Ритм нарушила лишь одна вариация. Короткой вспышкой в памятимелькнули мрачные владения Повелителей Мертвых. Агония, сотрясавшая замокнекромантов, вогнала ученого в дрожь.

Волны боли становились все слабее и слабее, пока неперестали ощущаться вовсе. Ученый моргнул — и только тут понял, что с тогомомента, как Серкадион Мани коснулся его своей игрушкой, он не раскрывал крепкозажмуренных глаз. Едва комната перестала плыть перед глазами, Уэллен заметил вней небольшие перемены. Не понимая, когда Мани успел сделать перестановку, онпосмотрел на Забену.

На ее месте стоял карлик.

— Вышло несколько дольше, чем я предполагал, — заметилприземистый человечек почти дружелюбным тоном. — Мало кто посвящает себя знаниютак, как это сделал ты. Я имею в виду, из краткоживущих.

— Что ты со мной сделал? — Уэллен безуспешно пыталсявырваться, но щупальца держали крепко. — Где Забена?

— Весьма типичные вопросы. А что-нибудь пооригинальней?Сейчас.

Мани коснулся пальцем одного из щупалец, и те принялисьразворачиваться. Меньше чем через минуту ученый был свободен.

Что ты сделал с ней?

Отослал. Или ты предпочел бы, чтобы она столько времениждала здесь?

— Времени… — Он взглянул на сгорбленного колдуна. — Сколькоже я… ведь это продолжалось всего несколько мгновений, верно?

Мани сочувственно покачал головой:

— День успел смениться ночью, мой юный ученый друг. В твоемсознании оказалось куда больше, чем я ожидал. Мы куда более схожи, чем я думалпоначалу. Должен сказать, такие встречи придают свежих сил…

Однако Уэллену хотелось вовсе не общих слов.

— Что эта штука сделала со мной?

— Просто читала память. Как сознательную, так и ту часть,где хранятся все знания и ощущения. Ты сам понимаешь, что в мире ничего непропадает бесследно. Сохраняется даже то, что узнаешь мимоходом. Мое творениеотыскивает это все и воспроизводит.

Бедлам с интересом взглянул на волшебный предмет вморщинистой руке карлика.

— И что же ты со всем этим будешь делать?

— Просмотрю позже. Времени всегда достаточно. Может быть, ичерез несколько лет, но оно обязательно найдется.

Уэллен почти расслышал усталость в голосе карлика.

— Ты можешь отвести меня к Забене?

— Конечно.

Серкадион Мани коснулся лба и заморгал.

— Что случилось?

— Этот Король-Дракон становится надоедливым. Знал бы я, чтоон доставит столько хлопот, оставил бы его снаружи, биться в стенку.

Бедлам припомнил уже мелькавшую мысль.

— Отчего же ты попросту не убьешь его? Ты же мог этосделать.

— Я еще не изучил его и не скопировал его память, — отвечалМани, словно все это разумелось само собою. — У меня ничто не пропадает даром.

Затем они оказались в другой комнате. Забена, расхаживавшаяот стены к стене — и, пожалуй, уже довольно давно, — замерла на месте. Ярость иразочарование прорвались наружу, едва она увидела карлика.

— Ты! Как ты посмел держать меня здесь все это время?! — Онабросилась к Уэллену и крепко обняла его. — С тобой все хорошо? Скажи жечто-нибудь!

— Все в порядке, Забена. Кроме нескольких встрясок, я ничегои не почувствовал. Он не причинил мне вреда.

— А он об этом думал? — Не отпуская ученого, она взглянулана Серкадиона Мани. — Спроси его сам, Уэллен! Спроси, что бы он делал, если быпокалечил тебя!

— Я весьма сожалел бы об этом, — ответил карлик, недожидаясь вопроса Бедлама. — Утрата знания всегда достойна великого сожаления.

— Больше, чем утрата жизни?!

— Жизнь сменяется другой жизнью, а знание зачастую пропадаетнадолго. Порою и навсегда.

Карлик, несомненно, говорил совершенно серьезно. Как бы онни был похож на Уэллена, здесь они расходились во взглядах. Для Бедлама жизньбыла важнее всего. Гибели тех, кто прибыл с ним, даже Прентисса Асаалька, он незабудет до собственной кончины.

Однако Серкадион Мани не замечал в своем образе мыслейничего странного.

— Я сделал все, что мог, дабы убедиться в безопасностипроцедуры. Я никогда не трачу впустую того, что может пригодиться впоследствии.

Неужели такими были их предки? Уэллен от души надеялся, чтонет. Призрак Шариссы Зери вовсе не походил на карлика. Она умела ценить жизнь.

— Мы можем обсудить это все подробно, — продолжал Мани, — ноя полагаю, что ты все еще желаешь завершения нашей сделки.

Сумрак! — Да.

— Тогда мы можем начать.

— Что от меня требуется?

Уэллен ожидал, что карлик заставит его лечь — ведьПовелители Мертвых ввели Забену в своего рода транс. Если некроманты и карликпринадлежат к одному народу, логично предположить, что и методы у них схожие.

Но Уэллен ошибался. Мани поднял на него взгляд.

— Ничего, кроме самого присутствия, чтобы я могсосредоточиться. Можешь сидеть, спать, беседовать или даже ходить но потолку.Пока ты неподалеку, я могу вести поиск.

Мани поднял руки, и на раскрытых ладонях возникла книгадракона. Только сейчас Уэллену удалось как следует разглядеть стилизованноеизображение на обложке. Оно было точно таким, как его описывали. Какаяискусная, филигранная работа! Ученого смутил, правда, цвет переплета — вроде быв прошлый раз он золотым не был. Или был? Уэллен не удивлялся своим колебаниям:все, что произошло перед магическим чтением памяти, помнилось очень смутно.Оставалось лишь надеяться, что ничто не пропало навсегда. Уж лучше забытьсамому, чем подвергнуться краже.

— Вот оно, — пальцы Серкадиона Мани пробежали но одной изстраниц. Он снова моргнул от боли, но продолжал читать. — Да. Коротко и сложно.Но простая мысль вряд ли и сработала бы… Никому не под силу удерживать подобныепостроения и в то же время продолжать поиск…

Интерес карлика возрастал на глазах. Забена придвинулась кученому:

— Ты думаешь, это разумно? Еще притащит сюда одного из этихПовелителей или некри…

— Поздно опасаться.