Он нажал отбой и вопросительно посмотрел на Дмитрия. Тот выглядел взъерошенным и злым. Синие глаза, так похожие на его собственные, горели гневом.

— Что случилось? — спросил Костя, устало глядя на своего близнеца.

Только разборок с братом и не хватало. В последнее время Димитрос достал его своим недовольством. Все ему было не так. Вернее, "не так" было одно, но очень важное обстоятельство, но именно оно и выводило Митроса из себя. Катерина. Это она была тем самым "обстоятельством"

— Костас, ты что творишь? — сердито выпалил брат, разъяренно уставившись на Константина. — Совсем с ума сошел? Ты понимаешь, куда лезешь?

— Так. Стоп, — осадил его Костя. — Объясни нормально, в чем дело?

— Опять эта девка, да? — зло спросил Дмитрий. — Это снова она?

— Не кричи, — поморщился Константин. — И скажи по-человечески, что случилось?

Он машинально перелистнул лежащие на столе бумаги по тендеру, но мысли его были далеки и от договора с Зарецким, и от строительства отеля.

Душу мучило сомнение. Парни Литинского окружили и заминировали дом Генриха, и ждут команды, чтобы начать штурм. Но он медлил. Одна только мысль, что Катя может пострадать… А то, что Стоцкий не станет с ней церемониться, если почувствует опасность… Нет. Он не имеет права так рисковать. Нужно попробовать договориться с этим старым лисом. Вернее, заставить его принять нужные ему, Косте, правила игры. Вот только что делать с желанием уничтожить "Гнездо" Стоцкого? Стереть, до основания, вместе со всеми его обитателями? Чтобы камня на камне не осталось. Чтобы даже память об этих выродках исчезла.

Он невольно сжал кулаки. В душе клокотала ярость.

Ничего. Как только Катя будет свободна, он разберется с Генрихом и его приспешниками.

Погруженный в невеселые размышления, он не обращал внимания на возмущения недовольного брата.

— Костас, вот, объясни мне, — продолжал бушевать Дмитрий. — Почему ты рвешься в логово к Стоцкому? Бля, Коцос, ты хоть понимаешь, что он с тобой сделает? Ты же не питался уже хрен знает сколько времени. Он тебя, как щенка порвет.

— Не паникуй, ничего он мне не сделает, — рассеянно отозвался Костя.

— Да? Уверен? — язвительно спросил Митрос, отодвигая бумаги и усаживаясь на край стола.

— Абсолютно, — спокойно ответил Константин. Он кинул короткий взгляд на запястье и добавил: — Если у тебя все, то я пойду. У меня самолет через два часа.

— Ты никуда не полетишь, — набычился Дмитрий.

— Да? И кто же мне помешает? Ты, что ли?

— Я. Если ты сам не понимаешь, то придется мне вмешаться. Коцос, забудь ты эту девку. Сколько можно? Кинула она тебя, и ладно. Найди уже нормальную бабу и переключись на нее. Столько девочек вокруг, а ты все по этой пустышке сохнешь. Тоже мне, нашел королеву. Да, она мизинца твоего не стоит. Обычная бл*дь, каких в столице навалом. Продалась задорого, как и все.

— Высказался? — ровно спросил Константин. — А теперь, послушай меня, — холодно добавил он. — Не смей плохо отзываться о Катерине. И не лезь в мою жизнь. Хватит, Митрос, достала уже твоя нелепая опека. Занимайся своими делами, а меня оставь в покое.

— Костас, послушай…

— Все, Митрос, мне некогда, — прервал его Костя. — Я ушел.

Он подхватил портфель и, не глядя на брата, направился к двери.

— Стой, — выкрикнул Димитрос, оторвавшись от деревянной столешницы. — Я с тобой.

— Нет, — категорично отрезал Константин. — Тебе незачем ввязываться в наши с Генрихом разборки. И потом, ты нужен здесь — Зарецкий один не справится. Присмотришь и за ним, и за подписанием договора.

— Не убедил, — хмыкнул Дмитрий, демонстративно поправляя кобуру.

— Митрос, останься. Это мои проблемы, не твои.

— Да, нет, Коцос. Теперь это уже и мои проблемы, — пробормотал Дмитрий, застегивая верхние пуговицы рубашки. — Если я не могу тебя отговорить, то хотя бы буду рядом.

Костас скептически покосился на брата. Он знал, что с Митросом спорить бесполезно. Да и, если честно, желание брата помочь грело ему душу. Костя не обольщался — поездка во владения Стоцкого была опасной, и поддержка Дмитрия могла пригодиться.

— Ну, что ж, — не стал спорить он, — поехали.

— Вот, я знал, что ты будешь только рад, — хлопнул его по плечу Митрос и бодро заявил: — Генрих еще узнает, как с нами связываться.

— Оптимист, — хмыкнул Костя.

— Пошли уже, — довольно сказал Дмитрий и хитро усмехнулся. — Скатаемся на юга, повеселимся… Давно мечтал надрать зад старому маразматику Стоцкому.

Костас ничего не ответил на это заявление. Он в сотый раз анализировал составленный накануне план, изо всех сил отгоняя мысли о том, что сейчас происходит с Катей и как она себя чувствует.

У него все получится. Он вытащит ее. Обязательно.

— Константин Сергеевич, там корреспонденция пришла, — в дверь просунулась голова его секретаря.

— Борис, мне сейчас не до писем, — отмахнулся Костас.

— Так мне просмотреть? Может, там что-то срочное?

Полянский просочился в кабинет и изо всех сил пытался сделать вид, что пришел исключительно по делу.

Константин насмешливо взглянул на застывшего у порога Борю. "Просмотреть…" Интересно, а с каких это пор ему на это разрешение требуется? Вот же любопытный парень. Нюхом чует, когда что-то происходит.

— Бориска, а я тебе за что плачу?

— Понял, Константин Сергеевич, — стушевался секретарь.

— Так иди и работай, раз понял. Да, кстати, меня пару дней не будет, если возникнут вопросы, звони. Только не тревожь по пустякам.

— Хорошо, Константин Сергеевич.

Полянский кивнул и вышел из кабинета.

— Ну, что, пора?

Константин сосредоточенно посмотрел на брата.

— Вроде, ничего не забыл, — добавил он и решительно скомандовал: — Все, пошли.

Митрос согласно хмыкнул и направился следом.

— Собирайтесь, — коротко бросил Алишер, разбудив Катю среди ночи.

— Куда?

Она с трудом открыла глаза. Вечером, пока Генрих пил, она изо всех сил удерживала щиты, не позволяя ему догадаться о величине собственного резерва. И теперь расплачивалась за это усталостью и головной болью. Проклятый делестус.

— Мы уезжаем, — резко сказал Стахоев, стягивая с нее одеяло и грубо пихая в руки одежду. — Давайте, пошевеливайтесь.

Он отвернулся, позволяя ей подняться.

— Что за спешка?

Катя села на кровати и провела рукой по волосам, распуская косу. Вчера она так и не удосужилась ее расплести.

— И почему вы разбудили меня среди ночи?