не радовало ни группу, ни звукозаписывающую компанию. Джи уже подготовил ряд концертов в рамках тура «Back to the Clubs» («Назад в клубы»), который должен был стартовать 5 марта и продолжиться по всей Европе. Иначе Led Zeppelin предстояло отыграть масштабный летний тур по Штатам без нового альбома, лишаясь многомиллионной прибыли.

С самого начала стало ясно, что «Back to the Clubs» станет убыточным. Для промоутеров и зрителей устанавливалась сумма, равная цене билетов в самом первом туре группы New Yardbirds в 1968 году. Грант, с нехарактерной благожелательностью, объявил: «Цена за билет не будет превышать двенадцать шиллингов».

Пытаясь объяснить причину, по которой группа решилась на подобные выступления, Джимми говорил: «Наша аудитория становилась все больше, и мы отдалялись от них все дальше. Зрители превратились в точки на горизонте, но нам нельзя терять контакт с теми, кто был с нами с самого начала».

Благородный порыв. Но исполнить его было еще той головной болью. В клубах не хватало мест, и стало понятно, что они не смогут вместить всех желающих, в том числе и журналистов. «Если они рассчитывают на какое-то особое к себе отношение, то мой им совет – не утруждайтесь, оставайтесь дома. Мы играем не только для прессы или критиков, которые, как мы все знаем, пишут свои рецензии в пивной палатке или баре!» – предупреждал Джимми.

Еще одной проблемой должен был стать звук. Аппаратура группы и акустическая система обслуживали стадионы и арены, тогда как в пабе или клубе грозили взорвать пару стен и не один десяток барабанных перепонок. Джимми же привычно искал только плюсы в сложившейся ситуации: «Зато здесь никто не направит тебе в голову пистолет, как это бывает в США. Поэтому и безопасности можно уделять гораздо меньше внимания».

Очевидно, он не видел маршрут тура, стартовавшего в Белфасте. Вот уж где оказаться под дулом пистолета было проще, чем в Штатах. Известно, что когда в первый день нового года Рори Галлахер играл там концерт, на улице взрывались бомбы. На протяжении всего многолетнего межконфессионального конфликта, охватившего Ирландию, рок-группы старались там не показываться. Опасаясь поездки, Джимми говорил: «Там творится настоящее кровопролитие», – но это не убедило Питера Гранта. «В Ирландии было очень страшно. Я не привык, чтобы люди средь бела дня ходили по улицам с автоматами», – вспоминал Генри Смит, находившийся за рулем фургона с оборудованием, который ехал по истерзанным войной и патрулируемым самопровозглашенными ополченцами улицам.

Нервничал даже обычно бесстрашный Ричард Коул. «Всего за несколько часов до нашего концерта в Белфасте, примерно в паре километров от “Ulster Hall”, где мы должны были выступать, произошло столкновение между полицией и демонстрантами», – рассказывал он. В новостях сообщали об «угнанном бензовозе, убийстве юноши и повсеместном использовании зажигательных взрывных устройств».

Описывая выступления Led Zeppelin, обычно подбирают иные слова, но концерт в Белфасте действительно привнес в жизнь города бесценную долю мира и спокойствия. Отзвуки высадки рок-десанта в стенах викторианского концертного зала были слышны далеко за пределами здания, но шоу обошлось без трагических последствий. Став свидетелями живого исполнения «Immigrant Song», «Heartbreaker» и особенно пронзительной «Dazed and Confused», зрители хотя бы на время забыли о конфликте, терзавшем их страну. Шестая песня вечера и вовсе преподнесла им сюрприз.

Джимми вооружился новой и жуткой, на первый взгляд, гитарой с двумя грифами, подобной двуликому Янусу, богу начала и конца. Так он ознаменовал первое концертное исполнение «Stairway to Heaven». Еще перед гастролями Джимми озадачился живым исполнением гитарных партий в песне. В студии интро записывалось на акустической «Harmony», затем секция исполнялась на 12-струнной электрогитаре «Fender», и только потом Джимми выдавал соло на «Telecaster». Технической возможности так быстро и суматошно менять гитары на сцене у него не было. И тогда Пейдж вспомнил, как Эрл Хукер, гитарист Сонни Боя Уильямсона, играл на гитаре с двумя грифами. Идеальное решение! Но где раздобыть такую гитару? «Gibson» их больше не выпускал. Поэтому Джимми заказал себе индивидуальную модель из вишни с грифами из красного дерева весом чуть меньше 6 килограмм.

Публика изумленно следила за его игрой. На нижнем грифе Пейдж исполнил вступление и первый куплет, ловко переключился на верхний 12-струнный. Затем всю песню он попеременно переключался между ними для исполнения соло и концовки. Впечатляющий номер!

Несмотря на эпохальность события, Led Zeppelin облегченно вздохнули, когда покинули Белфаст. Сыграв последнюю песню, они прыгнули в лимузин и помчались в Дублин, попивая виски «Jack Daniel’s» для терапевтического эффекта. Преодолев расстояние в более чем полторы сотни километров, они въехали в Дублин далеко за полночь.

Весь вечер между Робертом и Бонзо росло напряжение. На концерте, после пятнадцатиминутного соло Бонзо на барабанах, Роберт у всех на глазах протянул ему банан, встретив в ответ смертоносный взгляд ударника. Так Плант мстил Бонэму за прозвище, приставшее к нему, как банный лист. Питер прозвал Роберта «Перси», а Бонзо подхватил и стал называть его так при любой возможности. По официальной версии, прозвище было намеком на Перси Трауэра, популярного, но старомодного садовода и ведущего телепередачи «Мир садоводов» в Англии, где садоводство сродни неофициальной религии. Но на самом деле кличка пришла из британского фильма о бедолаге, которому сделали пересадку пениса. Герой дал своему «дружку» имя «Перси», которое вскоре плотно привязалось к Роберту.

Бонзо обожал подкалывать Роберта. Было много всяких колкостей с намеками на Перси, как например: «Тебе надо просто торчать на первом плане и хорошо выглядеть, а о музыке мы позаботимся».

Крис Уэлч, освещавший тур для «Melody Maker», вспоминал: «Сидя в своем номере, я с ужасом прислушивался к нарастающей ссоре в соседней комнате». Несколько минут спустя в дверь Гранта громко постучали.

«Питер, это ужасно, – кричал Бонзо, – я ударил Роберта!»

Джи, бывший рестлер, но никак не рефери, рявкнул: «Заткнись, и иди спать!» Бонзо следовало его послушать, но вместо этого, окосевший от выпитого скотча, он поплелся на кухню отеля, где затеял драку с шеф-поваром. Тот оказался не настроен шутить, и когда он набросился на Бонзо с разделочным ножом, Ричард Коул (которого теперь все чаще звали Рикардо) сам врезал Бонзо, «для его же безопасности», сломав барабанщику нос.

В общем, тур «Back to the Clubs» начинался весело.

* * *

Хотя серия концертов задумывалась, чтобы сблизить «Цеппелинов» с публикой, не все чувствовали себя комфортно в новых условиях. «Стоит поиграть на больших площадках, выступления в маленьких клубах становятся мучением», – жаловался Джимми. Площадки казались мрачными, а звуковые системы, по меркам Led Zeppelin, совсем крошечные. Динамики постоянно заводились и выдавали обратную связь. «В “Marquee”, где свободно могли разместиться триста человек, громкость перекрывала все качество исполнения», – вспоминал Крис Чарльсворт.