Это были трудные для экономики страны времена, отягощенные необходимостью выплаты огромных долгов, возникших в результате Первой мировой войны. Британия была много должна Соединенным Штатам, но и ей в свою очередь задолжали другие государства. За несколько лет до этого Черчилль мудро призывал к глобальному списанию взаимных долгов, однако возобладал традиционный подход правительства США. Существовало два взгляда относительно того, как правительствам следует выходить из экономического кризиса.

Выдающийся экономист Джон Мейнард Кейнс и его сторонники пропагандировали масштабные программы общественных работ, призванные стимулировать спрос. Они считали, что во время рецессии Британия должна иметь дефицитную экономику и воздержаться от привязки валюты (в том числе доллара) к золоту, потому что это приведет к снижению заработной платы и росту безработицы. Казначейство и Банк Англии придерживались консервативной точки зрения: для сбалансирования бюджета нужно урезать государственные расходы. Возврат к золотому стандарту мог бы восстановить доверие к английскому фунту и помочь возродить экономику.

Черчилль долго и упорно размышлял над этой дилеммой. Не стоит удивляться тому, как он поступил в итоге. Большинство Консервативной партии поддерживало традиционную политику «здоровых денег». Кейнса считали опасным радикалом. Совет, исходивший от казначейства и Банка Англии, был ясным и недвусмысленным. В 1925 г. Англия вернулась к золотому стандарту с довоенным курсом 4,86 доллара за 1 фунт. Черчилль предложил значительно урезать государственный бюджет.

В числе прочего это означало сокращение расходов на оборону и отказ от укрепления фортификационных сооружений в Сингапуре. Позднее Черчилль пожалеет об этом и будет благодарен национальному правительству Рамсея Макдональда за быструю программу перевооружения. В промышленности укрепившийся фунт создал проблемы с экспортом и привел к безработице и урезанию заработной платы. Угрозу, нависшую над жизненно важной для страны угольной промышленностью, Черчилль отвел лично, добившись для шахтеров субсидий, которые выплачивались девять месяцев. В 1926 г., когда этот срок истек, производственные отношения Англии оказались на грани краха.

Шахтеры призвали к всеобщей забастовке. Переговоры с правительством имели целью ее не допустить. Увы, кабинет Болдуина неожиданно занял жесткую позицию, и переговоры были прерваны. Черчилля часто обвиняли в том, что он совершил политический разворот, однако эти обвинения беспочвенны. Куда более справедливо сказать, что за время девятидневной забастовки, охватившей Англию, Черчилль воздерживался от использования подстрекательской риторики и тактики. Вместо этого ему поручили издавать временную правительственную газету под названием British Gazette. Для этой цели газета The Morning Post предложила воспользоваться ее мощностями и ресурсами. Хотя Черчилль был лишен права осуществлять редакторский контроль над публикациями, именно этим он и пытался заниматься. Во время забастовки Черчилль призывал задействовать войска, чтобы те сопровождали конвои с продовольствием. Это была совершенно ненужная провокация, возмутившая Болдуина. Забастовка постепенно пошла на убыль, однако общественное мнение, особенно левые круги, продолжали во всем обвинять Черчилля.

Экономическую политику Черчилля на посту канцлера казначейства трудно охарактеризовать иным словом кроме «провальная». Тем не менее его подход к экономике вызывает интерес. Решая проблему золотого стандарта, он устроил званый ужин, на который пригласил сторонников разных взглядов. Спустя несколько лет он признал свою ошибку и подверг резкой критике Монтегю Нормана, управляющего Банком Англии. Черчилль сохранил дружеские отношения с Кейнсом, идеи которого после Второй мировой войны изменили глобальный экономический порядок. Короче говоря, его ошибки имели, так сказать, честный характер – он пытался решать важные вопросы хотя и неудачно, но непредвзято.

Вынужденный заниматься экономикой, Черчилль по-прежнему уделял внимание международной политике. В этот период он выступал с критикой США как по вопросу военного долга, так и в отношении военно-морского соперничества. Нельзя не отметить его неизменное враждебное отношение к Советской России.

Семья – Клементина и четверо их детей – была для Черчилля островком стабильности. Большую часть свободного времени Уинстон отдавал живописи и различным делам по переустройству дома. У него имелся круг близких друзей, а сам он слыл гостеприимным хозяином. В число его друзей входили Брендан Брэкен, молодой газетный магнат и подающий большие надежды политик, кандидат от Консервативной партии, а также профессор Фредерик Линдеманн из Оксфордского университета. Линдеманн был талантливым физиком, выдвигавшим смелые научные идеи. В годы Второй мировой войны он стал главным советником Черчилля.

В мае 1929 г. Стэнли Болдуин снова ушел в отставку. Экономика страны лежала в руинах, а Консервативная партия сделалась крайне непопулярной. Хотя Черчилль сохранил место от избирательного округа Эппинг, в парламенте самые прочные позиции были у лейбористов. В течение нескольких дней после выборов Черчилль вступил в закулисные переговоры, пытаясь создать коалицию консерваторов и либералов. Задача оказалась невыполнимой. При поддержке либералов Рамсей Макдональд сформировал лейбористское правительство меньшинства. После возвращения в 1924 г. в Консервативную партию Черчиллю удалось восстановить былую репутацию в глазах многих своих однопартийцев. И вот теперь он снова остался не у дел. В правительство он вернулся лишь в 1939-м.

Десятилетие, которое сам Черчилль назвал «годами в пустыне», ознаменовалось его причастностью к крайне непопулярным делам, что вкупе с долгим нахождением консерваторов в оппозиции выдавило его на периферию власти. Впрочем, не до конца. Он продолжал укреплять политические связи и участвовал в том, что гарантировало ему пребывание на виду у сильных мира сего. В этот период Черчилль сосредоточил усилия на внепарламентской деятельности, которую перемежал путешествиями и писательской работой.

Как только улеглась пыль, поднятая выборами 1929 г., Черчилль вместе со своим братом Джеком и сыном Рандольфом отправился в лекционный тур по городам Канады и США. Их принимали светила, например Рандольф Херст. Путешествовали они в отдельном роскошном железнодорожном вагоне, принадлежащем промышленнику Чарльзу Швабу. Через два года Черчилль снова побывал в Соединенных Штатах с серией лекций под названием «Дорога англоязычных народов». Отныне судьба англоговорящего мира стала все чаще занимать его мысли. Былая озабоченность соперничеством с США и их мощным военно-морским флотом исчезла. Теперь он свято верил в то, что народы, говорящие по-английски, должны активно сотрудничать во имя мирового порядка и культуры.

Эту проблему Черчилль подробно рассматривает в своем многотомном труде «История англоязычных народов», который он завершил лишь в 1958 г. К работе над ним он приступил для того, чтобы поправить свои финансовые дела. Его бесконечные начинания по переустройству Чартвелла, недешевые заграничные поездки и развлечения привели к изрядным долгам. В 1930 г. Черчилль опубликовал остроумную автобиографию «Мои ранние годы». В том же году Черчилль приступил к написанию многотомной биографии своего предка, герцога Мальборо. Четыре тома, опубликованные в 1933–1938 гг., повествовали о той Британии, которая сформировала военную коалицию в помощь континентальной Европе. Эхо того времени было созвучно с нынешней эпохой и нарастающей тревогой, чего не мог не заметить и сам Черчилль.