Однако генерала ждал большой сюрприз. После окончательного подсчета результатов голосования выяснилось, что Луи Наполеон получил 74 % голосов – более 5,5 миллиона. (Ламартин набрал всего 17 000.) Он немедленно отправился в Елисейский дворец и в Большом салоне повесил портрет дяди в коронационном одеянии. Каждому парижанину был ясен символический смысл этого поступка. Французские короли жили в Тюильри, Елисейский дворец занимал император, а теперь там оказался его племянник и преемник[177]. Луи Наполеон объявил, что будет носить титул принц-президент и к нему следует обращаться Altesse (Ваше Высочество) или Monseigneur (Ваша Светлость).

Елисейский дворец имел и другое преимущество: он позволил холостяку принцу-президенту устроить свою дорогую любовницу в соседнем доме № 23 по улице Рю-дю-Серк. Он впервые встретил Гарриет Говард в Лондоне на вечере леди Блессингтон в 1846 г. Дочь сапожника и внучка владельца Касл-Отеля в Брайтоне, она получила значительное состояние от бывшего любовника и вскоре стала не только любовницей Луи Наполеона, но и его главным финансовым спонсором. И даже больше: она обеспечивала ему дом. В Елисейском дворце было холодно и одиноко: через три минуты принц-президент попадал туда, где мог отдохнуть с Гарриет и частенько с одним-двумя близкими друзьями (включая американского зубного врача Томаса Эванса, о котором мы еще услышим в следующей главе), занимаясь тем, что больше другого помогало ему расслабиться: курил, пил кофе, говорил по-английски и играл со своей собакой.

Однако слишком скоро ему пришлось столкнуться с международным кризисом. Год революций, 1848-й, оказался роковым для Австрии. Австрийский канцлер, князь Меттерних, подал в отставку и пустился в бега, оставив страну в состоянии хаоса. Итальянские патриоты и сторонники объединения немедленно воспользовались ситуацией: наступил момент освободить Северную Италию от австрийской оккупации раз и навсегда. В Милане большое восстание, которое все итальянцы называют cinque giornate (пять дней 18–22 марта), изгнало австрийцев из города и ввело республиканское правление. В последний из этих пяти дней в Турине на первой полосе газеты Il Risorgimento появилась вдохновляющая статья, написанная редактором газеты графом Камилло Кавуром. «Наступил критический момент, – писал он, – только одна дорога открыта народу, правительству, королю. Война!»

Его король Карл Альберт Савойский откликнулся сразу, как и великий князь Леопольд Тосканский и король Фердинанд Неаполитанский. А папа Пий IX пришел в смятение. Как он мог мириться с политикой такой неприкрытой агрессии против другой католической страны? В любом случае последнее, чего бы он желал, – это объединение Италии. Что станет с Папской областью? Ясно, что ему следует обозначить свою позицию. Он сделал это в аллокуции от 29 апреля 1848 г., объявив, что не просто не встанет во главе борьбы за объединение Италии, а будет активно ей противостоять. Истинно верующим итальянцам следует отказаться от этой идеи и снова принести клятву верности своим отдельным князьям.

Итальянские патриоты восприняли папскую аллокуцию с негодованием. Популярность папы мгновенно упала; теперь настала очередь папства посмотреть в лицо революции. Семь месяцев папа пытался удержать ситуацию под контролем; но когда 13 ноября его министра графа Пеллегрино Росси зарезали при входе во дворец Канчеллерия, Пий понял, что (не впервые!) Рим уже не безопасен для своих пап. 24 ноября при помощи французского посла, одевшись как простой священник, он бежал в крепость Гаэта, находившуюся на территории Неаполитанского королевства, где король Фердинанд оказал ему теплый прием. Поспешный отъезд папы изумил Рим. Несколько раз его просили вернуться, но Пий отвечал отказом, и тогда отважный преемник графа Росси Джузеппе Галлетти призвал сформировать Римскую конституционную ассамблею из 200 выборных членов. Первое заседание ассамблеи было назначено на 5 февраля 1849 г. Времени оставалось мало, но 142 избранных человека должным образом явились в назначенный день. 9 ноября в 2 часа ассамблея проголосовала (120 голосами против 10 при 12 воздержавшихся) за прекращение временной власти папы навсегда и провозгласила Римскую республику. В дискуссии главенствовал сорокаоднолетний любитель приключений по имени Джузеппе Гарибальди.

Родившийся в Ницце (она отошла Франции только в 1860 г.), Гарибальди был пьемонтцем и начал трудовую жизнь моряком на торговом судне. Будучи человеком действия, в 1834 г. он участвовал в неудавшемся мятеже. Был выдан ордер на его арест. Ему удалось вовремя сбежать во Францию, а тем временем в Турине его заочно приговорили к смертной казни по обвинению в государственной измене. В декабре 1835 г. Гарибальди отплыл в Южную Америку, а через несколько лет его уже поставили во главе Уругвайского военного флота и легиона итальянских эмигрантов – первого из так называемых краснорубашечников, с которыми впоследствии навсегда будет связано его имя. К тому времени он стал профессиональным революционером, а опыт партизанской войны очень пригодился ему в последующие годы.

Узнав о революциях 1848 г., Гарибальди выбрал шестьдесят человек из своих краснорубашечников и, не откладывая, сел на ближайший корабль, направлявшийся в Италию. Сначала он предложил свои услуги папе и Пьемонту, но оба предложения были отвергнуты – Карл Альберт, в частности, не забыл о вынесенном смертном приговоре. Тогда Гарибальди направился в Милан и сразу включился в борьбу, но, услышав о побеге папы римского, поспешил со своим отрядом добровольцев в Рим. Его выбрали в новую ассамблею, и именно Гарибальди официально предложил провозгласить Рим независимой республикой.

Поначалу армия Пьемонта продвигалась успешно. Однако 24 июля 1848 г. Карл Альберт потерпел сокрушительное поражение у селения Кустоца в нескольких милях от Вероны. Он отступил к Милану, но старый австрийский маршал Йозеф Радецкий[178] следовал за ним по пятам, и 4 августа король попросил о перемирии. Два дня спустя миланцы тоже капитулировали, и неукротимый старый маршал ввел свою армию обратно в город. Первая фаза войны завершилась. Победителем, безусловно, являлась Австрия. Она не только вернула безоговорочный контроль над Ломбардо-Венецианским королевством: силы контрреволюции победили на всей материковой Италии.

18 февраля 1849 г. папа Пий из Гаэты обратился с официальной просьбой о помощи к Франции, Австрии, Испании и Неаполю. Все четыре адресата услышали понтифика; однако для ассамблеи в Риме самой большой угрозой являлась Франция, чей ответ, разумеется, зависел от характера недавно провозглашенной Французской республики и, в частности, от недавно избранного принца-президента. Почти двадцать лет тому назад Луи Наполеона подозревали в антипапском заговоре и выслали из Рима; он по-прежнему не питал особой любви к папскому престолу. Но ему было ясно, что Австрия как никогда укрепила свои позиции в Италии; как же он мог допустить, чтобы австрийцы теперь пошли на юг и возвратили папу на своих условиях? Если он будет бездействовать, они, без сомнения, именно так и поступят. А осуществив задуманное, зачем им останавливаться на Риме? Неаполитанское королевство, уже некрепкое, может оказаться очень соблазнительной целью.