– Как прекрасно, – прошептала она, – есть еще миры… страны, народы, племена, королевства… Но вы не рассчитывайте, Рич, что выскользнете из моих рук!

В ее шутливом голосе прозвучала угроза, а темные глаза стали еще темнее и серьезнее.

– Не задушите? – спросил я, сворачивая на шуточки.

– Постараюсь быть нежной, – ответила она. – Хотя, правда, не пробовала. Буду учиться.

– Нежной, – пробормотал я, – это неплохо…

– Если не останешься, – сказала она серьезно и твердо, – я поеду с тобой. Если не возьмешь – побегу следом за твоим конем!

Я горел, как в аду, свести к шуточке подло, как ответить иначе, не знаю, серьезности нас не учат, все на своей шкуре, и как спасение с небес услышал приближающиеся шаги и мужские голоса. Один из них принадлежит конунгу Бадии, вот уж не думал, что обрадуюсь его появлению…

Я сказал торопливо:

– Ох-ох, убегаю, чтобы вас не компрометировать… А то подумают что-нибудь для меня лестное…

Она не успела возразить, я отступил и зашел за высокую стену из декоративных кустов, где и листьев нет, одни благоухающие цветы. Вдали на аллее показался конунг с двумя воинами, как мне сперва показалось, затем рассмотрел их пояса с золотыми бляхами… оба полевые вожди. Как я подсознательно и ожидал, воины матерые, среднего возраста, бывалые, таких не проведешь, не перевербуешь, и если поддерживают конунга, то у него в самом деле скоро будет вся власть в руках как в городе, так и в степи.

– Принцесса! – воскликнул конунг радостно. – Как хорошо, что я вас встретил!..

Она в удивлении вскинула брови.

– С чего бы?

Он учтиво поклонился.

– Надо бы сказать, что встреча с такой совершенной красотой – всякий раз счастье… и хотя на самом деле все так, но от меня ждут мудрости… гм… и хотя она начисто выпархивает из моей головы при виде вашей совершенной красоты…

Она прервала, лучезарно улыбаясь:

– Вы это говорили, любезный конунг!

Я попытался отступить, чтобы не оказаться в роли подслушивающего, это совсем не то, что внимать тайному сборищу заговорщиков во главе с Раберсом, там я – бравый лазутчик, вызнающий важные секреты, а здесь – свинья рогатая…

Соблазн скользнуть в личину исчезника с сожалением отпихнул. Если кто издали увидит меня поблизости – не удивится, варвар любопытствует и поражается громадности дворцового сада, его деревьям и прирученным животным, но если хотя бы один из людей Ланаяна, что наверняка владеют нужными амулетами, заметит призрачно-багровую фигуру исчезника, тут же поднимется тревога.

Оба вождя смотрели на принцессу бесстрастно, даже не поклонились, а конунг продолжал с поклоном:

– Да-да, ваша совершенная красота смешает мысли любого мудреца… Но я еще и конунг, потому я прежде всего отец своего племени и тем людям, кто вверяет себя моей заботе. А как конунг, позвольте заверить вас, что при всем восторге вашим совершенством еще больше уважаю вас и восторгаюсь вашим умом! Даже больше, чем красотой. Красоту видят все, а ваш блистательный ум и вашу цельность характера – только такие же, равные вам.

Она тоже не повела в сторону полевых вождей даже бровью, подумаешь, дикари немытые, смотрела настороженно на конунга.

– Это вы к чему? – поинтересовалась она.

Он сказал с обаятельной улыбкой, что так неестественно смотрится на его жестоком лице:

– Вы прекрасная пара с ярлом Элькрефом. У вас все хорошо, вам сейчас не нужна моя помощь…

Она произнесла с удивлением:

– Конечно, не нужна! Мы в безопасности, у нас все прекрасно…

Он поклонился.

– Простите, я выражаюсь сумбурно, но обстоятельства… Я сам слышал гнусные слухи, что якобы усиливаю свои позиции в королевстве для того, чтобы потребовать у короля вас в жены.

Она отшатнулась.

– Правда?

Он поспешно выставил перед собой руки.

– Я что, похож на сумасшедшего? Ваша светлость, я никогда бы не стал претендовать на вашу руку, будь я ниже, выше или ровней вам. Более того, есть и намного более важные причины…

Она спросила невольно:

– Какие? Вы женаты?

Он отмахнулся.

– Нет, но дело не в этом. Даже был бы женат, нам можно брать до четырех жен. Причина куда важнее…

– Говорите, – потребовала она. Спутники конунга чуть поморщились, но оставались прямыми и неподвижными, как чингачгуки на костре. – Что у вас такое важное?

– Можно, – спросил конунг преувеличенно серьезно, – я буду с вами предельно откровенен?

– Говорите, – повторила она уже настороженно.

– Ваша светлость, – сказал он, – вы… слишком хороши. Простите за откровенность, но… я никогда бы не был с вами спокоен. У вас есть ум, сила, решимость, целеустремленность. Вы стали бы величайшим человеком… родись мужчиной. Мне, уж простите, жена нужна попроще. Простая женщина, для который я буду богом. Для вас же поставить мужчину выше себя – немыслимо. Потому я и говорю вам совершенно искренне: хочу вас видеть в друзьях, готов вам помогать, если вам это вдруг понадобится, но сам я не претендую на вашу руку!

Настороженность медленно уходила с ее лица, глаза чуть сощурились, а губы дрогнули в улыбке.

– Довольно откровенно, – произнесла она насмешливо. – Спасибо. Я знаю, многие думают так, но вы все выразили и в словах. Спасибо! Думаю, мы с вами можем быть друзьями.

Он поклонился и поцеловал ей руку. Я наблюдал, как она удалилась с довольным и величественным видом, не понимая, что эта хитрая тварь усыпила ее бдительность, а когда захватит власть, брыкаться будет поздно. Такие люди обожают покорять, нагибать, ломать непокорных. Он обязательно возьмет ее в жены, чтобы ежедневно давать ей понять, что сильнее, главнее.

Один из вождей, кряжистый и кривоногий, олицетворение кочевника, что и спит на коне, сказал с враждебностью:

– Да, твой сладкий язык любого зачарует. Но зачем ты привел нас сюда, в смрадный город глиноедов?

– Мы получим больше, – заверил Бадия, – чем получали когда-либо люди степи и ветра. Если не считать первых Людей Моря, что высадились на этот берег! Поверь, Эмекток!

Второй вождь молчал, а первый, который Эмекток, спросил с недоверием:

– Что именно получим?

– Контроль над городом, – заверил Бадия, – это больше, чем дань. А затем и контроль над королевством.

– Зачем нам этот мелкий контроль? – спросил Эмекток упрямо. – Разве мы не хозяева всему Гандерсгейму?

– Мы не пользуемся своей властью, – сказал Бадия. – Нам в своей гордыне достаточно, что победили, что нам кланяются, а нашему Мечу в городах ставят победные памятники, напоминая глиноедам о их разгроме и унижении. И все наши кочевники почему-то считают, что этого достаточно! Глупцы.