Едва не волоча Забену за собой, он бросился к тому месту,где видел чародея в последний раз. Он не мог простить ни безумного чародея, ниСеркадиона Мани, однако зла им не желал. Он до сих пор сочувствовал Сумраку и вто же время удивлялся, как до сих пор держится сам. Может, и он такой жебезумец? Или даже хуже?

Они принялись разбирать завал. Ученый был поражен какколичеством книг, так и их сохранностью. Поначалу выходка Серкадиона Маниудивила его — он не думал, что карлик станет рисковать своими трудами. Теперьон понял, что хозяин цитадели, прежде чем послать книги на врага, позаботилсяоб их неуязвимости.

Они все раскидывали тяжелые тома, Уэллен — в спешке, Забена— с видимой неохотой. Вероятно, она была убеждена, что из ее жизни сами собойисчезли сразу две серьезные проблемы. Уэллен понимал: не будь она уверена, чтоон не уйдет, бросив Сумрака, не стала бы помогать. Ни за что.

Книжный обвал понемногу поддавался его усилиям, однакочародея Уэллен отыскать не мог. Он обошел курган, решив, что начал разбиратьего не с той стороны.

Отбросив в сторону еще с дюжину томов, Забена выплюнула,словно ругательство, титул своих бывших хозяев и сказала:

— Уэллен, про него надо забыть! Давай лучше поищем выходотсюда!

— Без Сумрака мы не уйдем! Вспомни, он спас тебе жизнь!

— И мы расплатились с ним сполна! Хотя бы тем, что все этообернулось частью его замысла… — Тут она вздрогнула. — Интересно, что он с нимисделал? Ведь он наверняка одолел их… — Глаза ее округлились. — Боги, какаясила! Какое мастерство!

— С-с-спассибо… — донесся шипящий голос с той стороны, гдеони оставили карлика. — На с-с-самом деле это было вовс-с-се нес-с-сложно!

Исполин в чешуйчатых доспехах, Пурпурный Дракон словноявился из ночного кошмара. Он заполнял собою весь коридор — столь огромен онбыл даже в человечьем обличьи. Гребень в виде драконьей головы, злобновзиравшей на людей, почти доставал до потолка. Под забралом жутко горели глаза.Чудовищный рыцарь выглядел абсолютно реальным. Невозможно было поверить, что насамом деле эти сверкающие доспехи — чешуйчатая шкура дракона, преображеннаяменяющим форму заклинанием.

В одной руке он держал бесчувственного Серкадиона Мани, адругую протягивал к Уэллену с Забеной.

— Наконец-то ты мой, ч-ч-человечек! Теперь всепринад-леж-ж-жит мне!

Он поманил их к себе.

Тело Уэллена поднялось, хотя сам он изо всех сил старалсясопротивляться. Забена уже двигалась к облаченной в доспехи фигуре. Мелькомвзглянув на ее искаженное ужасом лицо, Уэллен подумал, какой же вид у негосамого.

Пурпурный Дракон заставил их остановиться на расстояниивытянутой руки. Одним взмахом когтя он мог бы разорвать горло обоим. Тут,вблизи, ученый заметил, что дракон не так уж безмятежен, каким желает казаться.Он явно был напряжен до предела. Чувствовалось, что Пурпурному тяжело управлятьположением.

Больше всего дракона выдавали шипящие нотки в голосе. Чемсильнее он волновался или уставал, тем явственнее становилось шипение.

— Наконец-то! Теперь мне нуж-ж-жен лиш-ш-шь этот пронырливыйчародей, оказ-з-завш-ш-шийся пос-с-следней соломинкой! — Дракон сухо хмыкнул. —Ес-с-сли бы не он, я все ещ-щ-ще продолж-ж-жал бы борьбу! Хотя ис-с-сход ее всеравно был предреш-ш-шен! Я лишь одерж-ж-жал бы победу чуть позже!

Уэллен с Забеной снова начали двигаться помимо собственнойволи. Волоча за собой карлика, дракон прошел между людьми и окинул взглядомморе знаний, в котором Серкадион Мани утопил Сумрака.

— Пус-с-сть станет как было.

Книги дракона разлетелись по разным полкам. Незаметно было,чтобы Пурпурный расставил их но порядку. Он просто пожелал убрать их с дороги.В данный момент всеми мыслями дракона владел Сумрак — последняя нерешеннаяпроблема.

Однако, когда книги разлетелись, на месте кургана неоказалось и следа закутанного в плащ чародея. Король-Дракон сделал пару шаговвперед и уставился в пол.

— Ба-а! — Он повернулся к Уэллену. — Твой товарищ-щ-щ либопал ж-ж-жертвой этого проклятого маленького гномса, либо беж-ж-жал, обез-з-зумевот страха передо мной! В любом с-с-случае, он нам больш-ш-ше не помеха!

Уэллену не верилось, что Сумрак мог струсить. Однако, скореевсего, он и вправду бежал. Заклятие вечной жизни Серкадиона Мани ему непонравилось, да еще Король-Дракон вырвался на свободу — учитывая все это,чародею совершенно незачем было здесь задерживаться.

И все же он дрался с Мани за свободу Уэллена…

Дыхание Пурпурного участилось. Опустив Серкадиона Мани напол, он прислонился к стене. На какой-то краткий миг мерцающее свечениеохватило его тело…

Уэллен обнаружил, что может шевелить пальцами. Присложившемся положении дел это было не бог весть какой — но все же победой. Этоозначало, что Король-Дракон слабеет.

Ящер тем временем медленно приходил в себя. Он сверкнулглазами на людей — не дерзнут ли позубоскалить над его слабостью? Но даже еслибы им пришло в голову подобное безумие, они до сих пор не могли вымолвить нислова под действием его чар. Удовлетворенный, дракон обдумал свой следующий шаги принял решение.

— Теперь в вас обоих нет нуж-ж-жды, — сообщил он. Бедлампонял, что дракону — как раньше Серкадиону

Мани — становится все труднее и труднее контролироватьположение. Ему надо найти другой способ удерживать пленников, чтобыперераспределить силы.

— Вас следует отос-с-слать в королевс-с-ские пещ-щ-щеры.Затем, когда будет время, я смогу выж-ж-жать из вас вс-с-се, что вы знаете.

Он небрежно взмахнул рукой — и тут же раздраженно зашипел,поскольку люди не двинулись с места. Король-Дракон уставился на них долгимтяжелым взглядом. Уэллен ощутил слабое давление, которое быстро исчезло.

Почему вы здес-с-сь? Что вас удерж-ж-живает?! — ПурпурныйДракон схватил карлика за ноги и поднял так, чтобы заглянуть ему в глаза. — Это— твои проделки! Но они тебя не спас-с-сут! Теперь твои драгоценные книги —мои. И ос-с-станутся моими! — Из пасти его на миг выскользнул влажный язык. —Ты хотел бы, чтоб я прос-с-сил твоей помощ-щ-щи, не так ли?! Думаеш-ш-шь, я такглуп, чтобы рисковать возмож-ж-жностью твоего бегства, ос-с-свобождая тебя отзаклятия хотя бы на миг? Ты не сможеш-ш-шь ни двигаться, ни говорить, пока я несмогу убедиться в том, что ты вправду будеш-ш-шь помогать мне!