– Думаешь, поверят, что Мина ничего не знала? Нет, солнцеликая, отвечать будете вместе.

– Чего ты хочешь? – устало спросила жрица.

– Я хочу…

Зеро окинул ее оценивающим взглядом. Климена вздрогнула.

– Не мечтай, – усмехнулся он, и шрам на его лице покраснел. – Предлагаю сделку. Завтра на совете ты передаешь власть мне. Верховной жрицей становится Арья. А я никому не раскрываю вашу с Миной тайну.

– Но…

– Другого решения нет, – сухо остановил ее Зеро. – Можешь подумать до утра.

– Еще один вопрос, – заглянула ему в глаза Климена. – Убийства. Ты знаешь, кто стоял за ними?

– Наш нежный музыкант Галий, – склонил голову Зеро. – Да избежит его душа ужасов Аида.

– Но он не мог придумать все сам. Не хватило бы ума.

– И? – прищурился советник.

– Скажи… Это не ты отдавал приказы? Я ничем не могу тебе навредить. Просто хочу знать.

В глазах Зеро заплескалось веселое торжество:

– Во-от! Бойся меня. Бойся. Я всю жизнь хотел этого: чтобы всегда, когда случается несчастье, ты видела бы за ним мое прекрасное, – он повернулся к ней изуродованной щекой, – лицо. Что за чудесный сегодня день! Иди. И думай, как ты закончишь свое царствование. Почетной отставкой или позором для себя и незаконной дочки.

Зеро привстал, давая понять, что разговор окончен.

Климена тоже поднялась. Больше и правда говорить было не о чем.

– Что он говорит? – требовательно спросила Рая, когда Димитрос поднес к уху ее телефон.

Мужской голос сурово вещал на греческом. Но я почему-то сразу поняла, что вот оно, страшное, наступило.

Димитрос посерел лицом, переспросил, еще больше расстроился. Наконец вернул телефон Рае. И обвел нас застывшим взглядом.

– Что, что? – не выдержала Машка.

– Это был полицейский. Который к нам приезжал из-за того, что Татьяна на яхте не ночевала. Они ее нашли. Мертвую.

– Как мертвую? Где? – подскочила Машка.

– Недалеко от нашей стоянки. У пирса. Она утонула.

– Прямо сама взяла и утонула? Решила поплавать в дождь? – взвилась подруга.

В момент стресса на нее нападала бешеная активность.

– Следователь говорит: наверное, стояла во время шторма на пирсе. Поскользнулась, упала, наглоталась воды. Был ветер, большая волна. Следов насилия нет. Несчастный случай.

На яхте воцарилось тяжелое молчание.

– Вообще-то она хорошо плавала, – сказала я. – Когда мы купались, я обратила внимание.

Мне никто не ответил.

Машка процедила сквозь зубы:

– Димитрос, мы немедленно возвращаемся в Ретимно. Без всяких заходов в бухты. Я уверена, что Татьяну убили. И полиция должна обыскать яхту.

– Еще чего! – взвилась Изольда. – Полицейский сказал – несчастный случай! Нечего поднимать шум. Просто тихо разъедемся с этого покойницкого круиза!

– Нет, тихо мы не разъедемся! – с угрозой сказала подруга.

И сама не представляла, как была права.

– Для начала давайте кое-что проясним, – обратилась к сбившимся на корме пассажиркам Машка.

Димитрос, ни на кого не глядя, сдувал только что надутую шлюпку: на ней он мечтал высадить нас на берег.

– Ты что, следователь? – огрызнулась Изольда.

– Следователем была Татьяна. И она что-то здесь на яхте раскопала. Что-то, из-за чего ее убили. Вряд ли это была кража кольца. Тем более, – Машка сурово уставилась на пацанку, – никакой кражи не было. Так ведь, Алекс?

– Что? – вскинулись Раиса и Изольда.

– Я нарочно подождала, когда ты, дорогая, останешься в одном купальнике. В него колечко не спрячешь, – кивнула Машка на божественно-худую фигурку девчонки. – И проверила твои вещички. Вот оно. В шортах лежало.

Машка достала из своего кармана тяжело мерцающее кольцо.

– Ты… Как ты посмела… Рыться в моих вещах! – захлебнулась негодованием Алекс.

– Я думала – начнешь запираться, – усмехнулась Машка.

– Да. Это ты! Сама взяла, а теперь на меня сваливаешь, – забормотала девчонка. Но попытка была такой жалкой, что ее не засчитал даже влюбленный капитан.

– Зачем ты это придумала? – Он смотрел на Алекс так, будто она на его глазах превратилась из девушки в ящерку. – А мою гемму? Тоже ты взяла?

– Не брала я гемму! – взвилась Алекс и неожиданно добавила: – Я ничего у тебя не нашла.

Она просительно заглянула в глаза капитану:

– Понимаешь, Димыч, мы тогда с тобой еще не подружились. Я думала, ты обычный черный дайвер. Хотела посмотреть, что ты на корабле нашел. Вдруг там много всякого? И чтобы ты меня не засек, разыграла сцену с кольцом.

– То есть ты хотела стащить что-то у Димитроса, а перевести стрелки на нас? Ну и сучка! – не выдержала Изольда.

– Я не хотела стащить. Мне нужно было на время взять или только сфоткать. Димыч, мне нужно было просто понять, правда ли это минойский корабль.

Лицо юного капитана закаменело.

– Ах ты ссыкуха! – взорвалась Райка. – Воровка! Это из-за тебя весь круиз полетел к черту! Оксанку тоже ты отравила? А Татьяну?

– Подождите, подождите! – прервала ее Машка. – Говоришь, гемму ты не брала. Но кто-то же взял?

– Что это вообще – гемма? – нахмурилась Изольда.

– Старинная минойская печать, – пояснила Машка. – Алекс, для кого ты ее фотографировала?

Та молчала.

– Для Ионидиса?

– Что вы пристали с этим Ионидисом! Я фоткала для себя.

– Археолог-любитель на доверии? – хмыкнула Машка и перевела взгляд. – Пока пропустим. Дальше. Изольда! Вчера на причале кто из вас с Раей уехал в город первым?

– Вместе уехали, – пожала плечами Изольда. – Я садилась в машину, и тут подошел Райкин автобус. Я еще сказала, что ей повезло.

– Что за машина?

– Ее за мной продюсер прислал. Потому я Раю и не подвезла. Неудобно.

Я подумала, какие разные у людей представления о правилах приличия.

– Ты видела, как Рая села в автобус? – продолжала Машка допрос.

– Чего ты привязалась? Делать мне нечего – за Райкой следить. Я видела, что она к нему пошла.

– А ты, Рая, видела, как уехала Изольда?

– Видела, что она села в машину. А куда поехала, не знаю.

– Алекс, ты ушла раньше всех, а потом вернулась на яхту. Где ты была?