меня сабли. В неясном свете факелов солдаты империи наверняка не узнали коричневую форму отряда наместницы, зато учуяли вонь лошадиного пота, которым я пропитался за дни путешествия верхом.

Мне потребовались пара минут и несколько высокомерных фраз, чтобы стражники поняли, с кем имеют дело, и учтиво пообещали привязать мерина к коновязи, установленной для гостей Вароссы. Все же отряд наместницы был у них в чести.

Освободившись от обузы, я твердо зашагал к Нечистому лесу, обманчиво безобидно покачивающему ветвями исполинских деревьев. Впереди маячило то самое место, где Амаль раз за разом входила во владения Шурале. Туда-то мне и нужно.

Я свернул с тракта и устремился к лесу, приминая подошвами иссохшую за лето траву, доходящую почти до пояса и цепляющую походный плащ. Наверняка в нем останется уйма колючек, но сегодняшней ночью они были мельчайшей из моих проблем и никак не могли тягаться с Шурале, сулившим мне верную смерть.

Я вошел в лес между двумя громадными дубами и замер. Стоило сделать шаг во владения Шурале, как звуки мира за спиной смолкли, оставив лишь мое отрывистое дыхание и шорох опавших листьев под подошвами ботинок. Желтый блин полной луны освещал верхушки деревьев необычайно ярко, но на земле царила непроглядная мгла.

Каждая веточка, каждая травинка и каждый обитатель этих нечистых мест будто затаились, принюхиваясь и приглядываясь ко мне. Звать тени глупо. Наверняка меня почуют и под ними. Если бы не годы выучки, в груди вместе с сердцем уже давно громыхало бы неистовое желание убраться отсюда, оседлать коня и стремглав мчаться в Адрам, но я – не трусливый крысеныш. Я – навир, прошедший немало передряг. Правда, сегодня мои руки пусты, в них нет тяжести особого кинжала и меча-каскары, таких привычных за годы службы. Они – продолжение меня, но этой ночью в лапы к Шурале я пришел безоружным. Со мной лишь магия, умоляющая позволить ей порезвиться.

Я медленно двинулся вперед, минуя деревья и кустарники, ловко скрывающие тропку. Несмотря на потрясение от встречи с Маурой и непрошеного возвращения в ненавистное детство, дорога от места стычки с Шурале отложилась в памяти даже лучше, чем хотелось бы. Я прислушивался к каждому шороху под ногами, к каждому вдоху и выдоху, к вязкой тишине вокруг. Ветер не гулял в ветвях, не шелестели мелкие зверьки, бесследно исчезли змеи. Не заманивал ли меня в ловушку Шурале? Не решил ли поиграть с тем, кого однажды милостиво отпустил из леса?

Вдали раздался звонкий девичий голос, и скользила в его срывающемся вопле неприкрытая мольба. Крики о помощи отдавались в каждом ударе моего пульса, но я выучил урок и больше не позволю блуднику обмануть себя!

Вскоре к первому голосу присоединились еще два – все как один страждущие и напуганные. Я сжимал зубы и шел напролом, на ощупь перебираясь через валежник и вглядываясь во мглу вокруг. Глаза привыкли к темноте и видели намного больше, чем мне хотелось бы.

Смутные тени следовали по пятам, перетекая между деревьями и прячась за ними. Они двигались совершенно бесшумно, но я чувствовал их кожей. Вокруг меня сжималось кольцо нечисти. Твари молчали, молчал и я…

Нос уловил отчетливый запах сырой земли. Злобный лесной дух подобрался совсем близко. Возможно, и не один. Лучшим способом избавиться от всех разом был шар чистой магии, безотказно сработавший в прошлый раз. Правда, он и стал причиной, по которой любящий своих уродливых детей Шурале так рвался вытрясти из меня душу. Я должен продержаться как можно дольше, не причиняя вреда подданным хозяина леса.

В то же мгновенье, повинуясь моему мимолетному желанию, тени, подпитанные мраком Нечистого леса, взметнулись столбом. Плотная клубящаяся завеса лишила меня зрения, не позволяя разглядеть ничего, кроме непроглядной черноты. Пришлось двигаться наобум, чудом не сломав ногу о торчащую из земли сухую корягу.

Какая-то тварь врезалась в мою бесплотную защиту с мощью тарана, но со злобным шипением отступила. Теневая завеса зарябила, будто потревоженная водная гладь, и вновь содрогнулась от мощного удара. Я остановился и закрыл глаза, отстраняясь и погружаясь в себя и свои внутренние резервы, насколько это оказалось возможно. Каждый удар по теневому щиту отдавался пинком в груди. Мгла, вскормленная той темной силой, что наконец обрела свободу, клубилась вокруг, вздымалась в бешеном порыве, вбирая в себя львиную долю моих сил. Нечисть, упорно таранящая защиту, шипела и визжала, но отступила. Им оказалась не по зубам магия лихомора.

Я чувствовал запах сырой земли, дыма и даже паленой шерсти. Вокруг, за надежной завесой теней, собралось немало обитателей Нечистого леса, но все они укрылись в скользкой тишине. Я сделал несколько шагов наугад, но остановился, почувствовав очередной удар.

– Я – гость Мауры! – тени разнесли мой голос утробным эхом. Чей-то скрипучий голос противно захихикал, впервые нарушив тишину.

– Мы зна-а-ем. Нам плева-а-ть, – противно растягивая слова, прошипела неведомая тварь. Судя по старушечьему голосу, это было нечто женского пола. Уж не настоящая ли албасты?

Слова твари послужили сигналом для ее собратьев. Моя защита сотряслась, будто в нее врезалось пушечное ядро. Я рухнул на колени, не чувствуя ног. Жизненная сила утекала из тела, подпитывая чудом не пробитую стену теней. Еще немного, и я попросту отключусь, но рассеять завесу значит сгинуть в Нечистом лесу.

Почему эти твари так сильны?! За годы службы я повидал многое: и секты, поклоняющиеся древним колдунам, память о которых осталась разве что в сказках, и спятивших шаманов, и одичавших ведьмаков, но обезумевшую от собственной силы нечисть не видывал ни разу.

Шипение и визг сопровождали каждый удар, отдававшийся в груди и висках. Я сдавил голову руками, чувствуя, как ускользает контроль над собственной тьмой. Хватит! Я честно старался решить дело миром!

Мои глаза распахнулись, руки взметнулись, словно крылья хищной птицы, и тьма вздыбилась вокруг множеством разящих клинков. Твари отпрянули, будто вспорхнувшие бабочки. Магия, вкусившая моей ярости, отбросила их, освободив дорогу своему хозяину. Недолго думая, я бросился вперед, едва различая перед собой стволы деревьев. На очередной коряге нога предательски подвернулась, но боль оказалась не настолько сильна, чтобы помешать мне бежать дальше. За спиной слышалось хриплое хихиканье и гадкий старушечий смех. Твари нагоняли, двигаясь все так же беззвучно. Я слышал лишь стук крови в ушах и собственное дыхание загнанной лошади.

Внезапно откуда-то сверху камнем обрушилась тяжесть, придавив мое тело к земле. Кто-то из нечисти прыгнул мне на спину и сдавил шею цепкими скользкими пальцами. Я рухнул навзничь в надежде придавить существо, но оно держало крепко и хохотало