– Это еще кто? – спросил капитан.

– Это признание наших заслуг, – сказалДанил. – Только и всего.

Черный БМВ остановился у зеленой больничной ограды, иглавный волкодав «Интеркрайта» вылез под хмуроватое осеннее небо. Жестомостановил ребят, дернувшихся было от «скорпио» за ним следом, поднял воротниккуртки, хоть ветра и не было, зашагал в одиночестве по усыпанной облетевшимилистьями дорожке.

…Генерал-майора Игоря Матвеевича Кучина, бывшего директораФедерального комитета гражданской защиты, приняли на довольствие в «Матросскойтишине» – как гласила молва, в той самой исторической камере, где холил бородуженераль Руцкой. По той же молве, говорил Кучин охотно и много.

Генерал-полковник Решетов выстрелил себе в висок из«Вальтера», пребывая на даче на Николиной Горе, и потому сказать ничего не мог.

Обаятельнейший седовласый Сергей Ликутов в телебеседе сАндреем Шмарауловым все отрицал и уверял, что с занимаемых им постов ушел из-зажелания сосредоточиться на парламентской деятельности. Государственная Дума,свято придерживавшаяся принципа «с Дона выдачи нет», подавляющим большинствомголосов отклонила предложение о лишении его депутатской неприкосновенности. Такона из принципа поступала всегда, даже с теми, кого терпеть не могла.

Избирательный блок «Новый путь России» рассыпался, не успевначать предвыборную борьбу. Зубры и динозавры перестройки, выступая по ящику ив газетах, дружно клялись, что представления не имели ни о какой операции«Тайга», а в Ликутове, Кучине и Решетове еще десять лет назад подозреваликоррупционеров и бандитов, но как-то не находили времени об этом сказатьпублично.

Кипрская компания «Бренто» растворилась в воздухе, неоставив нового адреса.

Генерал-майор милиции Скаличев шмальнул себе в рот прямо вслужебном кабинете из табельного «макарова», когда секретарша доложила, что вприемной появился подполковник Бортко в сопровождении прокурора города и парымальчиков в штатском.

Впрочем, Бортко был уже полковником. Он все-таки нашелбронетранспортер-призрак – и на некоторых газетных снимках стоял рядом с ним,положив руку на борт, словно охотник возле заваленного кабана. Броня оказаласькомитетская.

Господина Филимонова, заместителя губернатора, отвечавшего вобласти за драгметаллы, обнаружили у подъезда случайные прохожие. Насколькоудалось установить, со своего восьмого этажа он летел вниз, не издав нималейшего звука, что, безусловно, работало на выдвинутую следствием версиюсамоубийства.

Максима Каретникова, верного сотрудника АО «Интеркрайт»,убитого неизвестными злоумышленниками, фирма похоронила пышно и торжественно.

Платиновое месторождение на речке Беде, выставленное нааукцион, досталось АО «Интеркрайт». Иван Кузьмич Лалетин, вернувшийся из Англиисамую чуточку похудевшим, сообщая по телевизору эту новость, заоднопродемонстрировал бравшей интервью журналистке уникального бесхвостого кота,какие по непонятному капризу природы рождаются исключительно на острове Мэн, инигде больше.

Генерал-майор Глаголев в Москву переведен не был, но, какутверждали надежные источники, вернулся из столицы веселым, хотя и не особенно.

Господин Гордеев, Фрол Степанович, вскоре появился напрезентации новой картинной галереи.

Напротив, господина Милютина, известного в узких кругах какПринц, вышколенная прислуга одного из кипрских отелей вытащила из ванныбездыханным, без каких бы то ни было внешних повреждений. По странному стечениюобстоятельств, почти в то же время в далеком Шантарске скончался от инфарктапрокурорский чин по фамилии Антонов и попал в автокатастрофу со смертельнымисходом коммерсант по фамилии Дробышев.

О финале жизненного пути майора Валентина Повиласа широкойпублике не сообщалось, потому что покойный был человеком совершеннообщественности не известным.

Обыкновенная история, в общем, – если бы не кладЧингисхана и не правила игры, требовавшие огласки.

Огласка получилась грандиозная и шумная, девятым валомвыплеснувшаяся за ближние и дальние рубежи. Даже сейчас, две недели спустя,накал страстей и не думал спадать – и о том, сколько трудов пришлось приложитьДанилу, чтобы ускользать от журналистов, никто не знал лучше его самого…

Он поднялся на третий этаж, постучал, толкнул дверь.Больничка была не рядовая, и Лара, конечно же, пребывала в отдельной палате,надежно отделенная от шакалов пера постом на лестничной площадке (Данилом же ипоставленным). Он и не рассчитывал увидеть худенькое, бледненькое, изнуренное итихое создание – не тот ребенок, не тот типаж. Но и не рассчитывал, что онабудет выглядеть так, словно ничего не произошло. Однако, если не всматриваться,повязок под широкой пижамой не заметишь, а Лара, сидевшая в кресле утелевизора, была разве что самую чуточку бледнее обычного, ну, все-таки двенедели спокойного лежания, медицинские светила и птичье молоко ведрами…

На экране прокручивалась в записи последняя передача«Совершенно секретно» – посвященная, как легко догадаться, операции «Тайга» иее бесславному для организаторов завершению. Данил решительно выключил видак,сел и спросил:

– Курят тут?

– Ага, я сама дымлю…

Он закурил. Оба, странное дело, ощутили некую неловкость,как совершенно чужие люди, никогда прежде не видевшиеся. Молчание затянулосьнадолго. Данил, глядя в окно, пытался сосчитать и вспомнить, сколько жизнейунес таежный клад, но все время сбивался.

– Бананов хочешь? – спросила Лара, показав назаваленный разнообразнейшей фруктой столик.

Он мотнул головой и спросил:

– Как ты?

– Да пустяки, – тем же вежливо-безразличным тономответила она, словно выполняя некую обязанность. – Все нормально, обещаютшрамы заштопать так, что ни следочка не останется.

И вновь – молчание.

Потом Лара, глянув на него дерзко и насмешливо, сказала:

– А ты поросенок, Черский, жуткий свин. Я-то емуотдалась со всем пылом романтической юности, а он с самого начала собралсясдать золотишко в закрома Родины…

И словно невидимая струна лопнула, все мгновенно вернулосьна свои места, все стало прежним. Данил, ухмыляясь, подошел и взъерошил ейволосы. Достал черную коробочку, поводил ею в воздухе и, убедившись в полномотсутствии лишних ушей, сказал:

– Милая, ты разве не поняла, что никак не удалось быего вывезти?

– Понять-то поняла, но второго такого шанса больше непредставится…

– Эти идиоты, – сказал он, кивнув на телевизор, –как раз оттого и погорели, что хотели захапать все. А в жизни так не бывает… покрайней мере в этом веке, – и вытащил из кармана листок бумаги. –Прочти вслух. Это телеграмма, если ты поняла…