Возле ступенек яотдал сумку Айлин, асам включил эйхос, чтобы прослушать свежее сообщение. Нонет, отЖоржа Павловича пока непришло ничего, затобыло послание отТалии. Янажал пластину иуслышал:

«Сашенька, ябольше нецелка! Аид дери, как яэтого ждала! Тынепредставляешь, какое облегчение! Папа пока ничего незнает, нояего плавно подготовлю. Иглавное: мыдолжны это обязательно отметить! Сообщи, когда будешь готов или язатобой сама приеду!».

—Боги, она нецелка! Надо жекакая радость! Кого еще, кроме Айлин тыосчастливил?— раздался замой спиной голос Ковалевской.

—Оль, просто глупое сообщение отпоклонницы,— яповернулся ипоймал ееруку.— Заметь, она неговорит, будто веерадости повинен я.Атыревнуешь? Скажи «да». Мне будет это приятно.

—Нет,— решительно отвергла княгиня.— Итуфли будем покупать мне всубботу. Ввосемнадцать часов уТретьей Имперской башни. Запиши это себе насамом видном месте.

—Ачего тысутра такая агрессивная?— яобнял ееипоцеловал вкраешек губ.

—Вообще сумасшедший! Нанас смотрят!— Ковалевская возмущенно отстранилась.

—Тебя сложно понять. Раньше тоже смотрели, когда тысама оставляла мне следы помады нащеке,— яотпустил ее, имыстали подниматься полестнице вкласс.

—Это было раньше. Ида, ятакая,— небез гордости известила княгиня.

—Азнаешь, что…— тут явспомнил, что уменя всубботу ввосемь встреча сАртемидой. Задва часа явряд лиуспею решить вопрос стуфлями госпожи Ковалевской. Итем более неуспею провести сней время так, чтобы получить взаимное удовольствие. Иясказал:— Всубботу неполучится. Уменя важная встреча ввосемь часов. Так что подождут твои туфли.

—Елецкий! Тыуверен?— она остановилась сизумлением, даже непониманием глядя наменя.

—Насто процентов. Разве япроизвожу впечатление неуверенного всебе мужчины?— задал явстречный вопрос.

—Нуиладно. Смотри непожалей потом,— конечно она обиделась. Было ясно поеепорывистой походке.

Ничего неподелаешь. Княгинь иногда нужно приземлять. Почему еедурное настроение сутра должно быть моей проблемой?

Вкласс явошел чуть позже ее. Наменя смотрело два десятка пар глаз. Готов поклясться эти жесамые глаза никогда прежде несмотрели награфа Елецкого так.

—Привет, Саш!— раздался голос Романовича сдальней парты.

—Прекрасно выглядите, ваше сиятельство,— Татьяна Булевская одарила меня очаровательной улыбкой ибудто случайно задела мое плечо вполне себе приятной грудью.

Следом еще приветствия, заискивающие взгляды бывших почитателей Сухрова. Авот онисам… Сзаклеенным носом, опухшими губами ижелтоватыми пятнами налице— следы магического изведения гематом. Еще яуспел отметить, что вклассе пока небыло Никиты Подамского иГрушиной.

Еграм кивнул мне. Встал иподошел, немного прихрамывая.

—Здоров,— сказал он.— Надо быпоговорить.

—Здоров,— якивнул вполне добродушно.— Нураз надо, идем,— вышел заним изкласса, вполне понимая, очем пойдет речь.

—Тыхотел сВархой встретиться. Вобщем, яему передал часть разговора,— сказал Сухров, прислонившись спиной кстене.— Неслово вслово конечно, атак… Смысл, будто тыхочешь взять сним реванш вчестном бою, анечетверо наодного.

—Ичто он?— яприщурился.

—Оннепротив. Удивился сильно, пытался понять, кто затобой стоит. Вобщем много разговоров было. Пересказать сейчас неуспею. Если согласишься, топовремени так: или всреду, тоесть завтра вдва часа дня; если неможешь всреду, тогда только всубботу. Досубботы онуезжает куда-то. Хотел склонить его квстрече нанашем пустыре, ноВарха нивкакую. Говорит, только Шалаши или ихрайон,— пояснил Сухров, обернувшись напроходивших дам изкласса Рамила Адашева. Идобавил:— Жопа уЛенской хорошая.

