Она с трудом натянула платье, нащупала под кроватью туфли и надела их. Тело отозвалось на ее усилия неприятной ломотой.

— Слишком много вопросов, — зло бросил Алишер, нервно расхаживая по спальне. — Делайте, что говорю.

— Не слишком ли рано ты командовать взялся, мальчик?

Катя нашла в себе силы посмотреть на Стахоева с насмешкой.

— Где Стоцкий? — спросила она. — Он в курсе?

Голос звучал глухо. Проклятый Генрих. Катя поморщилась. Как же тяжело отдавать энергию через фильтр эмоций и чувств. Ну, ничего. Вряд ли Стоцкому пришелся по вкусу тот "коктейль" из безнадежности и тупого безразличия, что она ему намешала.

— В курсе, в курсе, — недовольно пробормотал Алишер. — Он ждет нас в Италии. Ну, что вы копаетесь? Дайте сюда.

Он забрал у нее жакет и попытался натянуть его на Катю.

— Я сама, — отстранилась она.

— Тогда, давайте живее.

Стахоев бросил взгляд на часы и недовольно скривился.

— У нас мало времени.

— Для чего?

— Какая вам разница? Просто, делайте, что говорю.

— Я с места не двинусь, если ты не объяснишь мне, что происходит.

Катя перестала застегивать пуговицы и упрямо посмотрела на Стахоева.

— Мы переезжаем в Верону, — сквозь зубы, ответил тот. — Все? Я удовлетворил ваше любопытство? Теперь мы можем ускориться?

— И почему мы туда переезжаем?

— Вы издеваетесь?

Алишер схватил Катино запястье и потянул ее на себя.

— Руки убрал, — резко приказала она. — Живо.

Катя знала, что никто из окружения Стоцкого не имеет права к ней прикасаться. Как знала и то, что если позволит хоть кому-то из этой своры проявить неуважение, ее попросту перестанут воспринимать всерьез.

— Что, никак не избавишься от прежних замашек? — зло прошипел Стахоев, но руки убрал.

— Уймись, мальчик, — отрезала она. — Ты же не хочешь получить выговор от своего босса? Правильно, не хочешь. Вот, и веди себя повежливее.

Она подошла к зеркалу, несколько раз провела по волосам щеткой, одернула жакет и повернулась к Алишеру.

— Все. Я готова. Веди.

Стахоев скривился, но ничего не ответил. Он молча распахнул дверь и пропустил Катерину вперед.

В доме царила суета. Отовсюду слышались крики, хлопали двери комнат, раздавались отрывистые команды на непонятном для Кати языке.

Она невольно порадовалась тому, что Свету уже отвезли домой. Вчера, после того жуткого обряда, она тайком поделилась с ней своей силой и настояла на том, чтобы девушку отпустили. Как же пригодились уроки Строгова. Если бы он не научил Катю, вряд ли ей удалось бы помочь Светлане.

Вспомнились огромные голубые глаза девушки, слезы, стоящие в них, дрожащие губы. Света до последнего не верила, что останется жива. Вспомнилась и собственная радость, когда девочка отчиталась по телефону, что доехала благополучно. Как бы бесчеловечны ни были Отбирающие, договоров они не нарушали. Тем более, оплаченных енергиа.

— Вы можете идти быстрее? — недовольно поинтересовался Стахоев.

Катя ничего не ответила. В голове у нее шумело, ноги были ватными, губы потрескались и страшно хотелось пить. "Полмира — за стакан воды" — крутилась навязчивая мысль. Отвратительное состояние. Она из последних сил держала спину прямо и шла по ярко освещенному коридору, стараясь не упасть.

Мимо пробегали какие-то люди, раздавались громкие голоса, но она почти не обращала внимания на происходящее.

В какое-то мгновение, голова у нее закружилась, и Катя пошатнулась.

— Осторожнее.

Алишер, пытаясь помочь, протянул руку, но Катя отрицательно покачала головой.

— Сама, — тихо сказала она.

Ей не хотелось, чтобы ее касался чужой человек. Тем более, Отбирающий.

Стахоев лишь скептически хмыкнул, но говорить ничего не стал. Он распахнул дверь, и Катя вышла в темноту южной ночи.

Свежий, прохладный воздух заставил поежиться. Она плотнее запахнула жакет и огляделась вокруг.

Двор был заполнен людьми в военной форме. Они передвигались по периметру замка, громко разговаривали, кто-то ругался. В районе ворот небольшая группа молча разгружала из машин какие-то ящики. Один из ящиков упал, и в свете фонарей блеснул металл. Оружие — догадалась Катя.

Она невольно остановилась, пытаясь понять, что происходит. Сердце ее забилось быстрее. Похоже, местные опасаются нападения, не иначе.

А кто способен напасть на дом одного из самых сильных Отбирающих? Только еще более сильный Отбирающий. А это значит… Это значит, что Строгов жив. И придет ей на помощь. Господи, только бы у него все получилось.

— Идите к машине, — распорядился Алишер.

Катя кивнула, но, пройдя два шага, остановилась. Она должна была помочь тем, кто пытался ее спасти.

— Что? — рявкнул Стахоев.

— Я забыла сумочку, — расстроенно ответила она. — Без нее я никуда не поеду.

— Черт. Какая сумочка? У нас нет времени на всякие глупости.

Алишер провел пятерней по волосам и выругался.

— К машине, живо.

— Я не поеду, — психанула Катя. — Там все мои вещи.

— О чем вы раньше думали?

— А нечего было меня торопить, — капризно ответила она.

Алишер посмотрел на нее с плохо скрытой ненавистью, но ничего не сказал и, схватив Катю за руку, повернул обратно.

В комнате она, как могла, тянула время.

Долго копалась в шкафу, заглянула в ванную, перетряхнула постель.

— Ну, и где ваша сумка?

— Я не могу понять, куда она делась, — растерянно произнесла Катя.

Нет, она прекрасно знала, где находится ее клатч, но признаваться в этом не собиралась.

— Давайте быстрее. Зелимхан ждать не будет.

— Уедет без нас? — невинно уточнила Катерина.

— Нет. Скорее, он вас просто пристрелит, и все, — рявкнул Алишер. — Где эта проклятая сумка? Долго мне еще ждать?

— А, я вспомнила, — воскликнула Катя.

Она подошла к тумбочке и достала с полки клатч.

— Совсем забыла, что положила его сюда, — мило улыбнувшись разъяренному Стахоеву, сказала она.

— На выход, — коротко кивнул на дверь Алишер.

Катя видела, что он едва сдерживает себя.

— Быстро, — добавил мужчина, но прикоснуться к ней, все же, не рискнул. Видимо, опасался, что она пожалуется Стоцкому.

Правильно опасался. Любой делестус слишком пристрастно относился к личному соурсе, и не терпел никаких посягательств на свою "еду"