— Не хотел бы я встретиться с тем, кто порезвился здесь, — тихо сказал Тротт, глядя куда-то вниз.

— Я бы хотел, но сейчас это не вовремя, — согласился Четери. Взгляд его снова стал хищным, внимательным.

Алина мотнула головой, призывая себя к порядку — потом подумает, потом, сейчас надо глядеть в оба. Скользнула взглядом по переломанным папоротникам, идущим наискосок по оврагу — будто здесь прошел тонкий смерч, — и краем глаза зацепилась за что-то странное.

— Лорд Тротт, — позвала она, вглядываясь в тенистую рощу, к которой шла «дорога» из сломанных деревьев. — Смотрите. — Оба спутника повернулись туда, куда она указывала — на полянку у оврага, скрытую папоротниками. — Это же… вехент?

— Определенно он, — подтвердил Тротт через минуту, когда они остановились у края ловчей ямы вехента. Огромный муравьиный лев был выдернут из своей подземной норы и разорван, а внутренности его — выедены. Половина туши возвышалась на три человеческих роста, башка со жвалами, которые могли бы ухватить и охонга, лежала неподалеку. Папоротники вокруг полянки были погнуты, повреждены. А на земле виднелись странные следы — частые, в два ряда.

— Но что могло убить вехента? — принцесса зябко повела крыльями, шагнув ближе к Тротту. Рука ее опять оказалась на рукояти ножа.

Мужчины, не сговариваясь, повернулись спинами друг к другу, прикрывая Алину и оглядывая окрестности, кроны папоротников над головами, овраг. Принцессе стало еще страшнее — но она выдохнула, чуть сгибаясь, и вдруг страх сменился совершенно пустой головой и сосредоточенностью, ушел в бешено колотящееся сердце и повлажневшие руки.

— Может, уйдем отсюда? — прошипела она резко.

— Сейчас уйдем, — вполголоса откликнулся Тротт. — Нужно понять, что это за тварь и откуда ждать опасности. Пока все тихо, слышите?

Пели птицы, по полянке бесстрашно шмыгали крысозубы, подбегая к туше, заползали внутрь и выбегали обратно.

Четери похлопал ладонью, облаченной в зеркальную перчатку, по круглому рваному брюху вехента, возвышающемуся над ним, как танк, увязший в болоте. Потеки слизи были почти смыты дождем, но в дырах, будто проломленных огромными челюстями, виднелись ошметки белесых внутренностей.

— Убит недавно, — дракон покосился на спутников через плечо, — потроха на жаре не разлезлись. После дождя — иначе бы брюхо внутри было заполнено водой.

В дыру-пролом пролез еще один крысозуб, понюхал уцелевшую плоть — и прыгнул обратно, даже не попробовав.

— Отравлено? — прошептала Алина, за долгий поход уяснившая, что вездесущие крысозубы выгрызают все, что может сойти за еду.

— Верно, малышка, — похвалил ее дракон. — Я бы решил, что плоть этой твари изначально ядовита, но падальщики не стали бы и подходить, если бы знали, что она несъедобна.

— Съедобна, — буркнул Тротт, не оборачиваясь, — мой дар-тени с товарищами как-то уничтожил такого, обустроившего логово около поселения. Залили маслом и подожгли. На вкус как краб, ели всей деревней.

— Значит, ядовитая огромная тварь. Ничего в голове не забрезжило? Ты этот мир знаешь лучше, чем я.

Инляндец покачал головой.

— Вехента мог бы убить тха-охонг, и на лапах у него есть протоки с ядом, — ответил он вполголоса. — Но это, — он указал на два ряда следов на взрыхленной полянке, между которыми словно волочили бревно, — не следы тха-охонга. Слишком много, слишком близко друг к другу. Я никого подобного не встречал, однако слышал о том, что с богами-захватчиками пришли разные чудовища, которые сейчас в армии иномирян не используются.

— Похоже на наших песчаных сколопендр, — Четери поцокал языком. — Если увеличить их в тысячу раз.

Тротт вновь покосился на следы.

— Похоже. Думаешь, оно ушло тем же путем, что пришло? — и он кивнул на «дорогу» из переломанных тонких папоротников, уходящих от полянки наискосок по оврагу в противоположную реке сторону.

— Других следов нет, и я ничего не слышу, — согласился Четери. — В любом случае нужно отсюда уйти как можно дальше. Пока это нечто сыто. Я бы, конечно, порезвился, но не стоит привлекать внимания шумным боем. А тихим и незаметным он не будет.

— Идем вдоль реки, — Тротт кивком позвал Алину следовать за собой. — Лучше наткнуться на наемников, чем на эту тварь. Или ее соседку.

— Двое бы не поделили территорию, — уже на ходу откликнулся Чет. — Но кто знает, кто знает… какой чудесный мир этот Лортах!

* * *

Сквозь залитые солнцем деревья, растущие на высоком берегу, виднелось полотно реки, а за ним — далекий лагерь и снующие в воздухе стрекозы.

Алина, счастливая, что страшная поляна осталась позади, то и дело глубоко вдыхала свежий воздух. Тело овевало прохладой, но она не расслаблялась — отслеживала каждый шорох, молча, внимательно, следуя за Четери и почти не оборачиваясь на Тротта.

Рельеф местности изменился, став более каменистым, сухим: лес распался на папоротниковые рощи, между которыми лежали широкие известняковые проплешины и причудливые низкие скалы, желтовато-белые, словно оплывшие. Возвышались среди них и настоящие гиганты: столбы, окруженные грудами камней. Однако лес между каменными выступами был плотным, слой почвы толстым, щедрым — папоротники росли огромные, не чахли, а по пути то и дело попадались родники, пробившие себе глубокие желобы в камне и падающие с обрыва в реку.

Путники двигались под прикрытием деревьев, на открытое пространство выходя только тогда, когда иначе пройти было нельзя, и всякий раз и Четери, и Тротт хмурились, глядя на нагретые солнцем белесые наплывы под ногами.

— На камне не видно следов, — бросил лорд Макс, когда принцесса вопросительно посмотрела на него. Они проходили сейчас по краю широкой — метров двести в диаметре, не меньше — известняковой площадки, посреди которой возвышался столб-гигант. — Любая тварь может прятаться в этих валунах, — он кивнул на нагромождение известняковых плит и камней у подножия столба, — и не оставлять следов.

Синеватые тени в огромных щелях между плитами показались Алине зловещими, и она ускорила шаг. Ей и так было не по себе.

Нигде не было знаков присутствия человека — а ведь ранее по пути то и дело попадались старые кострища, остатки дров, мусор. Видимо, все наемники предпочитали пройти по дороге. Более того — принцесса поняла, что они до сих пор не встретили ни одного лорха, хотя мест для плетения паутины в здешнем лесу было достаточно. Да что лорхи — ни одной косули или кабанчика, никого,