– Хотите знать почему? Представьте себе: начало работы в криминалистическом отделе и первый труп. Осматриваю место преступления, вдруг в комнату забредает девочка, дочь убитой, – потерянная, практически обезумевшая. Она останавливается у трупа матери…

– Кто ее туда пропустил?!

– Не знаю, но после этого не то что работать – жить не хотелось.

Анна захлопнула папку и прикинула, о чем еще нужно спросить. Потом со значением проронила:

– Вчера я побывала в хранилище вещественных доказательств.

– Вы мыслите в правильном направлении. По делу Паниной возможны современные экспертизы, – поддержал ее Бернарделли.

– Это вряд ли. – Она покачала головой. – Коробка с вещественными доказательствами оказалась пустой.

Вздохнув, криминалист безрадостно усмехнулся:

– У нас такое бывает. И чаще не по злому умыслу, а по заурядной безалаберности. Не исключаю, что вещественные доказательства по делу Паниной валяются где-нибудь на другой полке без сопроводительного ярлыка и каких-нибудь надписей.

– Будем искать.

– Учитывая объемы хранения, поиски могут затянуться на месяцы, а может быть, даже на годы.

– Что касается девочки, дочери Паниной… – начала Анна, и Бернарделли с готовностью ее поддержал:

– Да-да?

– После перенесенного шока у нее выпал изрядный кусок памяти.

– Мне это известно.

– Следователь привлекал врача-психотерапевта?

Бернарделли покачал головой:

– Насколько я знаю, нет. Теперь это модно, а в те времена редко практиковалось. Но теперь-то вам ничто не мешает. Попробуйте.

– Над этим стоит подумать, – сказала Анна. – Восстановлением памяти занимается врач-гипнорепродуктор. Иногда под легким гипнозом удается восстановить куски воспоминаний, очистить их от придуманного и вытащить из памяти важную информацию. Вот только вызывать из Москвы такого специалиста крайне проблематично.

– Желаете применить гипноз?

– Если только дочь Паниной согласится. Теперь она взрослая сорокалетняя женщина и, возможно, не захочет возвращаться в прошлое.

– Ну, так поговорите с ней, убедите.

– Поговорю. А что касается гипнотерапевта: сегодня же позвоню в Москву.

– Зачем же тащить человека в такую даль? В нашем городе есть прекрасный специалист. Если хотите, дам телефончик.

– Сделаем так, – заключила Анна. – Вы сами позвоните этому человеку и обрисуете ситуацию. В случае, если он согласится, приведете его ко мне. Вопрос финансирования решим, пусть не волнуется.

Когда криминалист вышел за дверь, Анна спросила Павла:

– Мне показалось, ты что-то хотел сказать?

– Обвалочный нож… Мурашки по коже от одного только названия.

Стерхова отмахнулась и посоветовала:

– Отключай воображение, иначе сойдешь с ума.

– Теперь вы освободились? – Платонов перенес на ее стол толстую папку. – Следственные материалы об изнасиловании и причинении тяжкого вреда здоровью гражданки Макаровой.

– Дело, о котором ты говорил? – уточнила Анна.

– Вы обещали посмотреть.

– Ну хорошо, давай… – Она раскрыла папку и провела пальцем по перечню документов. – Показания потерпевшей…

Во время изучения материалов Стерховой непременно хотелось найти совпадения с делом Паниной. Однако совпал только характер нанесенных ранений: неглубокие раны на груди потерпевшей, которые не могли привести к смерти.

Из показаний самой Макаровой следовало, что в момент нападения в подъезде было темно и она не разглядела насильника. Не исключено, что он перерезал бы ей горло, если бы его не спугнул сосед, который спускался с верхнего этажа с включенным фонариком. В результате – преступник скрылся, а сосед вызвал милицию и «Скорую помощь».

На вопрос следователя о графике работы Макарова пояснила, что обычно возвращалась с работы засветло, но в тот раз сменщица задержалась, и ей пришлось добираться до дома ночью.

Анна отыскала складскую квитанцию, записала номер и сказала Платонову:

– Возможно, ты прав и эти два дела связаны. Во всяком случае, нужно проверить.

Она протянула помощнику листок:

– Иди на склад вещественных доказательств, найди коробку с бельем и одеждой Макаровой и отдай на экспертизу. Как обычно: ДНК, микрочастицы и все, что найдут. А я позвоню Бернарделли, попрошу, чтобы не затягивал.

– Сделаю! – схватив листок, Платонов бросился к двери, но Анна его окликнула:

– Постой! Это еще не все.

Когда Павел вернулся, она продолжила:

– Сделай все, чтобы найти Макарову. Будешь опрашивать, спроси: на сколько и по какой причине тем вечером опоздала сменщица. По возможности, отыщи и ее.

– Чересчур глубоко копаете, – заметил Павел.

– Делай, что говорят, – сказала Анна и для острастки спросила: – Узнал адрес аптеки?

– Когда бы я успел это сделать?

– Ну, так поторопись!

Отослав Платонова, она позвонила Бернарделли, и тот пообещал представить отчет по экспертизе как можно раньше.

Вернулся Платонов не один – с ним, как уже бывало раньше, пришла Татьяна Краюшкина.

Стерхова взыскательно посмотрела на младшего лейтенанта:

– Поручение выполнили?

– Вот… – Краюшкина положила перед ней вчетверо сложенный листок.

Развернув его, Анна прочитала вслух:

– Гуляев Николай Иванович проживает в поселке Качинские Дачи по адресу: улица Школьная, девятнадцать. Домашний телефон… – Она подняла глаза на Краюшкину: – Уверены, что номер актуален?

– Во всяком случае, другого я не нашла.

– А что с подругой Паниной? Высоцкую разыскали?

– С этим – беда. – Краюшкина опустила голову. – Точное отчество и год рождения – это все, что я нашла в домовой книге. Настоящее местонахождение Высоцкой не установлено. Может, умерла, может, эмигрировала, а может, сменила фамилию…

– Чтоб вы знали, мы здесь не на кофейной гуще гадаем, – оборвала ее Анна.

– Я сделала запрос, но это же будет долго…

– Можете идти, – сказала Стерхова, но вдруг передумала: – А впрочем, нет, задержитесь.

– Слушаюсь. – В голосе младшего лейтенанта прозвучали слезы.

– Не надо обижаться. Мне очень нужна ваша помощь. Понимаете?

– Понимаю. – Краюшкина шмыгнула носом. – Еще что-нибудь?

– Прошу организовать для меня доступ в склад вещественных доказательств в вечернее время.