей не слышал еще никогда. – И чуется сердцу моему – скоро могил прибавится. И не только здесь. Страшный год настал, Алеша. Худы знамения и темны пророчества. Великое зло грядет.

– Ну, что год… Цифра, конечно, поганая – тринадцать. Но вы ж сами учили, что все это – суеверия и блажь! – Алексей, видя, что священник мрачнеет все больше, попытался свести разговор к шутке, да не вышло…

– Не в цифре дело, Алеша. Вернее, не только в ней, в том, что год этот тринадцатый. Мы ведь оставшихся в живых после боя в монастыре колдунов и ведьм крепко поспрошали. Среди них не последнего разбора птицы были… Вот они и поведали – какая на самом деле у Лили цель была, чего она хотела да что искала.

– И что же?

– Демона они и вправду вызвать хотели, чтобы вопрошать о скрытом, о спрятанном.

– Погодите, батюшка, – Алексей явно окончательно пришел в себя, поскольку к нему на глазах возвращалась способность лезть с вопросами где надо и где не надо. – А зачем Лили… или Лилит все-таки? Зачем ей еще какой-то выходец из пекла понадобился, если она сама…

– Вот умеешь ты, Алешенька, «гвозди забивать». Ну, оно понятно – где ты этого набрался, – отец Михаил поморщился, поскольку тема эта была ему явно малоприятна. – Я до конца жизни теперь себя корить буду за то, что не догадался, на кого ведьма «завязана», кому напрямую служит. Лилит, чтоб ты знал – в адской иерархии далеко не из последних. Из высших, скорее… «Губительница детей и мужей молодых» – так ее во многих древних рукописях называют.

И ведь были у меня кое-какие догадки – исходя из того, каким способом она тебя «достать» попыталась, в частности! Излюбленная ее забава – мужчин через похоть в скотов обращать и, использовав, убивать. А добавив к этому еще кое-что – хотя бы способность облик менять, одним в виде чуть ли не юной девушки являясь, другим зрелой женщиной, иные детали – должен я был догадаться! Да вот не успел…

– И что бы изменилось?

– Да ничего, скорее всего. А, может, и изменилось бы… Что толку теперь гадать! А вот тебя, как поправишься окончательно, я точно загоню на углубленный «спецкурс» по демонологии!

– Это зачем еще?

– А чтоб вопросов задавал меньше. Да ладно, шучу я… Затем хотя бы, чтоб знал ты – в адском «воинстве» тоже своя иерархия имеется, причем достаточно четкая. Свои чины, свои ранги. И своя специализация у демонов – причем у многих она достаточно узкая. Есть в этой шайке и тот, кто напрямую «отвечает» за поиск того, что кем-то было давным-давно спрятано, а после – забыто кем и где. Частенько этого демона во все века кладоискатели разнообразные вызывать пытались. Иногда, кстати, получалось. О-ч-чень занимательные истории о том повествуют – любой фильм ужасов отдыхает.

– А на фига Лили и ее ковену клады сдались?!

– Да уж конечно, не клады им нужны были, и даже не реликвии их гнусные, колдовские. Книги, Алеша. Черные книги – вот что ведьме, а, вернее, хозяевам ее надобно. Но и это тоже – только полбеды…

– Про книги понятно. Речь о тех, которые они для колдовства своего используют, так ведь?

– Так да не так. Книга книге рознь, Алеша. Весь тот ворох мерзости колдовской, которую за долгие века адепты этого черного ремесла понаписали, а в последние года и печатать самым обычным образом наловчились… Все это в основном – хлам, никуда не годный. Богомерзкий, конечно, вредный, однозначно – но все ж таки хлам. Ни силы, ни власти над нечистью, даже мелкой, ни истинных черных знаний они своим горе-владельцам не дают. Лишь душу губят невозвратно…

Но есть и настоящие… Ведь книга – она сама по себе может и великой силой стать и великой реликвией и великим Злом. В создании тех, о которых я сейчас речь веду, участие принимал если не сам князь тьмы, то ближайшие его «соратники» и «сподвижники». Демоны из самого высшего круга. Велика сила зла, в них заключенная. Не просто велика – огромна! Сам посуди – такая книга не каждому даже из высших колдунов в руки дается. Но уж если далась – вовек ему от нее не избавиться. Известны истории на сей счет, в которых повествуется, как «магики», сами же испугавшиеся того, что в книгах этих увидели и прочли, пытались их уничтожить, либо, на худой конец, выбросить. Не тут-то было! В огне не горят проклятые страницы, в воде этот том не тонет, а кинь его в пропасть – на следующий же день он тут как тут! Не отделаться от книги такой, пока на то воли нечистого не будет.