Фотожурналистам часто заказывают съемку портретов, в этом жанре постановка считается не только допустимой, но почти обязательной. Портреты, снятые фотожурналистами для журналов вроде «Time», «Newsweek», «Forbes», «Fortune», «U.S. News» и «LIFE», а также для всех газет США, формальны и предсказуемы. Чтобы сделать такой портрет, фотограф берет вспышку и ставит портретируемого в такую позу, по которой читатель сможет что-нибудь понять об изображенном человеке. Такие снимки делаются быстро и бездумно, в этом случае перед фотографом не стоит цели раскрыть при помощи снимка личность человека. Задача сводится к тому, чтобы показать, как этот человек выглядит.

Знаменитых портретистов вроде Карша, Арнольда Ньюмана, Энни Лейбовиц, Ричарда Аведона нельзя считать фотожурналистами в полном смысле этого слова. В своих произведениях они стремятся рассказать о человеке очень многое. Стандартный портрет, сделанный фотожурналистом на бегу, за пятнадцать минут, для этого не подходит. Такие вдумчивые портреты создаются медленно: надо понять героя съемки, установить с ним хороший контакт. Каждый из мастеров работает в своем, исключительно оригинальном стиле. Единственное, что их объединяет, – полный контроль: над героем съемки, светом, фоном и деталями, попадающими в кадр. И это нисколько не уменьшает их ценности.

Для журналистов нередко организовывают пресс-туры и другие события. Чаще всего этим занимаются имиджмейкеры политиков. То, что вам покажут в ходе этих встреч, не имеет отношения к реальности. Их устраивают заинтересованные лица, чтобы создать впечатление, будто у прессы есть свободный доступ в Белый дом, в то время как на самом деле ее попросту привлекают к негласному сотрудничеству с властями. Образ президента в последние годы формировался исключительно во время съемок, организованных для журналистов в Белом доме и на политических встречах. Телевидение и печатные СМИ охотно соглашаются участвовать в этих мероприятиях, потому что опасаются конкурентов, которые сделают репортаж вместо них. Интересно, что будет, если никто из журналистов не явится освещать эти пресс-конференции? Представляю себе, как президент США вместе с каким-нибудь высоким гостем ждут появления представителей прессы, а никто не приходит. И тогда президент спрашивает своего сконфуженного пресссекретаря: «А где же все фотографы и репортеры?»

Примеров мероприятий, организованных специально для прессы, бесконечное множество. Тот, кто понимает, что зримый образ в наш визуальный век имеет власть над людьми, способен управлять миром. Адольф Гитлер и его министр пропаганды Геббельс понимали это и тщательно работали над созданием образа непобедимых нацистов как в фотографии, так и в кино. Эти инструменты психологической атаки работали не менее эффективно, чем бомбардировщики «Stuka» и танки «Panzer».

Мы вынуждены признать, что в мире пресс-туров и прессконференций, организованных пиарщиками и советниками по работе со СМИ, объективность все менее достижима визуальными средствами. Оправдывает ли это постановочные съемки, искажающие реальность? Я считаю, что не только не оправдывает, но даже напротив – обязывает искать при помощи камеры моменты истины.

Такие моменты часто случаются после того, как большинство фотожурналистов уходят со съемки. Как раз тогда герои съемки сбрасывают маски, их показной энтузиазм иссякает. Наградой фотографу, продолжающему работать после окончания официальной части, служат более искренние ситуации, которые он может запечатлеть.

Принято говорить, что «камера лжет», что и избирательный взгляд фотографа, и выбор объективов определяют то, как будет выглядеть событие в прессе. Я согласен с тем, что избирательность взгляда и подбор объективов делают фотографию субъективной, однако чтобы солгать, необходимо принять соответствующее осознанное решение. Избирательность, которую практикуют фотографы, отличается от субъективности пишущего журналиста. Камера не лгала, когда снимала трупы жителей Сонгми, резню в Пекине, газовые камеры в фашистских концлагерях.

Врут не фотоаппараты, а люди. Но ответственные фотографы должны стараться снимать вещи такими, какие они есть, а не такими, какими они бы хотели их видеть.

В мае 1963 года Чарльз Мур снимал демонстрации в Бирмингеме, штат Алабама. Некоторые из его снимков были напечатаны в «LIFE». Считается, что они изменили отношение американцев к движению борьбы за гражданские права. Его снимки, запечатлевшие, как полицейские псы кусают чернокожих, а пожарные направляют водометы на демонстрантов, показали миру ту жестокость, с которой власти обрушились на протестующих.

Я хорошо помню, как Чарльз Мур показывал серию фотографий, на которых была изображена лежащая в луже чернокожая женщина, казалось, пострадавшая от физического насилия. Он предупреждал меня, чтобы я не пускал эту серию в печать, потому что эта женщина сама бросилась в лужу. Казалось, что она корчится от боли, а на самом деле она веселилась. Менее ответственный фотограф мог бы просто молча передать эти снимки в редакцию и не объяснять, что же там происходит на самом деле.

Порой действия отдельных журналистов дискредитируют всю нашу профессию, а это означает, что остальным необходимо придерживаться высочайших стандартов этичного поведения. Не потому, что мы хотим предотвратить дальнейшую потерю доверия к журналистике, которая без конца подвергается нападкам, а потому, что, как сказал доктор Швейцер: «истина не может ждать «своего времени», ее время – сейчас, а значит – всегда».

Фотожурналистика – опасное занятие. Оно не для трусов и не для тех, кто старается не рисковать своей жизнью. Чтобы рассказать о том, что творится в мире, фотографы оказываются там, где происходят катастрофы. Войны, восстания, извержения вулканов, землетрясения, торнадо и наводнения – вот далеко не полный список тех бедствий, с которыми в силу своей профессии сталкиваются фотожурналисты.

Однако далеко не всегда источником опасности является непосредственно происшествие, которое они снимают. Им приходится летать на примитивных самолетах, ездить по плохим дорогам, подвергать себя угрозе заражения различными инфекциями. Всякий фотожурналист должен знать о том, какие опасности его поджидают на той или иной съемке. Обладая этой информацией, он сможет сделать все, что от него зависит, чтобы съемка прошла успешно и без ущерба здоровью.

Война, горе и нищета – вот что влечет фотожурналистов. Здесь ярче всего проявляются драма человеческой судьбы, борьба за выживание, схватки между жизнью и смертью. Где война, там грязь и опасности, и все равно она привлекает фотожурналистов, многие из которых готовы переносить все тяготы, чтобы запечатлеть ее ужасы. Стоит ли военная фотография тех рисков, которые с ней связаны? Некоторые едут в зону военных действий на заработки, некоторые – потешить свое самолюбие, кто-то – чтобы доказать себе, что он настоящий мужик, кто-то – из преданности профессии, кто-то – чтобы создать себе репутацию, кто-то – просто в поисках приключений.