—Да. Милая девочка, что спереди, что сзади,— согласился я, одновременно думая, как ответить насогласие Вархи. Досубботы как быдолго ждать, это нетак важно— ждать яумею. Ноесть еще подозрение, что Ковалевская одумается иперенесет встречу всубботу наболее ранее время. Если среда, то… дозавтра янеуспею прокачать «Лепестки Виолы», аони очень нужны— вчерашний день показал ихважность. Ктому же«Стальные Волки» могут приготовить гораздо более неприятные сюрпризы, чем стрелок состробоем— дурачок Подамский. Да, кстати, остробой тоу«волков» боевой ипистолет имеется. Вимана господина Веселова вон как пострадала. Новыбрать что-то требовалось, иярешился:— Ладно, давай назавтра. Передай, что согласен втом жеместе, где мыбились стобой— водворе старого «колбасника».

—Тыпонимаешь, честный поединок сним может невыйти. Онслабее меня, нонеслишком. Для него любой бой, это драка без правил: может песок вглаза бросить, может незаметно заточкой шырнуть. Только дело даже невВархе, авихстае вцелом. Они очень злы натебя заЛиса изато, что тыихвсех выставил дураками. Сейчас вклубке только иговорят обэтом. Теперь иязнаю, кто так отделал Лиса ичто случилось в«Ржавке»,— граф Сухров усмехнулся инаего избитом лице проступило явное удовольствие.

—Разберемся. Жаль, времени мало, ноничего, подготовлюсь,— яподумал, что сегодня придется отказаться отпервоначальных планов. Увы, кАйлин вгости после уроков непопаду, иконечно, никаких торжеств послучаю исчезновения целки угоспожи Евстафьевой. Все свободное время япосвящу прокачке нужной мне магии идополню арсенал еще парой заготовок.— Ладно, передай ему, что завтра вдва дня,— подытожил я.

—Несоветую брать никого изнаших девочек. Если хочешь, могу пойти стобой,— неожиданно предложил Ергам, итут жесделал важное дополнение:— Нобыть полностью натвоей стороне несмогу. Могу лишь держать нейтралитет. Если что-то пойдет слишком нечестно, обещаю замолвить свое слово.

—Было бынеплохо,— немного подумав, согласился я.— Твои эти…— янеопределенно кивну всторону двери вкласс, имея ввиду Лужина ипрочих шестерок.— Тоже пойдут.

—Незнаю. Поговорю. Думаю, это было быполезно для тебя. Если они пойдут можно представить, как спор районов: нас представляешь ты, Резники— Варха,— онхотел сказать что-то еще, новкоридоре появился госпожа Явлинская, ведущая унас прикладную геометрию, имызашли вкласс.

НиКовалевской, ниСиницыной опредстоящем завтра янеговорил, лишь извинился перед Айлин, что несмогу сегодня провести сней время, как мыдоговаривались. Последний урок— урок имперской литературы, япровел, закрыв глаза иусиленно работая над шаблоном управления лазутчиком. Впрошлом онназвался «Эроши виКайрин», впереводе слемурийского «Нанятый вПустоте», нодля простоты яназывал эту заготовку просто «Лазутчик», предпочитая поэзии древних современную практичность. Айлин дважды тихонько толкала меня ногой под партой, давай понять, что преподаватель подозревает меня впреступном невнимании кпроисходящему науроке. Тогда яглаза открывал, смотрел ими вполне осмысленно идаже кивал, взнак согласия ипринятия всем сердцем важных наставлений учителя.

Когда уроки закончились, меня сАйлин нагнал граф Сухров исказал:

—Вобщем окончательно договорился. Завтра натом жеместе вдва. Яобязательно пойду стобой иЛужа, может Адамов поддержит. Носразу говорю, тыочень рискуешь. Ябысоветовал…