Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тихо! — успокоил друга Глеб. — А то не заметишь, как нас самих прижмут.
Путь в ложу Королёва лежал через лестничный пролёт, коридор, когда-то соединявший административную часть завода с цехами, и небольшой кабинет секретаря, возле которого они и остановились. Стас жестом указал Павлу занять позицию подальше, в безопасности, а сам встал справа от створки. Слева встал Глеб.
Парни выдохнули, кивнули друг другу и ворвались внутрь, выбив дверь так , что та врезалась в стену.
Но тут же замерли, увидев перед собой одиноко стоящую девушку в облегающем деловом костюме. От взгляда её зелёных глаз становились не по себе. Не помогала даже милая вроде бы улыбка.
— Здравствуйте. Вас уже ожидают. Прошу, — с таким видом, будто ничего особенного не произошло, девушка жестом пригласила парней к следующей двери. — Ваш друг тоже может присоединиться, не стоит прятаться — мы видели вас по камерам.
Стас чертыхнулся и опустил оружие.
В ложе, за тяжёлым дубовым столом, их ждал Королёв. Виктор сидел спиной к панорамному окну, за которым подходила к концу схватка двух бойцов. Восточный воин загонял в угол европейского рыцаря, и, кажется, скоро должен был нанести последний удар.
А по обе стороны, выстроившись в своеобразном живом коридоре, стояло семеро вооружённых, облачённых в военную форму людей. Взглянув на их арсенал, Стас почувствовал себя голым и беззащитным, несмотря на пистолет, который всё ещё сжимал в руке.
— Садитесь, — приказал Королёв, имея в виду три стула напротив.
Пришлось подчиниться.
Королёв выглядел хмуро, недобро. По шее пробежало неприятное чувство. То чувство, что появляется, когда кто-то чужой получает власть над твоей судьбой. Вот щёлкнет пальцами — и всё. И нет тебя.
Именно это чувствовал Стас, пытаясь понять мысли Виктора.
— Я так понимаю, вы пришли меня арестовать?
Полностью серьёзным тоном заданный вопрос сейчас звучал как издёвка. Но отвечать ли на него или нет? Никто из них троих не знал, как вести себя в этой ситуации. Однако Королёв избавил их от мук выбора.
— Что ж, от вас это следовало ожидать. Именно поэтому я настоял, чтобы именно вы задержали нас в ресторане. Жаль, капитан Бестужева не захотела почтить нас своим присутствием.
— Вы настояли?..
— Да. Думаю, вы в курсе, что облава была моей идеей. Удалось закрыть многих подонков, и я решил, что это сделать должны именно…
— Тогда почему не всех? — вдруг прервал его Глеб. — Такой шанс очистить город был… И его просрали.
— Иногда, чтобы добиться результата, нужно быть гибким.
— Или жадным. Хватит нести чушь! Ты пытаешься убедить нас, что желал добра?!
Глеб машинально попытался вскочить от переполняющего грудь возмущения, но один из наёмников Королёва усадил его обратно, не успел он оторваться от сидения.
— Именно это я и хотел сказать.
Виктор слегка помотал головой, приказывая оставить Глеба в покое.
А за окном закончилась схватка. Покрытый ранами Руальд пронзил горло своего противника.
━─━────༺༻────━─━
— Сука! Да они все с ума посходили! Безумцы! Кретины! Своло…
— Тихо! Это ты с ума сошла! Заметят же!
Нина зажала рот Ксении, оглянулась и выругалась — не пронесло. В их сторону направлялись несколько суровых по виду охранников.
— Быстрее! Нам нужно свалить, пока они не догнали нас.
Капитан прибавила ходу, отчего Ксения чуть не вскрикнула от резкой боли. По пути они натыкались на зрителей, даже мельком могли заметить их довольные кровавым зрелищем морды.
Нина завернула за колонну, скрывшись за завесами, где, как оказалось, располагались рабочие места официантов. Увидев человека в форме, они почему-то и глазом не повели, но раненая Ксения вызвала у проходящей мимо девушки некоторый интерес.
Затем они нырнули в странный коридор, освещённый красными сумрачными лампами. Воздух здесь будто налипал на кожу, запах благовоний врезался в нос, медленная расслабляющая музыка дополняла образ борделя.
Будто в подтверждение догадки, в одной и дверей показался мужчина, на ходу застёгивающий ширинку. В спешке Нина хотела пробежать мимо, но затем мужчина обернулся к ней лицом.
— Леонид Игнатович?!
Перед Ниной стоял начальник полиции, пришедший на место полковника Потапенко, прежнего начальника. Тот сейчас гнил в психушке после встречи с Жнецом и едва мог связать хоть пару слов.
Леонид Игнатович явно не ожидал встретить подчинённого в таком месте, а потому на несколько секунд завис, после чего, вдруг осознав нелицеприятность ситуации, вдруг изошёлся в гневе и принялся орать:
— Бестужева, ты какого хрена тут делаешь?! Кого ты… Дроздова! Ты притащила грёбаную журналистку!
Из комнаты, поглядеть что случилось, высунулась проститутка. Но, заметив полицейский пиджак Нины, правильно оценила обстановку и мигом скрылась обратно.
— Т… товарищ полковник?.. — Нина не могла найти слов и молча принимала на себя брызгающие слюной ругательства.
Которые прервала хлёсткая размашистая пощёчина от Ксении.
— Заткнись, падла! — кипящим ядом прошипела она. — Я и тебя засажу за решётку, сукин сын!
— Ах ты…
Показались охранники. Нина заметила их первой, и сразу потащила подругу на выход — дверь в конце борделя наверняка вела куда нужно.
— Стоять! — бросил вслед амбал-охранник.
— Держите их! — поддержал полковник, однако сам, пропустив мимо себя и беглецов, и преследователей, осторожно осмотрелся и поспешил убраться куда подальше.
Нина и Ксения выбежали из коридора, захлопнув за собой дверь и подперев её так удачно стоявшей неподалёку шваброй. Помещение за борделем оказалось техническим коридором, а значит выход должен быть где-то неподалёку.
Дверь опасно треснула от удара. Времени мало — скоро эти амбалы проломят её.
Ксения, сжав зубы, глотая накатившие от боли слёзы бежала что есть сил. Она спотыкалась, падала, но, подхваченная Ниной, продолжала бежать.
Дверь выломали. Амбалы рванули за девушками, бросаясь угрозами, что эхом расходились по коридору. Нина на ходу, плечом, выбила очередную дверь, за которой им открылась подземная парковка, заставленная дорогущими автомобилями. Нина, прикинув состояние Ксении и собственные иссякающие силы, нырнула под первый попавшийся Майбах с достаточно низкой посадкой, чтобы укрыть их от преследователей.
Ксения рухнула рядом и сжалась, обхватив ноющую лодыжку. Немалых сил стоило затаить дыхание и не взвыть от вновь нахлынувшей боли.
А Нина сжала пистолет. Указательный палец дрожал на спусковом крючке, а к горлу подкатил ком. Неужели сейчас и правда придётся выстрелить в живого человека?
Лицо покрыл холодный пот.
