Джимми ответил уклончиво: «Хороший», – признал он. Но внутренний перфекционист взял верх: «Я думаю, мы можем еще лучше».

Бонзо почему-то принял слова Джимми на свой счет. Охваченный гневом, он схватил палочки, выбежал из аппаратной и сел за установку.

«Когда он вдарил по барабанам, датчики начали зашкаливать», – рассказывал звукооператор Ричард «Дигби» Смит.

Это был лучший дубль. Гораздо более острый и захватывающий. Джимми оказался прав. Бонзо послушал запись и неохотно с ним согласился.

Воздушное вступление сложилось достаточно легко, стоило им уделить ему побольше внимания. Джон Пол Джонс прописал партию блокфлейты на несколько дорожек поверх мелодической линии. Джимми, окружив себя перегородками, предварительно записал ее на акустической гитаре.

Запись вступления далась легко. Два главных профессионала группы потратили на него совсем немного времени. Отсутствие конкретных нот напоминало работу во время давних студийных сессий. Творить музыку помогали опыт и интуиция. Когда окончательный вариант вступления был записан, Джимми сыграл ритм-партию на 12-струнной гитаре. Затем Джимми взял в руки «“Dragon” Telecaster» – подарок Джеффа Бека – и записал соло.

«Я подготовил первую фразу и несколько связок, но в целом все соло было импровизацией», – вспоминал Джимми. В Хедли-Грейндж он потратил три или четыре часа, пытаясь записать соло, но так и не добился желаемого результата. В студии вместо того, чтобы дать Джимми играть соло под ритм-трек в наушниках, Энди сказал ему встать перед гигантскими мониторами «Tannoy», чтобы имитировать ощущение от игры на концерте. Ритм-трек звучал почти также оглушительно, как если бы его слышал фанат группы, стоя перед сценой на огромной арене.

По словам Дигби Смита, Джимми, «прислонившись к динамикам, выдал соло, практически прижавшись к ним ухом». Он сыграл его еще трижды, раз за разом выстраивая идеальный звук и наслаивая дополнительные линии, пока к мелодии было уже нечего добавить.

Кроме, разве что, вокала. Роберт сидел в углу аппаратной и что-то помечал в желтом блокноте, который лежал у него на коленях. Энди Джонс по-дружески толкнул его локтем: «Роберт, тебе пора петь», – сказал он.

«Уже?» – удивился тот. Не поднимая глаз, он продолжал что-то записывать. «Я не закончил текст. Ты можешь включить запись еще раз?» Прослушав ее, Роберт записал свою партию за два дубля.

Так Led Zeppelin закончили работу над новым альбомом. Он стал четвертым за два с половиной года. Поразительная продуктивность, учитывая бесконечные, изматывающие гастроли, препятствующие студийной работе. Но в этот раз пластинка получилась особенной, и все в группе это понимали. Они работали неспешно и дружно, в условиях, близких к идеалу. Материала было более чем достаточно, а потому было решено сократить число песен с четырнадцати до восьми, из-за чего пластинка стала только богаче. Семь крепких хитов и, кажется, один шедевр. Что может быть лучше?

Каким будет название? Led Zeppelin IV? Конечно, нет. Джимми понимал, что такое название даст журналистам еще один повод продолжить свои безжалостные выпады в сторону группы. Нет уж, если мнение Джимми что-то да значило, а мнение Джимми всегда было самым значимым, то название пластинки должно переиграть критиков и горлопанов в их собственной игре.

И он придумал отличное название.

Пусть он вообще никак не называется.

[3]

Проясним ситуацию. На название альбома мог намекать хоть какой-то текст на обложке. Но никаких записей там не было.

На обложке красовался только морщинистый старичок в шляпе-котелке, сгорбившийся под тяжестью большой вязанки хвороста. Этот персонаж словно сошел со страниц романа Марселя Паньоля[83]. Роберт откопал картину с этим старичком в «пыльном комиссионном магазине» Рединга во время одной из поездок в Хедли-Грейндж вместе с Джимми. Пейдж полюбил антикварные магазины. Он стал страстным коллекционером декоративно-прикладного искусства XX века, отлично разбираясь в ар-деко, ар-нуво, модернизме и бидермайере. Он словно одержимый собирал предметы из фаврильного стекла и керамики. Не было ни одной галереи, в которую не ступала бы нога Джимми. В магазинах всего мира, продающих подержанные безделушки, он находил редкие жемчужины и настоящие сокровища. Но та комиссионка… Она была настоящей помойкой, в которой уже Роберт нашел неограненный алмаз.

Действительно, а почему бы не поместить эту картину на обложку, дав этим критиканам и экспертам пищу для размышлений? Работа прекрасно смотрелась на стене с ободранными обоями. На ее обороте оказалась фотография высотного здания в Мидлендсе. По словам Джимми, контраст двух изображений символизировал «разрушение старого и строительство нового». Но никто не собирался ничего объяснять. Любые разъяснения «привели бы к разочарованию на уровне вашего личного восприятия».

Джимми захватила эта идея. Пусть на обложке не будет названия группы, а лишь символ, обозначающий их имена (эту дерзкую затею спустя двадцать лет вновь воплотил в жизнь Принс). Никакой информации о студии звукозаписи, никаких выходных данных. Ничего. Вот это будет загадочно и странно. Такая перспектива забавляла Led Zeppelin. Однако они понимали, что у «Atlantic Records» возникнут трудности с продвижением такой пластинки. «Смелый ход», как выразился их коллега-музыкант, или профессиональное самоубийство?

А чем же украсить разворот? Очередной интригой и уловкой? Здесь разместился загадочный рисунок, выполненный карандашом и золотой краской. Он назывался «Вид в полумраке или в переменном свете». На нем изображен печальный человек в капюшоне с лампой в руках. Он стоит на вершине горы и смотрит вниз на фигуру молодого человека, который взывает к нему в мольбе.

Предположительно, это рисунок авторства друга Джимми по имени Баррингтон Колби, хотя люди, близкие к группе, подозревают, что это был один из творческих проектов самого Джимми времен учебы в художественном колледже. В любом случае, Джимми признавал, что идея рисунка берет начало от карты Таро «Отшельник». Для Джимми Отшельник был «в целом иллюстрацией искателя, стремящегося к свету истины… Символом мудрости и уверенности в себе».

Себя же группа решила обозначить четырьмя глифами, или рунами, фигурами, которые использовались в письменности до введения латинского алфавита. Каждый музыкант выбрал подходящий себе символ. «Мы хотели показать, что Led Zeppelin популярны благодаря музыке, а не нашему имиджу или именам», – прокомментировал решение Джимми. Он предложил ребятам ознакомиться с «Книгой знаков» Рудольфа Коха, той самой, что несколько месяцев назад ему купила Кэрол Браун.

«Мы решили, что каждый выберет себе метафорический символ, который будет отражать его индивидуальность. Будь то душевное состояние, взгляды, вдохновение или что-то еще», – сказал Роберт.

Плант придумал собственный символ – перо, заключенное в круг. Он утверждал, что выбрал его «из священных символов древней цивилизации Му». Еще школьником Роберт прочитал художественную приключенческую книгу «Затерянный континент Му» полковника Джеймса Черчварда и, по всей видимости, обрел веру в ее существование. У символа было множество