я никаких не вижу.

— Это не важно, важно то, что всё-таки, этим устройством занимался интеллект. А с тем, у кого есть мозги порой можно и договориться.

Теперь, человеческие останки, лежащие по ходу их движения, служили ориентиром. Если труп, значит, где то была ловушка, и в большинстве случаев это было именно так.

И вот они зашли в некое помещение, которое как бы расширялось посередине тоннеля. Дверей и проёмов не было, но повсюду были разбросаны человеческие кости, мечи, щиты и металлические доспехи.

— Какого хрена, здесь произошло? — просил вслух Мирра. Его нутро всеми сила намекало на то, что дальше идти нельзя.

— Не знаю, — ответил Акора.

Этого человека было невозможно испугать. Он был тем, кого должны были бояться все остальные и Акора знал это. Нет ужаснее существа, чем был он, когда превращался в иного. Но сейчас ему было страшно. А страшно потому, что он может и не успеть стать тем другим. Смерть могла настигнуть их за каждым поворотом, этого страшного места.

— Не стоит здесь задерживаться, — шепотом произнёс Тан. — Надо идти вперёд.

***

— Как так получилось, что вы совсем одни, здесь, в этом мёртвом городе? — задал вопрос Призрак. Он посадил детей впереди себя, и ехал во главе своего небольшого войска.

— Наши мама и папа были картографами, от чего они много путешествовали. Они верили, что человечек, может и должен расселяться всё дальше и дальше, неся свет в своём знании.

— И что же произошло?

— Произошли мы с братом. Мама была беременна мной, когда они с отцом прибыли в этот город. Ну а после рождения пришлось им остаться здесь. Это место не было дружелюбно к гостям, но мой отец немного понимал в медицине и неплохо лечил зубы, что в этом городе пришлось кстати. Мама говорила, он делал добро и за этого никто не трогал нас.

Брат же её, которого как узнал Призрак, зовут Доран, всю дорогу молча сидел впереди у самой шеи лошади и своими маленькими пальчиками поглаживал её гриву. И тут наёмник поймал себя на мысли, что давным-давно уже не улыбался обычным проявлениям доброты. Это чувство как словно что-то совсем забытое и чуждое вновь заиграло красками в его голове.

— И что дальше? — поинтересовался он.

— Однажды отец заболел, и умер. От чего, мама не сказал, но он лечил всех нуждающихся. Кто знает, что с собой приносят путники.

— Это, верно, — подытожил Призрак.

— Мама пыталась хоть как то прокормить нас с братом, от чего стала продавать себя, — продолжила Имба. А потом в один прекрасный день она не вернулся после ночи. И мы остались с братом вдвоём.

— Её убили? — бесцеремонно спросил Призрак.

— Мы не уверены. Однако знаем то, что если в этом городе у детей нет родителей, они отправляются на большом корабле за великую воду и больше никогда не возвращаются.

— И вы решили сбежать.

— Да, — твёрдо для своих лет ответила девочка. — Это корабль господина Ваала, а он возит людей на нём, и потом их продаёт. Брат это всё что у меня есть, я никому его не отдам. Никому.

— Тише, тише, — произнёс Призрак. — Его никто не отнимает.

— А как вы питаетесь?

— Бывает, мы находим крыс. А вообще приходится подходить к городу и искать что-то съедобное там. Но это опасно, дети дорогой товар и если обнаружат, то сразу же продадут господину Ваалу.

Призрак ничего не ответил. Странное чувство продолжало зарождаться в его груди в присутствии этих детей. То, что давно погибло. Эти дети были словно цветы, выросшие в этой безмолвной и мёртвой земле.

***

Проходя всё дальше вглубь «кроличьей норы» наши герои стали осознавать, что останки людей больше не попадались им на глаза. Это могло означать, что дальше них ещё не заходил никто.

Чуть поодаль, впереди, они услышали, какой-то монотонный шум, который усиливался по мере их приближения к источнику.

Атанасиус шёл и светил себе под ноги, что бы, ни в коем случае, не пропустить очередной смертоносный механизм. И вот, луч света, который помогал им всю дорогу, вдруг устремился куда-то вниз, теряясь в глубине.

Наши друзья резко остановились. Шум доносился, снизу. А всё потому, что часть туннеля была обрушена, открыв подземную реку. Обрыв был довольно широк, и перепрыгнуть его никакой возможности не было. Столько времени и сил были потрачены впустую.

— Вот это задачка, — растерянно выдохнул Тан.

— Нет, — ответил Акора. — Это невыполнимо.

— Должен же быть способ!

— Если он есть, то я его не вижу, — с досадой произнёс Акора.

— Знаешь, что я понял за последнее время?

— И что же?

— Я понял, что выход есть всегда, только он не всегда виден на первый взгляд. У нас нет пути назад, а значит, мы будем думать, и не сдадимся! Вот так! И я точно знаю, что мы переберёмся на ту сторону.

***

— Вон там! — указала девочка своим указательным пальцем на пещеру, находившуюся внутри груды камней, с какими-то металлическими прутьями вперемешку. Прутья и камни были разного размера, но создавалось впечатления, что это всё части которые некогда составляли, что то цельное и весьма большое.

— Что там, в глубине?

— Не знаем. Один раз видели мужчин с оружием, заходивших внутрь. Но никто не вышел обратно.

— Может они вышли, где-то ещё.

Девочка пожала плечами. — Может и так, но благодаря лошадям, и всему тому, что они оставили у входа, мы с братом почти год неплохо выживали здесь. Лошадей то продали сразу, потому, как кормить их тут нечем, а вот остальное добро продавали постепенно.

— Что ж, если мы не вернёмся, — произнёс Призрак, — считайте эти лошади ваши.

Девочка, осторожно кивнула.

— А это, за помощь. Он сдернул с пояса мешочек с монетами и кинул девочке.

— Спасибо, — радостно улыбнулась она.

Призрак улыбнулся в ответ, но девочка не могла этого видеть, из-за плотной маски, скрывающей его лицо.

— Заготовить факелы! — гаркнул он в приказном порядке.

И все войны беспрекословно принялись исполнять поручение.

Через некоторое время один солдат, поставленный наёмником во главе остальных, передал ему, что люди готовы выступать.

— Все внутрь!

Охота началась. Однако Призрак не спешил заходить. Он самым последним подошёл к границе света и тьмы, остановившись у самого края. Затем развернулся, что бы посмотреть на детей, которые стояли неподалеку, провожая его грустным взглядом.

Вдруг мальчик поднял руку и помахал ему в знак прощания.

Ничего не ответив, Призрак сделал шаг вперёд, сливаясь с темнотой, которая обняла его как родного сына.

Глава 2 (Тысячелетний