– Ну, что же, вполне логично, – заметила Анна и, перелистнув протокол, нашла копию запроса следователя в отдел пропусков кирпичного завода.

К запросу был прикреплен ответ, в котором начальник отдела подтверждал слова Николая Гуляева. Та же информация содержалась в протоколе опроса сотрудницы кирпичного завода Савельевой: всю смену с восьми вечера до восьми часов утра Гуляев провел на рабочем месте в насосной станции.

– Так, а что у нас со временем смерти? – Анна отыскала заключение криминалиста.

«Ориентировочно смерть наступила в одиннадцать часов вечера».

Стало быть, у Гуляева было стопроцентное алиби. Вот почему он так легко отделался.

Анна еще раз пересмотрела фотографии с места преступления, особенно те, на которых имелся труп. Они были ужасными, как и все фотографии мертвецов. Но большинство снимков сделано так, как будто фотограф хотел что-то скрыть. Фото с ножом было затемнено до такой степени, что на нем едва различались черно-белые прямоугольники измерительной ленты.

Следующим документом, который взяла Анна, было постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств. К документу была прикреплена квитанция о приеме вещественных доказательств на склад.

Среди перечисленных в списке предметов значился нож, пустая бутылка из-под вина, одежда и белье Паниной. Квитанцию Анна сфотографировала на телефон, чтобы при необходимости информация была под рукой.

Тем временем из коридора донеслись голоса и женский смех, дверь распахнулась, и в кабинет вошли Татьяна Краюшкина и Платонов, нагруженные тяжелыми папками.

Анна недовольно приподнялась со стула:

– Это еще зачем?

– После обеда мы встретились в вестибюле и, чтобы не идти порожняком, наведались в архив за новыми делами, – ответил Павел.

– Кто вас просил? Нам бы разобраться с тем, что имеем.

– Можем унести назад, – обиделась Татьяна Краюшкина.

– Оставьте, – махнула рукой Анна и многозначительно взглянула на Павла. – Платонов пусть продолжает работу по изучению следственных материалов. Для вас есть другое задание, нужно кое-кого разыскать.

– Записываю. – Краюшкина отложила папки и взялась за карандаш.

– Николай Гуляев и Екатерина Высоцкая. Гуляев предположительно проживает в населенном пункте под названием Качинские Дачи.

Татьяна кивнула:

– Знаю этот поселок, он в нашей области.

– Личные данные Гуляева найдете в протоколе допроса обвиняемого в том уголовном деле. – Анна указала на папку.

– Что по женщине?

– Высоцкая Екатерина Николаевна, год рождения неизвестен. Проживала в этом городе в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Потом, как говорят, переехала в Москву.

– Все поняла. – Краюшкина придвинула к себе папку с делом и раскрыла на перечне документов.

Павел заинтересованно сунул нос в разворот.

– Убийство гражданки Паниной неустановленным лицом? То самое дело? Неужели взяли его в работу?

– Нет, – ответила Анна.

– Но так ведь начали разработку.

– Пока не за что зацепиться.

Он предложил:

– Давайте я подключусь. Может, чем помогу.

– А ты и так помогаешь, – сказала Анна. – Скорее всего, преступник совершал похожие преступления, но их по недосмотру не объединили в общее производство. Так что ищи, Павел, ищи.

Заметив, что Стерхова направилась к двери, он поинтересовался:

– Уходите?

– К начальнику управления. Надо кое-что прояснить.

Первая фраза, сказанная секретаршей Стратонова, с ходу обезоруживала.

– Алексей Климович ждет вас.

– Но я без предупреждения, – заметила Анна. – Вы ничего не путаете?

– Он предупредил: впускать вас, когда бы вы ни пришли.

– Ну, хорошо… – Она приблизилась к двери и услышала за спиной тихий голос:

– К вам Стерхова.

Выдержав недолгую паузу, Анна постучала в дверь и после короткого «Да!» вошла в кабинет.

Стратонов, как и в прошлый раз, поднялся из-за стола и любезно усадил ее в кресло.

– Рад видеть. Что привело?

– Определяюсь с перечнем дел для возобновления производства. Одно уже выбрала, но, похоже, оно не из простых.

– А вот это зря. – Стратонов присел рядом. – Всех старых дел не раскрыть. Следует выбирать попроще.

– Очень зацепило оно меня. Понимаешь? – сказала Анна.

– И что же в этом деле нерядового?

– Восемьдесят девятый год, убийство женщины в ее собственном доме. Десятилетняя дочь жертвы – свидетель.

– Тоже убита?

– В том-то и дело, что нет.

– Неужели оставили в живых?

– И это странно. Возможно, повезло, но только вот ведь какая штука… – Анна ненадолго задумалась. – Теперь она сорокалетняя женщина и мало что помнит. Пробовала ее разговорить, но ничего не вышло.

Стратонов уточнил:

– Не помнит или не хочет вспоминать?

– И здесь ты попал в точку. Думаю, и то и другое. Попробуй докопаться.

– Вот и я говорю: брось это дело. Нераскрытых в архиве полно, подыщешь что-нибудь более подходящее.

Анна ненадолго задумалась, а потом спросила:

– Кто такой Усков?

– Григорий Кузьмич? – Стратонов поднялся со стула, прошелся по кабинету и сел на свое место, словно отделяя официальный разговор от приватного. – Следователь, старейший работник нашего управления.

– Еще работает?

– Если быть точным – дорабатывает. Давно бы его уволил, но ради семьи пошел навстречу. Он все же многодетный отец.

– Сколько ему сейчас? – спросила Анна.

– Кажется, шестьдесят четыре.

– Еще не старый.

– Да уж куда там! Пятеро детей, младшей дочери – десять.

– Надо же. – Она покачала головой. – Могу с ним поговорить?

Стратонов поднял трубку:

– Ирина, Ускова разыщи. Скажи, пусть срочно ко мне зайдет.

– Да я и сама бы к нему сходила, – сказала Анна.

– Так не годится, – серьезно заметил Стратонов. – Для начала представлю вас друг другу, а там поступай как знаешь.

– Что он за человек?

– Что за человек? – Стратонов ненадолго задумался. – Звезд с неба не хватает.

Анна усмехнулась:

– Только и всего?

– В начале своей карьеры я с ним работал так же, как сейчас Платонов с тобой, – что-то вроде стажировки или, как тогда говорили, наставничества. У него были занятные правила. Усков как в той поговорке: всегда искал не там, где потерял, а там, где светло. Еще он считал, что каждый документ должен вылежаться.