Леонора открыла глаза. Грудь ее тяжело вздымалась, ужас ночного кошмара был близок к физической боли. Однако тишину нарушал не только гулкий стук ее сердца. Прислушавшись, она уловила и другие приглушенные звуки. Леонора затаила дыхание, и по спине ее пробежал холодок. Без сомнения, вопли по-прежнему были здесь, в реальности, ужасные и надрывные. Она вскочила. Алекса в постели не было, обувь его тоже исчезла. Она схватила платье и принялась лихорадочно застегивать пуговицы, путая петли. Воздух прорезал новый пронзительный крик. Она попыталась успокоиться, но из горла вырывались мучительные стенания.

Чуть не падая на ступеньках, Леонора бросилась вниз по лестнице, на ходу завязывая волосы. По мере того как она приближалась к двери, вопли становились все громче. На улице она увидела фургоны полиции и каких-то людей с оружием. Сердце у нее оборвалось. Леонора попыталась разобраться, что происходит, когда до ушей ее донесся глухой стук – тяжелый и отчаянный. Перед запертыми дверьми сарая стоял мужчина в форме, с ружьем. Изнутри неслись пронзительные крики.

Леонора зажала рот ладонью. Появился еще один мужчина, который тянул за руку мальчика-аборигена. Глядя на сарай, ребенок пронзительно кричал, кричал, кричал и отбивался от полисмена, который в итоге закинул его на плечо, как мешок картошки. А затем все звуки как бы сгустились – вопли детей, от которых все внутри переворачивалось, и скорбное завывание женщин. Ее ночной кошмар материализовывался: полиция забирала детей.

Сердце Леоноры обливалось кровью и слезами, и она рванулась вперед. Услышав ее шаги, священник, напоминающий черный столб, повернулся и улыбнулся ей.

– А-а, доброе утро. Вы, должно быть, миссис Хэррингтон?

– Что здесь происходит? – выдохнула она высоким от испуга голосом.

К ним подошла женщина.

– Мы с вами еще не знакомы, миссис Хэррингтон. Я Ребекка Маллой, жена диакона. – Она учтиво протянула ей руку. – Приятно познакомиться.

Они что, не слышат этих ужасных криков? Леонора проигнорировала и руку женщины, и ее официальное представление и повторила:

– Что здесь происходит?

– Простите. – Диакон принялся смущенно теребить шляпу, которую держал в руках. – Я думал, муж рассказал вам.

– Рассказал о чем?

– О том, что мы приедем сегодня, чтобы забрать детей, – вмешалась его жена.

– Забрать детей? – Взгляд Леоноры судорожно заметался между ними. – Но зачем?

Женщина, казалось, не расслышала вопроса и внимательным взглядом окинула поместье.

– Какой у вас очаровательный дом!

Леонора схватилась за голову.

– Что вы здесь делаете?

– Мы представляем Комитет по защите аборигенов, – сказала миссис Маллой чопорным голосом и вздохнула. – И осуществляем свою миссию в отношении детей этой страны.

Появился полисмен с голым младенцем на руках, который отчаянно молотил воздух руками и ногами.

– Видимо, я должна все объяснить, – начала миссис Маллой. – В Америке вам такие вещи не знакомы. – Она покровительственным жестом положила руку на плечо Леоноры, словно та была маленькой девочкой. – Видите ли, мы помогаем этим детям – местным жителям и в особенности полукровкам – найти постоянные семьи, где их будут должным образом растить и где у них появится шанс получить достойное воспитание.

– Но у этих детей и так есть семьи.

– В самом грубом понимании – да, есть, но большинство из них живут как дикари. Наша миссия вводит их в общество, где им предоставляют приличное образование, еду и одежду. Без наших программ у этих несчастных детей не было бы ни единого шанса. Ими полностью пренебрегают, они запущены.

Леонора непонимающе уставилась на них:

– Никто ими не пренебрегает, и вовсе они не запущены! Я сама это видела.

– Миссис Хэррингтон, сам факт, что они являются аборигенами, уже говорит о том, что они запущены. – Миссис Маллой взяла Леонору под руку и повела в сторону дома. – Пойдемте, я все объясню вам за чаем. Я должна своими глазами взглянуть на ваш очаровательный дом.

Леонора отдернула руку:

– Вы не заберете этих детей!

– Заберем. – Голос женщины стал жестким. – Они находятся под опекой государства. Таков закон.

За спиной у четы Маллой Леонора увидела еще одного ребенка, бившегося в крепких мужских руках. Макария! На ее личике застыл ужас, слепой глаз с бельмом вылез из орбиты – она уже не видела ангелов.

– Нет! – Леонора оттолкнула супружескую пару. – Отпустите ее!

Она выхватила ребенка из рук полицейского и прижала к груди. Макария обхватила ее руками и уткнулась лицом ей в волосы, дрожа всем телом.

– Убирайтесь прочь с моей территории! – Захлестнувшая ярость ослепила Леонору. – Вы все!

Миссис Маллой с вызовом шагнула вперед.

– Я понимаю, что наблюдать такое тяжело, миссис Хэррингтон. – Она на мгновение прикрыла глаза, как будто молила Бога даровать ей терпение. – Но вы должны помнить, что местные жители рассуждают не так, как мы с вами. Они простые люди. Вскоре они забудут, что у них вообще были дети. Я видела это уже сотни раз. Сначала они вопят и воют, как дикие звери, а потом все забывают.

Диакон печально закивал головой:

– Да, это правда.

Леонора смотрела то на одного, то на другого:

– Но это же негуманно!

– Напротив! – пылко возразил диакон. – Дикость порождает дикость. А жить в нищете без образования и даже без приличной одежды – это гуманно? Забрать детей у таких родителей – это самый милосердный шаг, какой только можно предпринять.

– А-а, диакон и миссис Маллой! – послышался голос Алекса. – Я рассчитывал встретиться с вами раньше, но поездка заняла больше времени, чем я ожидал. – Он поцеловал миссис Маллой в щеку. – Вы должны пройти в дом и позавтракать с нами.

Леонора почувствовала во рту вкус желчи:

– Так ты обо всем знал?

– Разумеется. – Он озадаченно взглянул на жену. – Я же говорил тебе, что церковь оказывает нам услугу.

Тут Алекс заметил на руках у нее ребенка и поморщился от отвращения.

Нарастающая тошнота отнимала все силы. Леонора отошла в сторону и, опустив девочку на землю, обхватила ладонями ее холодные щечки.

– Макария… – Хотя она и старалась говорить спокойно, голос все равно дрожал. – Все будет хорошо. Ты поняла меня? – Леонора постаралась поймать ее убегающий взгляд. – Все будет хорошо, Макария. – Она отпустила ее, и ребенок тут же забился под куст, спрятавшись в его чахлых ветвях.

Все смотрели на Леонору с жалостью. Алекс закатил глаза и вздохнул:

– Вы должны извинить мою жену. Ей не знакомы проблемы, которые Австралия испытывает со своим коренным населением.