Олеся даже на миг растерялась, представив, как жалко на этом фоне смотрелась она сама. Темно-русые волосы собраны в пучок, серые глаза лишь немного оттенены коричневыми тенями, ресницы едва тронуты тушью. Вместо обычной помады, на губы нанесена бесцветная гигиеническая. Привычная, удобная одежда пусть и хорошо сидела, но не являлась чем-то особенным.

Машинально поправив складки на юбке, Смирнова протиснулась сквозь строй возбужденных девиц и пошла к подруге.

— Привет. Смотрю, тут все готовы к битве, — продолжая поглядывать на коллег, констатировала она.

— Привет. Да, ждут, — отстраненно произнесла Галка.

Олеся недоуменно развернулась к говорившей, которая, как оказалось, не мигая, смотрела куда-то в сторону.

— Гэл, — произнесла Олеся, проследив за направлением взгляда подруги. — Ты что тоже его ждешь?

Галина пожала плечами. Не отрываясь от созерцания входной двери, так и не удостоила ее ответом.

— Ждешь, значит, — угрюмо подтвердила Олеся, заметив и боевую раскраску, и стильную укладку, и платье, даже чересчур подчеркивающее достоинства своей обладательницы. — Вырядилась как… А Глеб? Забыла уже?

Галина соизволила оторваться от важного занятия и, наконец, обратила внимание на Смирнову.

— А что Глеб? — процедила она. — Он умер, а я — живая. Я хочу жить дальше.

— Еще позавчера ты боялась даже думать об этом. Что изменилось?

— Многое.

— Я не понимаю, неужели смазливая мордашка перечеркнула все эти годы? — возмутилась Олеся.

Галина наклонилась и прямо ей на ухо эмоционально зашептала:

— Знаешь, Леська, ты можешь считать меня последней сукой, но я больше так не могу. Я устала гадать, из-за кого умер мой муж, что за шлюха укатала его до самой смерти. Я долго боялась признаться себе, но вчера смогла. Понимаешь, подозрение, что он трахал кого-то, кроме меня, убивает намного больше, того факта, что он мертв. Вот так-то, подруга.

Галка отстранилась и криво улыбнулась.

— Заверять в обратном даже не начинай. И знаешь что, милая, — вдруг окрысилась она. — Я тут решила, новенький бриллиант будет неплохо смотреться в моей коллекции.

Гордо вздернув подбородок, Галина ушла к себе в кабинет. Ошарашенная исповедью подруги, Олеся осталась на месте. В голове вдруг сделалось пусто, мысли испарились, словно их и никогда не было. А ведь она хотела так много ей сказать, объяснить, но промолчала.

Смирнова так бы и продолжала каменным истуканом подпирать стену, если бы не появилась причина всеобщего переполоха. Мгновенно оживились девицы и стайкой диковинных разноцветных птиц окружили Орлова. Тот, будто не понимая всеобщего ажиотажа, широко улыбался, осматривался, встречая каждое восклицание порцией восторженных фраз.

Олеся отмерла и поспешила спрятаться от вездесущего взгляда нового начальника за монитором компьютера. Скалить зубы этому смазливому павлину желания не было, как и говорить с ним о чем-либо тоже. Войдя в интернет, она проверила почту, посетила парочку специализированных сайтов и решительно закрыла вкладки. Нервировало все. Галина, которая непонятно с чего превратилась в мстительную мегеру, коллеги, ради призрачного шанса пустившиеся во все тяжкие, сам Орлов, изображавший всепрощающего папочку. Да бесила ее даже собственная реакция на происходящее. Хотелось встать и убраться из офиса, принявшего вид больницы для буйных помешанных. Она уже поднялась со стула и схватила сумочку, практически придумала отмазку для исчезновения, но была остановлена. Вячеслав Игоревич соизволили обратиться к народу.

— Дамы, прошу в кабинет.

Дамы расцвели и поспешили занять лучшие места. Олеся без желания побрела в указанном направлении. В дверях столкнулась с Галиной, которая аккуратным движением бедер заставила ее уступить дорогу. Заскрежетав зубами, Смирнова пропустила нахалку и вошла последней. Бесцеремонно растолкала коллег и уселась подальше от владельца кабинета.

— Еще раз приветствую, девушки, — пропел Орлов. — Это первое наше с вами рабочее собрание, но хочу сразу сказать, не последнее. Я намерен каждую неделю проводить подобные летучки, чтобы иметь представление о текущих делах.

Дальше директор завел речь о планах, показателях, клиентах и других давно известных вещах. Олеся слушала вполуха. Ее собственные мысли витали где-то далеко и никоим образом не касались происходящего. Косясь, время от времени на подругу, она с каким-то мрачным удовлетворением замечала ее горящие глаза, жадно взирающие на Орлова. Язык, то и дело соблазнительно облизывающий полные губы, фигуру, подавшуюся вперед, и понимала, та всерьез начала игру. А у нее самой почему-то внутри все переворачивалось, противясь этому желанию Галины.

— В конце хочу сказать следующее, — вещал директор. — После обеда я буду приглашать вас по отдельности. Потому подготовьте, пожалуйста, объяснительные по каждому ведомому делу, даже если объектом сделки является гараж или дачный участок. Всем понятно?

Девушки стали взволнованно перешептываться и, дождавшись разрешения, повскакивали с мест.

— Галина Кирилловна, задержитесь, у меня к вам есть вопросы.

Названная персона важно кивнула и бросила на коллег уничижающий взгляд. Девицы вполголоса загомонили, но из кабинета начальства убрались. Олеся, сделав вид, что не заметила провокации, чеканя шаг, покинула высокое общество.

На этом переполох не завершился. Спустя час, в офис ворвались четверо мускулистых парней в форме хорошо известной в городе фирмы, занимающейся перевозками. Аккуратно оттеснив агентов по сторонам, они вломились в директорский кабинет. Вскоре оттуда вышла взбудораженная и немного потерянная Любочка. Хлопая длинными ресницами, секретарша горестно вздохнула и упала на первый попавшийся стул. Дальнейшее действо Олеся могла бы охарактеризовать как великое переселение народов.

Получив разнарядку у Орлова, грузчики приступили к работе. Первым делом были передвинуты агентские столы. Если раньше они располагались один за другим в два ряда, то теперь образовывали нечто вроде круга. Предполагалось, что девушки будут сидеть спиной к стенам, лицом к центру, таким образом, видя друг друга и входящих посетителей. Стойку секретаря перенесли к самой двери, как бы отгораживая ей остальную часть комнаты и то, что происходило внутри.

Любочка практически плакала, видя, как рослые мужики затаскивают ее вещи в общий зал. Еще с утра она хвасталась приятельницам, как здорово заживет фактически в одном кабинете с Вячеславом. Как с превеликим удовольствием воспользуется полученной возможностью и заведет с ним близкое знакомство.

Но, к сожалению, мечтам экзальтированной девицы не суждено было исполниться, приемную освобождали. Для того чтобы туда еще до обеда поставить новенький компьютерный стол, за который уселся сам директор. Как он потом торжественно пояснил массам, для более скорого вливания в процесс работы и в коллектив. Коллектив, соглашаясь с желанием начальства, радостно кивал, и только Любочка тайком вытирала слезки, мечтая вернуться в такую светлую и спокойную приемную. Не поддался переменам только кабинет юриста, потому как был слишком мал и не предназначен для радикального преобразования, да и занимала его одна Галина, гармонично вписываясь в интерьер.