загорелись огнем, уверенность в том, что меня оставят в живых, поутихла и уступила место панике. Сердце стучало в груди, будто молот по наковальне, я брыкалась и отчаянно била руками по лицу в попытке отогнать демона, но тщетно.

– Заткнись, байстрючка, и тогда не умрешь раньше положенного времени, – раздался над ухом бархатный голос Арлана.

Демон исчез, воздух вновь хлынул в легкие, и я жадно задышала. Мысли в ужасе разбегались. Противопоставить кадару и Арлану мне оказалось нечего… Колдовское пламя бессильно против низших демонов… Вскоре мы встретимся с Беркутом где-то в ином мире и предстанем перед Творцом…

– Ты – моя родная кровь, – в панике и отчаянии пробормотала я. – Только тебя я считала братом… За что ты желаешь мне смерти?

– Тебе твой дар тоже достался незаслуженно, – с готовностью отозвался Арлан, будто ждал этого вопроса. – Ты и жизнь свою не заслужила, не то что огненную мощь. Шлюха Маура родила тебя обманом, влезла в нашу семью, наградила нас с братом нежеланной сестрой. Жаль, что она не дожила до сегодняшней ночи. Я бы с огромным удовольствием убил тебя у нее на глазах, чтобы отплатить за каждую слезинку матери.

– Никогда не думала, что однажды это скажу, но Айдана я уважаю больше. Он хотя бы искренне ненавидел меня, а не подбирался, как подвальная крыса!

– Разве эта искренность ему помогла, сестренка? – Арлан снисходительно фыркнул. – Сдохнете здесь оба, а я возглавлю Нарам. Все еще ценишь прямоту? Или же ум важнее?

– Выродок, – процедила я, за что вновь лишилась воздуха. На этот раз демон шипел громче и возмущенней, а легкие горели сильнее.

Тело сотрясалось, но тени держали крепче любой удавки. Когда я вновь сумела вдохнуть благословенный воздух, одинокая слеза предательски стекла по виску и затерялась в волосах. Монстр, прятавшийся за маской мягкотелого братца, победил. Он получит мою магию, звание воеводы, даже жену Айдана, если уж так хочет ее. Арлан получит все, уничтожив на своем кровавом пути каждого из нас…

Воздух пружинил подо мной, мягко опуская на холодный пол пещеры, освещенной двумя коптящими факелами. Под сводом сновали демоны, образуя живую завесу тьмы. Нас с Айданом опустили рядом, кадар и Арлан остались где-то позади. Я слышала лишь позвякивание стекла, звон металла и плеск воды, переливающейся в посудину.

– Почему ты убивал девушек именно в Вароссе, да еще и у меня под носом? Зачем вся эта шумиха? – спросила я в пустоту, стремясь отвлечь Арлана, отсрочить нашу кончину и хоть ЧТО-НИБУДЬ придумать.

– Я всегда испытывал тягу к театральности, сестренка, – раздался обманчиво искренний голос брата, после чего тот устрашающе рассмеялся, поражая своим безумием. – Отца нужно было заманить к тебе в гости. Загадочные убийства стали поводом, который он не смог проигнорировать. Айдан сопровождал отца во всех поездках, а уж мне не составило труда напроситься с ними, прикрывшись горем утраты. Все должно было выглядеть так, будто это ты убила отца и старшего брата, а сама пустилась в бега. У меня был четкий план, но ты, дура, благополучно пустила его под откос.

– Поэтому ты так противился моему браку с Тиром? Боялся, что я ускользну?

– Конечно же, нет. Я заботился о тебе, сестренка. Это отродье тебе не пара, – Арлан издевательски хихикнул. – Твое сумасбродное решение выйти замуж заставило нас действовать быстрее. Моему верному помощнику пришлось выложить немало сил, исцеляя нанесенное тобой ранение. Кстати, за это я разрешил ему расчленить тебя и забрать нужные органы в свою коллекцию. Уверен, твое сердце сослужит моему другу верную службу.

Я рвано выдохнула, краем глаза наблюдая за Айданом, который смирился со своими теневыми путами, уже совершенно обессилев.

– Прав был отец. Получился у него только я. Остальные – неудачные дети, – выплюнул он.

Пожалуй, в другое время и в другом месте пронизанные ядом хлесткие слова Айдана разбили бы мне сердце, но не сейчас. Я плевать хотела и на отца, и на Айдана. Мне были безразличны их жизнь или смерть. Имели значение лишь два чудовища, возомнившие себя повелителями моей судьбы и моей магии…

Лезвие чиркнуло по коже предплечья, отчего я вскрикнула и дернулась. Демоны сдавили сильнее, одарив меня недовольным шипением. По коже побежала струйка теплой крови, под которую кадар проворно подставил холодную глиняную чашу. Голова кружилась, а рубиновая жидкость бодро покидала мое слабеющее тело. Когда крови оказалось достаточно, кадар направился к Айдану и проделал с ним то же самое. Старший брат вновь затрепыхался, за что получил от Арлана ощутимый удар подошвой в лицо. Раздался мерзкий хруст, за ним последовал сдавленный вопль наследника воеводы.

– Что вам нужно от меня? – процедил Айдан, сплюнув кровь, сочащуюся из сломанного носа. – У нее вы хотите отобрать магию, но при чем здесь я?

– Ты станешь проводником, братец, – ласково ответил Арлан. – Видишь ли, для этого ритуала нужен третий человек, по телу которого пройдет колдовская мощь и перетечет в меня уже не столь… испепеляющей. Без помощи проводника магия убила бы меня на месте. Как ты сам понимаешь, жизнь мне еще пригодится

– Ублюдок! – гаркнул Айдан, и эхо его громового голоса с яркими нотками истерики отозвалось от свода пещеры. В тот же миг Арлан снова впечатал подошву своего сапога в лицо брата, отчего тот, казалось, потерял сознание.

– Что ж, раз все заткнулись, можем начинать, – раздраженно процедил кадар и кивком головы указал Арлану на место рядом с нами.

Тот послушно улегся, небрежно отбросив в сторону мешающуюся портупею, и подставил руку под лезвие колдуна. Кровь выродка смешалась с нашей, после чего кадар зашептал заклинание. Из его неясного бормотания мне не удалось разобрать ни слова. Закончив с заговором, колдун высыпал в чашу содержимое трех стеклянных баночек, заполненных незнакомыми мне порошками, вылил немного ароматного масла, капнул несколько капель воска с зажженной свечи и наконец взял в руки одну из пяти малюсеньких скляночек, наполненных неясным белесым туманом… Пять склянок… Пять жертв!

– Сила земли, великая и могучая, жизнь дающая и смерть несущая, основа всего сущего, я приношу тебе в дар жизнь невинной девушки, убитой в твою честь. Прошу позволения на великий обряд обретенного могущества, – низким грудным голосом заговорил кадар, когда последняя капля содержимого первой склянки оказалась в чаше. Жизненная сила убитой девушки жидким туманом перетекла в посудину и смешалась с нашей кровью.

Руки кадара дрожали от напряжения, а единственный уцелевший глаз подернулся пеленой магии.

Дрожь ужаса охватила мое тело. Почему все эти невыносимо долгие минуты мне казалось, что поганый спектакль бездарных актеров сыгран не всерьез? Почему я уповала, что