– Надя, погоди, не включай двигатель, – сказал Прошин.

– Разобьемся…

– Нет, на дальномер посмотри.

– Ой, слушай, чуть двигатели не врубила, – Надежда пошевелилась в седле перед Прошиным. – А далеко еще?

– Нет. Давай, по моей команде. Приготовились… Включай.

Мул примагнитился к телу рубки первым. Покачнулся, переступил всеми четырьмя ногами. Поднятая двумя двигателями пыль почти скрыла тележку: в разреженной атмосфере закружились золотистые пылинки. Подошвы ботинок звякнули о металлокерамическую поверхность сооружения.

– Откуда здесь пыль? – спросила Надежда.

– Да бог его знает… – Иван пожал плечами, позабыв, что напарница не может видеть его жесты. – Ни разу мертвые корабли не видел. Это, наверное, искусственная почва со стен да водяные пары. Смотри, влага там, где струя двигателей попала.

– Ну да. Куда теперь?

– Внутрь. Аварийку включим.

Стены жилого модуля тонули в серой хмари. Пустота давила на плечи, нагоняла страх, отзывавшийся кислым во рту. Они только что, какие-то несколько часов назад, покинули «Циолковский», живой, залитый светом, наполненный гомоном толпы космонавтов, спешивших на вахту и на отдых, дружными компаниями заполнявших парки и спортгородки, и, будто в дурном сне, вернулись, обнаружив кладбище на месте шумного, веселого, дышащего жизнью города. Наденька откашлялась. Тишину разорвал ее голос:

– Сергей Петрович! – Центр почему-то не ответил, и Наденька повернулась к напарнику: – Молчат.

Прошин только пожал плечами. Говорить не хотелось. Девушка включила фонари на плече и на шлеме скафандра, и лучи света разрезали серую мглу, осветив покатый бок рубки с веселыми чертиками меток дополненной реальности. Прошин стряхнул с себя оцепенение:

– Пошли, – голос прозвучал хрипло, пришлось глотнуть воды из запасов скафандра. – Пошли, Надюша, сделаем дело и смотаемся.

– Да, конечно, – девушка посветила вверх, в стороны… Лучи света потерялись в сером царстве. – Пошли скорее.

Прошин включил нашлемный фонарь. Мазнул светом по-вдоль матовой поверхности с хрусталиком иллюминатора, осветил мула, затопавшего вслед хозяевам, и, развернувшись всем телом, – он потом и сам не мог объяснить, зачем – посмотрел назад. Фонарь – настоящий прожектор, батареи выедает за час – осветил две фигуры, стоявшие в ста метрах (сам собой включился дальномер) на обшивке рубки управления. Тускло поблескивали сочленения бронированных скафандров, визиры шлемов целились в их маленький отряд, в руках карабины, с плеча у каждого безоткатное орудие… На таких ребят Прошин насмотрелся на Холте, насмотрелся вдосталь, аж рефлекс выработался: схватив Наденьку в охапку, Иван прыгнул в сторону включая двигатели скафандра. Следом сиганула тележка, а там, где они только что находились, сверкнули молнии.

Наденька раненой птицей забилась в Ивановых руках.

– Фонари выключи!.. – рявкнул Прошин, отчаянно маневрируя.

Покатый бок рубки остался где-то вверху; из серой хмари внезапно показалась серая же стена жилого модуля, и они падали на частокол гидропонных штанг, так и не ставших деревьями, падали на стройные ряды домиков, не знавших тепла человеческого…

– Помоги мне, – просипел Прошин. – Разобьемся… Наденька включила двигатели, и они ударились о стену, подняв тучу пыли. Набранный импульс протащил Ивана с Надеждой по поверхности с высохшим искусственным грунтом. Прошин сложился вокруг гидропонной штанги. От удара полетели звездочки из глаз, перехватило дыхание, и он все боялся, как бы не треснуло стекло шлема сначала у него, потом у девушки – но все обошлось, только Наденька никак не могла встать.

– Что?! – спросил Прошин.

– Не знаю. Лишь бы не перелом.

– Черт… – Иван посмотрел наверх. Серая хмарь, пустота.

– Кто это? – спросила Надежда. – Они в нас стреляли?

– Да, – Прошин открыл панель скафандра напарницы, включил диагностику. – У этих ребят оружие, боевые скафандры. Блин, это перелом.

– Да? Ничего не чувствую.

– Я вколол обезболивающее, – Прошин закрыл панель. – Нога… Блин, не знаю… Надо выбраться, Надюш.

На «Циолковском» хоть новую ногу соберут, а сейчас надо добраться до «Аэлиты». Готова?

– Пошли.

Они встали на ноги. Наденька застонала.

– Я в порядке… – начала было она, но тут перед ними мелькнули молнии, и на стене ближайшего коттеджа появилось несколько дырок. В разреженной атмосфере поплыли облачка выбитой пулями пыли, осколки стекла из разбитого выстрелами окошка…

– Беги! – скомандовал Прошин.

Нападавшие поторопились, открыли огонь не примагнитившись, армейские же карабины, хоть и оборудовались компенсатором для стрельбы в невесомости, вести прицельный огонь без опоры не позволяли. Торопыги потеряли равновесие, а Прошин с Надеждой зайцами рванули к ближайшей метке шлюза.

Медленно. Будь он один, Прошин за секунды долетел бы до выхода: толкнулся о стену коттеджа, зацепился за штангу, поддал двигателями, толчок, рывок… Они бегали так взапуски по Луне, на третьем курсе, ничего особенно сложного, главное, научиться вовремя находить точку опоры – и этого навыка у Надежды не было, приходилось постоянно следить за девушкой, страховать ее. Преследователи тем временем примагнитились на крышу коттеджа, и вокруг беглецов засвистели пули, пришлось прятаться за коттеджами, красться, менять маршрут.

– Что им нужно? – спросила Надежда. – Может, мы что-то не так сделали?..

– Ага, не так на свет родились, – ответил Прошин. Они сидели, укрывшись за вагончиками монорельса. В двухстах метрах от них торчал козырек туннеля с меткой атриума ремонтного отделения, но между станцией монорельса, где навеки замер состав, и выходом торчали только редкие гидропонные штанги, очень прочные и очень тонкие конструкции, собранные из полых штырей. Едва только Платформу примет госкомиссия, как по внутренней поверхности жилого модуля пойдет армия гидропоников. Заботливые руки расстелют сетку с искусственной почвой, рассадят ростки лиан, подвязав каждую к штанге. Опробуют пульверизаторы – сначала простой водой, потом питательным раствором; лианы прорастут, причем на каждое растение составят формуляр, и любой пользователь, что на Платформе, что на Марспорте, что на Земле, сможет прочитать, когда, кем посажено растение, как соблюдается график орошения, как растет лианка, насыщая атмосферу рукотворного мира кислородом и влагой…

Но этой Платформы как бы не было. Взорвалась при ходовых испытаниях, Прошин видел… да вся Система, все Колонии видели. Поэтому торчали гидропонные штанги будто сожженные деревья, и только серые тени ползли от протянувшихся в пустоту штырей.

Прошин выглянул из-за округлого носа вагончика. Смерил расстояние, прикинул маршрут. Где эти вояки? Поднялись повыше? Стрелять не получится, тут навык нужен. Прочесывают местность? Скорее всего, один занял господствующую высоту, а другой плавно передвигается среди коттеджей, гидропонных штанг, может быть, обходит вон то здание, трехэтажный административный корпус с пустыми бельмами окон.