всю ночь его караулила. Он сел, и Алания вздрогнула, захлопала большими глазами.

— Сегодня вы как-то рано пробудились, — буркнула она, — получилось?

— Да, я снова видел сюжет, но на этот раз не был участником.

Алания встала, сняла с него аппаратуру, прошла к столу, склонилась, сделав какие-то пометки.

— Вероятно, мы нашли то самое сочетание, которое необходимо, — Алания кивнула. — Запишите все, что происходило, что чувствовали, что видели. И езжайте домой.

— А доктор Агатов где? Мы не должны с ним на завтрак пойти?

— Его не будет до вечера, — буркнула Алания, перебирая бумажки и продолжая помечать.

Алекс вздохнул. Доктор наказал ему завтракать здесь, но без него Алекс не был уверен, что в принципе доберется до столовой, не заплутав. Пора бы уже начать запоминать расположение всех важных мест в лаборатории. Снять видео на телефон, что ли? В голову пришла мысль, о которой он наверняка пожалеет.

— Вы ведь тоже не завтракали? Не хотите присоединиться?

Алания оторвалась от бумаг, подняла на него взгляд, несколько раз моргнула. Последовало бесконечно-долгое (как казалось Алексу) молчание, которое длилось не больше нескольких секунд.

— Почему бы и нет. Идемте. Только сначала сделайте записи.

Алекс заполнил дневник: сегодня текста вышло намного меньше. Возможно, потому что ему хотелось писать продолжение, а не заполнять бумажки? Он отдал дневник Алании, она сразу же принялась изучать написанное.

— Можем идти, — бросил он и сразу вышел: как обычно делали доктор и сама Алания. Усмехнулся, радуясь, что смог отыграться.

— О, привет! — Ника окликнула его, ускоряясь, — мы, оказывается, почти соседи, я в первой. — Остановилась перед ним, улыбнулась, слегка склонив голову на бок, — ну что, как у тебя?

— Привет, — Алекс широко улыбнулся в ответ. Отчего-то при виде Ники настроение стало на порядок лучше. — Как и вчера.

— Тоже ничего? — Ника свела брови к переносице, — я уже устала. Не люблю, когда что-то не получается сразу.

— Вообще-то со мной уже вторую ночь подряд срабатывает, — Алекс вздохнул. Неужели остальным испытуемым не говорят об успехах эксперимента?

— Оу… — Ника заметно осунулась, но уже через мгновение на ее лице снова расцвела улыбка, — расскажешь, каково это? До жути интересно!

— Думаю, ты скоро это и сама испытаешь, — Алекс ободряюще улыбнулся, — доктор Агатов говорил, что они будут пробовать воспроизвести полученные результаты на других испытуемых.

Дверь отворилась, и из лаборатории наконец вышла Алания.

— Вы меня ждете что ли? — Кинула взгляд на Алекса. — Здравствуй, Ника, — добавила она, улыбнувшись девушке.

«Она только мне не улыбается, что ли?» — Алекс сдержался, чтобы не закатить глаза.

— Здравствуйте, — девушка махнула рукой в знак приветствия. — Сегодня приду чуть позже. Вам позвоню, а то доктор Агатов не всегда трубки берет. До встречи, Алекс, — улыбнулась, — все же жду твоего рассказа, — и пошла дальше по коридору, почти вприпрыжку. Откуда столько энергии с утра пораньше?

— Вам не стоит рассказывать о своем опыте, — сухо сказала Алания, глядя на удаляющуюся Нику.

— Запрещено договором?

— Нет. Она слишком расстраивается, что у нее не выходит. Думает, что с ней что-то не так.

— Переживаете за Нику? — Алекс усмехнулся. Мысль, что Алания может испытывать сочувствие, была до странного смешной.

— Нет. Подавленность может помешать эксперименту. Идемте уже, у меня еще много дел после.

И она двинулась в сторону столовой. Алекс еще раз усмехнулся: все же Алания думает исключительно об эксперименте.

Часть 8. Контроль

По пути домой Алекс думал об увиденном во сне. Как провести героиню от прошлой сцены к этой? Можно ли как-то настроить аппарат, чтобы показывало продолжение, а не несвязанные между собой куски? Наверное, это было бы слишком просто.

У него была незаконченная экспозиция и какая-то невнятная завязка, а тут — уже нарастание конфликта. Селения говорила что-то о том, что стала преступницей в бегах, что она член оппозиционного движения. Была ли смерть матери толчком к тому, что она ступила на этот путь?

Алекс запрокинул голову, уставившись в потолок. Ему нужен был еще один фрагмент этой мозаики. Было бы много проще, если бы он умел писать так, как советуют маститые писатели — по предварительно составленному плану, а не так, как делал это он — в потоке, с наскоку. Этот поток был непредсказуем, а персонажи начинали жить своей жизнью, и он терял над ним контроль.

Хотя он терял контроль даже над собой, что и говорить о героях произведения. Алекс хмыкнул, вспомнив сегодняшний завтрак с Аланией (никогда бы больше с ней не работал).

Она сидела, задумчиво пережевывая мюсли с йогуртом и свежими ягодами, параллельно печатая что-то в телефоне. Алекс с удовольствием обнаружил, что в столовой все же подавали нормальную еду — сегодня на его тарелке была глазунья и несколько зажаренных до хруста ломтиков бекона (Агатов ему приносил только «полезное»). Он с удовольствием уминал свой завтрак, когда поймал на себе неприязненный взгляд Алании. Кажется, она даже слегка поморщилась, поэтому Алекс, не выдержав, спросил:

— Что-то не так?

— Все нормально, — сухой тон, тот же раздражающий взгляд.

— Почему вы не можете общаться со мной нормально? — Алекс отложил вилку, чувствуя, что руки начало бить мелкой дрожью от злости. Так бывало всегда, когда он злился. — Я пытаюсь быть дружелюбным, но все время натыкаюсь, — он повел ладонью в сторону Алании, — на это! Думаете, я не замечаю ваших презрительных взглядов? Что вы со всеми вся такая приветливая и улыбчивая. Со всеми! Кроме меня, — он нервно усмехнулся. — Будто я прокаженный какой-то. Вы ведь можете отправить меня к другому лаборанту, просто скажите Агатову. Я бы вот с удовольствием перешел, уверен, что они не хуже вас надевают дурацкие шапочки и сидят рядом, пока испытуемый спит. Избавьте нас от неприятного общества друг друга, Алания, — он шумно выдохнул, — всем ведь станет только проще.

Он глубоко и рвано дышал после тирады. Алания выслушивала его, смотря терпеливо-снисходительно, даже мюсли свои отставила. Алекс уже давно не терял контроль над собой, но она будто специально его вывела. Когда злость ушла, пришло сожаление: он не собирался говорить ей всего этого. Алания молча вернулась к трапезе, и это вызывало в Алексе новую волну злости, он открыл было рот, чтобы высказать все, что о ней думает, но она его опередила:

— Не будьте, — сухо бросила она.

— Что?

— Не будьте дружелюбным. Вы здесь не для того, чтобы…

Алекс не стал дослушивать окончание фразы, встал и направился к выходу. Как же она раздражала в тот момент!

Но сейчас, наблюдая за меняющимся городским пейзажем за окном автобуса, Алекс снова сожалел о сказанном. Он не