– Никакое это не доказательство, черт побери, Джек! Онане была сумасшедшей, Пол просто насмерть запугал ее. Подумать только, что онмог с ней сделать, прежде чем она решилась на такое...

– Он, может, и осел, Мэдди, но не убийца. За это яготов поручиться.

Мэдди слова Джека только еще больше распалили.

– С каких это пор вы с ним не разлей вода? И откудатебе знать, что он мог с ней сделать? Ты понятия не имеешь о том, что этотакое!

Она сотрясалась от рыданий. Скорбела о женщине, которую едвазнала. Но они подруги по несчастью. Просто ей, Мэдди, больше повезло. Ейудалось спастись.

– Почему же, я имею представление о том, что это такое– негромко произнес Джек. – В первые годы нашего брака тебя мучили ночныекошмары. И ты спала в позе эмбриона... прикрывая голову руками. Я представляюсебе, что это такое, малыш. Ведь это я тебя спас...

– Да, я об этом никогда не забываю. – Она печальнопосмотрела на него. – Подумать только, что пережила Дженет, прежде чем пошла наэто... Ее жизнь – настоящая агония.

– Да, наверное, – холодно произнес он. – Мне очень жальПола и детей. Для них это будет нелегко. Надеюсь, газетчики не слишком на нихнакинутся.

– А я надеюсь, что найдется какой-нибудь молодойгорячий репортер, который займется расследованием и выведет мерзавца на чистуюводу. Не только ради нее, но и ради других женщин, еще живых, которые находятсяв таком же положении.

– Не понимаю, почему она не ушла от него, если делообстояло действительно хуже некуда. Могла бы уйти, вместо того чтобы покончитьс собой.

– Значит, не могла.

– Но ты же ушла, Мэдди! Значит, и она могла.

– Мне на это понадобилось восемь лет. И потом, мнепомог ты. Не всем так везет. Мне действительно повезло. Еще год, и он бы могменя убить.

– Ты бы этого не допустила.

– Я терпела это достаточно долго, пока ты не пришел напомощь. И моя мать терпела, пока не умер отец. А потом до самой смертитосковала по нему, я готова в этом поклясться. Подобные отношения уродуют людейбольше, чем они сами могут осознать. И того, кого избивают, и того, кто бьет.

– Интересный взгляд на вещи... По-моему, есть люди,которые сами словно ждут этого. Позволяют так с собой обращаться из-засобственной слабости.

– Ты ничего в этом не понимаешь, Джек.

Вся напрягшись, она вышла из кухни. Пошла наверх, взяласумочку, накинула отлично сшитый темно-синий блейзер, вдела в уши маленькиебриллиантовые сережки. Она всегда следила за собой – никогда не знаешь, с кемможно случайно встретиться, а ее все узнают.

Они ехали в полном молчании. Мэдлен не хотелось большеспорить с мужем, и в то же время, она не могла простить ему некоторые еговысказывания.

В телестудии ее ждал Грегори. Он уже видел газеты и сейчасвыглядел подавленным.

– Не расстраивайся, Мэдди. Я знаю, ты хотела ей помочь.Боюсь, что все равно ничего бы не получилось.

По-видимому, он просто хотел ее утешить, но Мэдди воспринялаего слова иначе. Она резко вскинула голову:

– Это почему же? Потому что она ненормальная? Ей простозахотелось вскрыть себе вены, так, что ли?

– Нет, я только хотел сказать... возможно, она была слишкомнапугана, чтобы попытаться спастись. – И все же он не мог удержаться отвопроса: – Как ты сама считаешь, почему она это сделала? Потому что он над нейиздевался или это психоз?

Мэдди снова пришла в ярость:

– Джек тоже так думает. И многие другие считают, чтоженщины, находящиеся в таком положении, ненормальные, независимо от того, чтоделают с ними мужья. Никто не может понять, почему они не уходят от такихмужей. Просто... для некоторых женщин это невозможно, они просто не могут...

Она разрыдалась. Грег обнял ее.

– Я знаю... знаю, малыш... Прости... Ты все равно врядли смогла бы ее спасти.

– Я хотела... хотела ей помочь... – Подумав о том,сколько должна была выстрадать Дженет, прежде чем решиться на такое, и вспомниво ее детях, она зарыдала еще сильнее.

– Как мы будем это освещать? – спросил Грег, когда она,наконец, успокоилась.

– Я хочу дать комментарий о женщинах, подвергающихсянасилию.

– У нас ведь это изъяли из программ, ты что, непомнишь?

– Я скажу Джеку, что все равно это сделаю. Хочу вывестимерзавца Мак-Катчинса на чистую воду.

Грег покачал головой:

– На твоем месте я бы не стал этого делать. И Джек непозволит тебе выступить с таким материалом. Не имеет значения, что ты с нимспишь каждую ночь. Поступило указание свыше: никаких комментариев, только голыефакты. Новости, и больше ничего. Мы их сообщаем, ничего не добавляя от себя.

– Что он мне сделает? Уволит? Разве это не голые факты.Жена сенатора покончила с собой, потому что не вынесла побоев мужа!

– Джек все равно не позволит это сказать и не дастсделать такой материал. Уж настолько-то я его знаю. Тебе придется захватитьтелестудию с оружием в руках, чтобы получить такую возможность, В любом случае,Джеку это не понравится, Мэдди.

– И все равно я это сделаю. Мы же вешаем в прямом эфире,черт возьми! Они не смогут меня отключить, это выйдет большой скандал.Расскажем о самоубийстве Дженет, а потом принесем свои извинения. Джек,конечно, придет в ярость, но я это переживу.

– А ты смелая.

Грег сверкнул белозубой улыбкой, сводившей с ума всехженщин. Он по праву считался одним из самых завидных холостяков в Вашингтоне.Красивый, элегантный, умный, приятный в обращении, обаятельный и удачливый.Такое сочетание встречается не часто. К тому же с ним необыкновенно приятноработать.

– А вот я, кажется, не горю желанием выступить противДжека Хантера и нарушить один из его строжайших запретов.

– Ничего, у меня есть связи.

Она улыбнулась впервые с тех пор, как прочла о самоубийствеДженет Мак-Катчинс.

– Точно. И еще у тебя самые красивые ноги на телестудии.Это тоже не лишнее.

И все же во время пятичасового эфира – первого в этот день –Мэдди не могла сдержать волнения. Внешне она никак это не проявляла – такая жесдержанная, как всегда, элегантная в своем красном свитере, с безупречнойпрической и простыми бриллиантовыми сережками в ушах. Однако Грег достаточнохорошо ее знал, чтобы не заметить, как она нервничает.

– Ты все-таки собираешься это сделать? – шепотомспросил он перед самым началом эфира.

Мэдди кивнула. Улыбнулась в нацеленные на нее камеры,представилась. Представила и своего напарника. Как обычно, они поочереднопрочитали новости, работая слаженно, в полной гармонии. Потом Грег ушел изкадра вместе со своим вертящимся креслом. Он знал, что сейчас произойдет.