– Мы о тебе слышали, Мирянин, – сказал он. – Слышали, ты забавлялся на мечах с Келланом Окаром. И как прошло? – Он снова издал смешок. – Наверное, лучше, чем будет сейчас.

Восьмерка приближалась, смеющийся Индлову теперь ухмылялся, и по взглядам на их лицах Тау понял, что рассчитывать на Богинью милость ему не придется. У него в голове снова возник их боевой клич – «Да прольется кровь», – и теперь это были не просто слова. Тау поднял мечи, оскалил зубы и сказал восьмерым Индлову правду:

– Я пришел за вами, и я принес Исихого с собой.

Он бросился в атаку. Весельчак находился ближе всех. Он же оказался больше всех к этому готов. Тау сократил расстояние до него, весельчак замахнулся – Тау уклонился от удара, выскочив за пределы дуги его клинка, скрестил свои мечи и наскочил на следующего Индлову.

От столкновения второго Индлову отбросило назад, и мечи Тау обрушились с обеих сторон на его шею, ниже шлема и выше кожаных доспехов. Тау ударил со всей силы, так что тупые лезвия оставили противнику порезы над ключицами. Из шеи Индлову брызнула кровь, и он закричал, бросив оружие и схватившись за горло.

Тау развернулся к следующему, надеясь уложить его прежде, чем оставшиеся семеро Индлову успеют его окружить. Этот Индлову стоял и с отвисшей челюстью пялился на бьющую из шеи его товарища кровь. Тау вонзил в него меч со всей силы. Тренировочное оружие не могло проткнуть толстых кожаных доспехов Индлову, но удар вышел таким сокрушительным, что Тау почувствовал, как у Вельможи сломались ребра. Индлову покачнулся, и Тау, чувствуя опасность, снова развернулся, взмахнув мечом. Подобравшегося сзади весельчака он не задел, зато по инерции заехал в висок Вельможе со сломанными ребрами, отправив его валяться на песке.

Весельчак сменил улыбку на серию тяжелых атак, последовавших с удивительной скоростью. Тау заблокировал три подряд, затем увидел, как тот остановился, и, поняв, что его пытаются отвлечь, пригнулся. Меч просвистел у Тау над головой, и он, попятившись, ткнул незримого нападающего локтями в грудь. Тот захрипел, и Тау, как мог быстро, поднялся во весь рост, стукнув его макушкой в подбородок. Услышал, как у Индлову щелкнули зубы, и на голову Тау упали липкие брызги. Тау оттолкнулся от противника и повернулся к нему лицом, готовый продолжить бой.

Индлову откусил себе кончик языка, и во рту у него теперь было кровавое месиво. Тау двинулся на него, ударив рукоятью меча в кадык. Тот заклокотал, отшатнулся и упал, но Тау в этот момент атаковали сзади.

Тау развернулся. Это был весельчак. Тау уловил его движение, но почувствовал, как от принятого удара ему обожгло спину. Весельчак сделал выпад еще раз – Тау заблокировал удар, но теперь его ударил по шлему другой Индлову. Он покачнулся, затем толкнул ближайшего противника плечом, пытаясь вырваться из окружения. Индлову, в которого он врезался, был тверд, как гора, и оттолкнул Тау обратно.

Оказавшись в безвыходной ситуации, Тау попятился в центр круга, подальше от пятерых Вельмож. Весельчак указал на кого-то у Тау за спиной, а потом дал остальным сигнал к наступлению. Тау развернулся, преградил удар, направленный ему в позвоночник, еще раз развернулся, чтобы отразить удар в голову, и еле успел заблокировать третий, в шею, кончиком меча слабой руки.

Затем скакнул вперед, на весельчака, и полоснул ублюдка по щеке, прежде чем тот успел отскочить. Крутанулся, чтобы перейти к следующему, но получил удар в спину и по икре. Пятеро Индлову поочередно делали выпады либо защищались, избегая ранений, но удерживая Тау в ловушке.

Он ревел, мечась из стороны в сторону, скрещивая мечи с каждым, кто подбирался ближе, принимая удары по рукам и ногам, истекая кровью. Нанести разящий удар они не могли, но надежно заперли его, и финал был лишь вопросом времени.

Весельчак, по лицу которого стекали ручьи крови и пота, расплылся в улыбке.

– Убить его, – приказал он, и все пятеро пошли в атаку.

Не имея шансов перебить всех, Тау пошел на весельчака. Вельможа попытался ему препятствовать, но оказался недостаточно быстр, и меч Тау впился ему в запястье руки, державшей щит, сломав его и обратив ухмылку в бесконтрольный вопль.

Тау продолжил атаку, махнув вторым мечом – тот попал весельчаку в уже порезанную щеку и на этот раз рассек ее, будто раскрыл створки палатки. Вельможа упал, и Тау, наконец, обрел путь к выходу. Но едва он сделал шаг, как его ударили в затылок. Он увидел звезды и понял, что упал на колени. Попытался встать, но его пнули, повалив в песок. Он перекатился, снова получил пинок, а потом ему в бок врезался тупой клинок.

Охваченный вспышкой боли, Тау хотел отползти. Один из мечей он потерял. Тот лежал на виду – всего в нескольких шагах. Голова у Тау раскалывалась – соображать было тяжело. Меч был ему нужен, и он двинулся в ту сторону, но его снова пнули.

Ощутив вкус меди на языке, он перекатился на спину и взглянул на безоблачное небо – больше ему ничего не оставалось. Горячий песок обжигал его через дыры в гамбезоне, и он лежал, тяжело дыша, но все же нашел в себе силы повернуть голову и сплюнуть кровь, когда силуэты четверых Индлову нависли над ним.

Он сощурился, пытаясь разглядеть против яркого света их лица. Потянулся к мечу – того уже не было.

И все равно он дрался хорошо, подумал Тау. Сначала их было восемь – восемь Индлову в кожаных доспехах. А тот, который остался без кончика языка, больше никогда не сможет нормально разговаривать.

– Убить его! – рявкнул весельчак откуда-то из-за спин четверых Индлову. – Убить его!

– Да идите вы в Отсев, – проговорил Тау, но его слова прозвучали невнятно, и он подумал, что удар в голову оказался сильнее, чем ему показалось. Он увидел занесенный над ним меч, но закрывать глаза не стал – Тау продолжал смотреть. Умирать ему приходилось и прежде, думал он, стараясь убедить себя, что этот последний раз ничем не отличается.

– Мир горит! – послышались голоса, и меч, который завис над ним, перешел в защитную позицию.

Четыре силуэта сомкнулись вокруг Тау, и он попытался сесть, посмотреть, что происходит. Но пошевелиться он не мог – его пульсирующий череп словно раскалывался на куски. Он повернул голову и увидел пропадающие послеобразы, увидел шаркающие ноги Индлову, увидел их пятки. Они повернулись к нему спинами.

Тау услышал лязг мечей, и один из Индлову споткнулся и повалился на него. От веса Вельможи Тау стало трудно дышать. Он хотел сдвинуть его, но не смог: сил больше не осталось. Еще один Индлову упал рядом. Взгляд у него был остекленевший, глаза ничего не видели.

– Богиньей милости! Богиньей милости! – выкрикнул Вельможа сдавленным голосом. Перед лицом Тау мельтешили его ноги, но когда он моргнул, те превратились в подошвы кожаных ботинок. Вельможа опустился на колени и выронил меч. Тау моргнул еще раз – и тот ткнулся лицом в песок, совсем рядом.

– Я вам головы оторву! – послышался крик, голос принадлежал весельчаку.