– Секундочку, – сказал Виталий как-то очень спокойно. – Новы сами уверяли, что дело было на холме Сакре-Кер. А это как бы в Париже… Вычто, за ту неделю, что мы не виделись, в Париже успели побывать?

– О господи! – вскричала Тина. – Да при чем тут Париж?! Ни вкаком Париже я не была. Я ее вчера видела тут, на улице.

– То есть в Нижнем Новгороде? – уточнил Виталий.

Тина с облегчением кивнула.

Виталий быстро глянул на нее и отвел глаза. Внезапно Тинапоняла, о чем он думает. Он думал, что разговор этот до изнеможения напоминаетбеседу булгаковского Иванушки Бездомного с профессором Стравинским, причем вроли профессора выступает Виталий, а в роли чокнутого Иванушки – она, Тина.

– Послушайте, – зашептала она, схватив Виталия за руку, нототчас же отдернув пальцы от потного запястья. – Послушайте, мне кажется, васввели в заблуждение. Кто-то вам сказал, будто Валентин погиб в катастрофе, а насамом деле он был убит. Я не знаю, за что и почему, но знаю точно, кто этосделал.

Лицо Виталия напряглось, но тут же по губам скользнуласнисходительная улыбка.

– Та девушка, конечно?

– Да!

– Слушайте, вы что, ясновидящая? – спросил Виталий, зябко поводяширокими плечами.

Хорошенький вопросик. Знать бы, что отвечать…

Не ответила ничего.

– Значит, нет, – констатировал Виталий. – А эту девушку вывидели вчера на улице… Тина, ну как же вы не понимаете, что получается? Вы еевидели не в первый раз!

– Конечно, не в первый, – обрадовалась Тина. Ну наконец-тодо него дошло! – Я ее во сне видела, я же вам говорила!

Виталий прикрыл глаза и постоял так несколько мгновений.Плечи его медленно покрывались гусиной кожей.

– Тина, вы послушайте, только не перебивайте меня, хорошо? –сказал он наконец очень спокойно. – На самом деле все просто, архипросто. Этадевушка действительно живет в Нижнем Новгороде. Вы ее видели и вчера, и ещераньше… не во сне, не во сне! – предостерегающе выставил он ладонь. – Гораздораньше – где-то на улице, так же, как и вчера. И она вам чем-то запомнилась.Ну, запала в память – такое бывает. А потом вы просто почувствовали, что сВалентином беда случилась. И увидели тот сон… Вы в Париже вообще-то бывали?

Тина кивнула.

– И на Сакре-Кер, конечно?.. Ну вот. Вам приснилось всезнакомое. И образ этой девушки, на которую вы раньше и внимания-то не обратили,выплыл из подсознания и сыграл свою роль. А когда вы встретились с ней вчера,вам показалось, будто это оживший сон. Я понятно говорю?

Тина медленно кивнула.

Как это там сказал Стравинский Иванушке?.. «Теперь я скажувам, что, собственно, с вами произошло. Вчера вас кто-то сильно напугал ирасстроил рассказом про Понтия Пилата. И вот вы, нанервничавшийся, издерганныйчеловек, пошли по городу, рассказывая про Понтия Пилата. Совершенноестественно, что вас принимают за сумасшедшего. Ваше спасение сейчас только водном: в полном покое. И вам непременно нужно остаться здесь…»

Тина невольно оглянулась через плечо. В двух кварталахотсюда – улица Ульянова. А там – голубенький домик, нарядный, будто теремок:психушка Нижегородского района…

– Тина, вы как? – послышался встревоженный голос Виталия, ион, чуть снизу, заглянул ей в глаза. – Давайте я вас провожу, а?

– Господи, как все глупо, глупо до посинения! – пробормоталаТина, прижимая ладони к горящим щекам. Ладони показались ледяными. – Не надоменя провожать. Извините! Это все из-за… из-за…

– Я понимаю, – тихо сказал Виталий. – Я все прекраснопонимаю. Валентин вас любил, вы его тоже. Но жизнь идет, Тиночка, иединственный способ выжить – это все забыть. Как можно скорее.

Она кивнула.

– Может быть. Только пока не очень получается.

– Господи, Тина, вы только не плачьте, – с ужасом сказалВиталий. – Это я, скотина, вас расстроил. Не надо ничего забывать, все пройдетсамо. Тиночка, ну пожалуйста… – Голос его стал жалобным. – И я, главное, на васнакинулся, прямо как зверь. Простите, я ведь ничего не понял сначала…

– Да ладно, – отмахнулась Тина. – Сама виновата. Я вастолько об одном прошу: вы можете уточнить – ну, насчет Валентина? Еще разспросить – как это было? Потому что такие сны зря не снятся, вы это должныпонимать!

– Хо-ро-шо, – с запинкой выговорил Виталий. – Сделаем так…скажем, в пять я вас буду ждать на площади Горького, возле «Макдоналдса».Помнится, Валька говорил, что вы любите там бывать. Я тоже, кстати. Вот ипоужинаем вместе, а я вам расскажу все, что удастся разузнать. Договорились?

– Договорились, – слабо улыбнулась Тина. – Виталий, вы…спасибо вам. Вы просто чудо!

– На самом деле это вы – чудо, – очень серьезно сказалВиталий. – Пожалуйста, не опаздывайте сегодня, хорошо? Вы даже непредставляете, как я вас буду ждать!

* * *

Сказать, что она опоздала, – значит ничего не сказать.

Точнее, она вообще не пришла на свидание, потому что несуществует мужчины, который даже и любимую-то женщину, тем паче – случайнуюзнакомую, да еще по такому неприятному поводу, ждал бы на условленном местепять часов!

Да-да, пять часов. Потому что шанс оказаться на площадиГорького у Тины выпал только в десять вечера…

Нет, она вовсе не собиралась опаздывать! И если бы пошла сработы пешком, то явилась бы к «Макдоналдсу» даже раньше времени. Однако едваона вышла из редакции, как начал накрапывать дождь. Сразу резко похолодало, аТина, разнежившись поутру на солнышке, не взяла ни зонта, ни плаща.

Небо было сплошь серое, набухшее сыростью. Нечего инадеяться, что дождь скоро утихнет. Пока она дойдет до площади через всюПокровку, промокнет до нитки.

Тина растерянно огляделась. К остановке на площади Мининаодин за другим шли автобусы, троллейбусы, маршрутные такси. «Идея! – подумалаТина. – Заеду-ка я переодеться. И зонтик возьму. Времени-то еще вагон ималенькая тележка. В крайнем случае, если буду опаздывать, схвачу попутку».