Катя хмыкнула, подхватила сумочку подмышку и неторопливо направилась к двери. Внутри разгоралось радостное нетерпение.

Строгов жив. Жив. И прислал за ней людей…

— Все, мне надоело, — неожиданно произнес Стахоев, и резко подхватил Катю на руки. — Вы специально тянете время.

— Отпусти, — крикнула Катя и принялась молотить кулаками по плечам мужчины. — Немедленно.

— Заткнись, — рыкнул Алишер. — Иначе прирежу.

Катя почувствовала, как в бок ей уперлось острое лезвие. Нож. Излюбленное оружие Стахоева.

Она попыталась вывернуться из рук конвоира, но Алишер усилил хватку, и Катя ощутила острую боль. По груди потекла горячая струйка крови.

— Ты совсем больной? — выкрикнула Катерина.

— Не дергайся, — прошипел Алишер, пинком открывая дверь и вываливаясь в коридор. — Иначе хуже будет.

— Да, пошел ты.

Катя изо всех сил полоснула ногтями по ненавистному лицу.

— С*ка, — взвыл Стахоев, на мгновение ослабив хватку.

Кате хватило этого мгновения. Она выскользнула из рук мужчины и кинулась по коридору к выходу.

— Стой, — кричал ей вслед Алишер.

Но Катя его не слышала. Внутри у нее билась одна единственная мысль — бежать. Бежать, изо всех сил. Подальше от этих уродов. Не думая, не рассуждая, на одних инстинктах.

Она выскочила из распахнутых дверей и кинулась в сторону каменной ограды. Скорее. Один из охранников говорил, что там есть калитка.

— Стой, идиотка, — раздался голос Стахоева.

"Не оглядывайся. Только не оглядывайся и беги вперед" — звучало у нее в голове. И она бежала. Невзирая на боль в боку, не обращая внимания на сбивающееся дыхание и неудобную обувь.

До высоких стен оставалось всего несколько метров, когда Катя почувствовала острую боль, обжегшую ногу. Споткнувшись, она с криком рухнула на землю. Нож. Стахоев снова применил свое любимое оружие.

Дальнейшее смазалось в ее памяти.

Грубые руки, хватающие за талию, душный салон автомобиля, визг шин… И острое чувство отчаяния, разрывающее душу. А потом, все закружилось кошмарным калейдоскопом — зал аэропорта, самолет, Верона, поездка на машине до виллы Стоцкого…

Все происходило, словно во сне. Она, вроде бы, и понимала, куда идет и что делает, но изрядная доля успокоительного, которую ей ввели, не давала возможности реагировать адекватно.

Сил хватало только на то, чтобы не позволить себе уснуть. Этого она боялась больше всего. Потерять, пусть и минимальный контроль над ситуацией.

— Упрямая, — зло сказал Алишер, но она уловила нотку уважения, проскользнувшую в его голосе.

Они как раз приехали на виллу Стоцкого, и Катя, в очередной раз, отказалась от поддержки Стахоева.

— Какая есть, — устало ответила она. — Где Генрих?

— Скоро подъедет, — хмыкнул Алишер. — Соскучилась? Не терпится остаться с мессиром наедине?

Катя молча посмотрела на него и подняла руку в характерном жесте.

— Ничего-ничего, — зло сузил глаза мужчина. — Недолго тебе вы*бываться осталось. Как источник, ты долго не протянешь, и вот тогда…

Он не договорил, но Катерина поняла его мысль.

— Поживем — увидим, — равнодушно ответила она. — Где моя комната? Я хочу отдохнуть.

— Наверх.

Алишер кивнул в сторону лестницы.

Катя покосилась на нее и поморщилась. Господи, как высоко. А сил совсем нет. Но нужно идти.

Она откинула с лица выбившиеся пряди и двинулась вперед.

Шаг, другой… Она медленно переставляла ноги, повторяя про себя слова Строгова: — "Ты можешь, Терри. Ты сможешь все, если захочешь"

Путь до спальни показался ей бесконечным, но она справилась.

Стахоев распахнул перед ней дверь в богато обставленную комнату, понаблюдал за тем, как Катя скидывает с ног туфли и ложится на постель, и оставил ее в одиночестве. Перед тем, как отключиться, она обвела взглядом спальню. Что ж, можно было не сомневаться — на окнах обязательные решетки, а под потолком, в одном из углов — маленький глазок видеокамеры. Тюрьма. Комфортабельная, роскошная тюрьма.

Катерина вздохнула и устало прикрыла глаза. Потом… Все потом. Сейчас главное — сон. Только он способен восстановить ее силы.

— Проклятье.

Костас изо всех сил ударил кулаком по стене гостиничного номера.

Опоздал. Опоздал, мать твою. Стоцкий уехал и увез Катю с собой.

Черт.

— Коцос, успокойся, — попытался образумить его Митрос. — Вытащим мы ее, не дрейфь.

Дмитрий с тревогой смотрел на него, а он понимал, что не должен позволять эмоциям взять над собой верх.

— Стас, куда они уехали? — постаравшись унять ярость, спросил он у начбеза.

— На виллу Стоцкого, — невозмутимо ответил Литинский.

— Черт. Верона.

Костас от души выругался. В Италию путь ему был закрыт. Проклятый старик постарался. Тогда, после ухода Кати, он подрался с его людьми, а Строгов вызвал полицию и представил все так, что Костаса едва под суд не отдали. Еле выкрутился. Правда, две недели отсидеть пришлось. И стать персоной нон-грата тоже пришлось. Как уж старик умудрился, он до сих пор понять не мог, но, с того злополучного дня, Италия, в которой располагалась штаб-квартира Ордена, оказалась для него недоступна.

— Константин Сергеевич, ребята совсем немного не успели, — попытался оправдаться Литинский. — Слишком быстро все произошло. Наш человек уже проник в дом и почти добрался до комнаты, в которой держали Катерину Алексеевну, а тут эта неожиданная эвакуация.

— Ладно, чего уж теперь, — протянул Митрос. — Так даже интереснее, да, Коцос? Заграничку скатаемся, наведем там шороху.

Он усмехнулся и подмигнул Костасу.

— Лучше заткнись, Димитрос, — резко бросил Константин.

Он даже не посмотрел на брата. Все бы тому развлекаться. Нужно было думать, как проникнуть в страну, минуя аэропорты и пункты досмотра. Как бы еще сердце унять? Такая тоска щемит…

— Так, самолетом нельзя, — вслух размышлял он. — Поездом — тоже. Машина… Что ж, придется пересекать границу нелегально. Францию, Австрию и Швейцарию можно вычеркивать сразу, а вот через Словению, думаю, получится, тем более, у нас там есть контакты. Так. Ладно. Стас, ты поднимаешь нужных людей, Митрос, на тебе денежное обеспечение, я займусь документами. Расходимся, — посмотрел он на соратников. — И чтобы через час все было готово.

— Константин Сергеевич, кого из охраны брать? — уточнил Стас.

— Сам решай. Выбери четверых из старых. Новеньких на бери.

— Сделаю.

Литинский коротко кивнул и покинул комнату. Стоило двери захлопнуться за ним, как Дмитрий посерьезнел.